Роберт Хейс - Ересь внутри

— Это она. Вышокая.

Несмотря на множество взглядов, устремленных на нее, несмотря на злобную великаншу, жаждущую получить ее голову, несмотря на стражников, прикидывающих, как ее лучше повязать, Джеззет осталась на удивление спокойной.

— Прости меня, Андерс, — сказала она совершенно искренне, вопреки исходящему от него чувству опасности.

— Что?

Девушка обеими руками схватила кавалера за костюм и с силой толкнула в грудь. Ноги мужчины подкосились в отчаянной попытке сохранить равновесие, но Джез вложила в толчок весь свой вес.

С оглушительным звоном и треском окно разлетелось, и оба они оказались в воздухе, падая, падая, падая… Джеззет крепко вцепилась в Андерса и плотно прижалась к нему.

Мужчина ударился о землю с отвратительным глухим звуком. Джеззет скатилась с него и жадно глотнула ртом воздух. Они пролетели добрых двадцать футов, и даже с телом для смягчения приземление получилось жестким.

Наверху из окна высунулось лицо. Большое пунцовое злобное лицо. Констанция вне себя от ярости что-то ревела, и в какой-то момент девушке даже показалось, что эта сука прыгнет следом за ней. Джеззет сама лишь чудом выжила при падении, и это при том, что весила вполовину меньше Констанции.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ШЛЮХА! — кричала из окна великанша, но Джез ее уже не слушала; она бежала прочь… ну или пыталась бежать — ноги ее запутались в платье, и она споткнулась.

Безо всякого уважения к наряду как произведению швейного искусства Джеззет оторвала подол, чтобы освободить ноги, и вынула меч из ремешкового крепления на правом бедре. На бегу она рискнула обернуться и глянуть на Андерса. Он не шевелился, судя по всему, не дышал и истекал кровью. Джез это не удивило.

«Лучший отвлекающий маневр, что я смогла устроить, Танкуил, и ценой всего одной жизни. Удачи».

Она бежала. Не зная куда, но все равно бежала. Посыпанная гравием дорожка, живая изгородь, каменная стена — все мелькало перед ней сплошным размытым полотном, но девушка ни на секунду не сбавляла скорости. Внезапно путь ей преградили два стражника — вряд ли они искали ее, скорее всего, просто патрулировали территорию.

Первый умер еще до того, как успел вынуть меч из ножен, — его лицо перечертила глубокая рана. Второй одним движением выхватил оружие и сразу же рубанул. Джеззет отразила его удар и, резко крутанув запястьем, вскрыла защиту противника. Шагнув вперед, она сделала выпад, и лезвие прошило шею мужчины. Когда она высвободила оружие, фонтан крови брызнул на остатки платья. Девушка вновь побежала.

«Мастер Клинка никогда не ранит, только убивает. Никогда не оставляй врага в живых, не давай ему шанса отомстить», — странно, что именно эта мысль всплыла сейчас у нее в голове, но Джеззет знала, к чему это. Она допустила ошибку с Констанцией. Вся эта череда бед и несчастий началась именно потому, что она ранила Констанцию, но не убила ее.

Джеззет остановилась, задыхаясь от быстрого бега. Поместью не было конца и края, и ей казалось, что бежит она уже целую вечность. Девушка слышала крики где-то позади, со стороны особняка, отовсюду. Она осмотрелась.

«Тридцатифутовые стены со всех сторон. И как отсюда выбираться? Чертов арбитр как-то не осветил эту часть своего гениального плана».

Вдалеке она увидела, как какие-то люди бегут по небольшому участку газона, а потом внезапно исчезают под землей. Джеззет неожиданно поняла. Тайный ход!

Она оказалась права — подземный туннель, ее единственный шанс спастись из этой смертельной ловушки. Оставалось лишь надеяться, что он ведет за пределы поместья и что те, кто воспользовался им раньше, не будут ее поджидать.

Джеззет прыгнула в дыру. Дурацкие сандалии скользнули по земле, и девушка на четвереньках повалилась в темноту. А когда ей в нос ударил запах, пришлось очень постараться, чтобы не стошнило прямо на месте.

«Великолепно. Еще один гребаный сортир!»

Когда Танкуил протиснулся между дверями старого амбара, кровь у него шла из доброй дюжины различных мест. По большей части это были лишь небольшие порезы, но вот рана на ноге, оставленная ножом Черного Шипа, выглядела серьезной. Впрочем, если уж на то пошло, порезанное ухо напоминало о себе не меньше. Танкуил даже и не подозревал, что раны могут так адски болеть.

За каждое повреждение Даркхарт ответил сторицей, но сражаться против почти двух десятков хорошо вооруженных стражников на деле оказалось намного труднее, чем в теории. Он ранил шестерых и убил двоих. Это было прискорбно, но неизбежно.

Из боя он спасся бегством, и тут оказалось, что бегать на травмированной ноге от ватаги охранников, по пятам следующих за тобой, тоже ой как не просто. Танкуил на ходу прочел комбинацию из благословений скорости и выносливости и вознес хвалу Вольмару за то, что у него это получилось. Смешанные благословения были очень трудными — лишь один из пятидесяти арбитров в совершенстве владел ими, — и мракоборец был рад, что в свое время не пожалел времени и сил, чтобы как следует отточить свои навыки.

Теперь, когда действие благословений прошло, Танкуил чувствовал себя слабым, измотанным, залитым кровью, терзаемым болью и не на шутку озадаченным. Зачем Черному Шипу было убивать лорда Колта и какого черта он не мог подождать еще часок, чтобы Танкуил смог сначала допросить толстяка?

Арбитр оступился, попытался ухватиться за один из старых ящиков под рукой и провалился сквозь прогнившее дерево. Танкуил неуклюже распластался на полу посреди кучи щепок и чего-то, что пахло так, будто когда было живым. Он тяжело дышал, едва не теряя сознание от усталости, но понимал, что на сон времени нет. Еще много чего предстоит сделать, и для начала — выбраться из этого города прежде, чем стража поймает его. Он был уверен, что должность арбитра Инквизиции не спасет его, если оставшиеся члены Совета решат, что это он виновен в кошмарной смерти Колта.

Сунув руку в карман, Танкуил вынул небольшую стопку бумажных полосок и стал перебирать их, пока не нашел нужную. На каждом листке был начертан свой символ, каждый оберег действовал особым образом. Танкуил закатал рукав на левой руке и приложил к ней полоску — та мгновенно пристала к коже, словно приклеенная. Танкуил знал, что когда придет пора снимать оберег — заодно содрав и все волоски под ним, — его ждет дикая боль.

Глаза резко раскрылись, а зрение слегка прояснилось. Оберег бодрствования при длительном использовании может таить угрозу — у носителей проявляются различные симптомы истощения вплоть до галлюцинаций и даже смерти.

С трудом поднявшись на ноги, Танкуил похромал к тому ящику, где оставил свои вещи. Покопавшись внутри, он вытащил тяжелый мешок и плюхнул его на покрытый пылью пол, а рядом бросил свой плащ и коричневую сорочку, теперь запятнанные кровью.