Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!

На столе перед сембийцем быстро возникли три кружки, а тот, будто благочестивый жрец, одновременно поблагодарил с улыбкой, одновременно ухитряясь выглядеть удивленным.

— Прямо сейчас, — сказал он, нагибаясь вперед и понижая голос, чтобы все присутствующие навострили уши, — где-то в Королевствах находятся три металлических предмета — как утверждают большинство летописей, это меч, чаша и большой топор — которые служат тюрьмой для трех из Девятки. Любой, кто владеет одним из этих предметов, может приказать заключенному в нем пленнику выйти наружу или вернуться обратно, и когда они оказываются снаружи, он может управлять ими как покорными рабами. Рабами, которые всегда подчиняются, никогда не устают, не мешкают, не чувствуют боли и никогда не могут потерпеть неудачи из-за слабости или изменничества.

Меддантир предупреждающе поднял палец и негромко добавил:

— Вы можете узнать таких рабов по их огням. Все время, когда они снаружи своих артефактов, они окутаны пляшущим синим огнем, который никого не обжигает. Так записано несколькими мудрецами и волшебниками, видевшими их почти столетие назад. С тех пор их никто не встречал — по крайней мере, чтобы выжить и рассказать об этом. Те три предмета, в которых заключены эти трое, должен я добавить, сами огнем не горят.

Он замолк, заставляя собравшихся ожидать продолжения, но сембиец откинулся на спинку стула и развел руками, показывая, что сказал все.

Поднялся взволнованный гомон, люди спрашивали друг друга об одном и том же: убийцы Ханткрауна были окутаны пламенем, не так ли?

— И насколько ты уверен во всем этом? — спросил Марлин, перекрывая всю эту болтовню, сделав свой голос не только отчетливым, но и громким, надеясь подначить рассказчика. У него получилось.

Сембиец повернулся к нему, чтобы одарить пристальным взглядом, и отозвался:

— Мудрые люди понимают, что ни в чем никогда нельзя быть уверенным наверняка, когда дело касается Искусства, добрый сэр, но я уверен в том, что сказал только что — и еще уверен в том, что лучше разбираюсь в делах магических, больших и малых, чем ты будешь когда-либо. Я знаю, что лорды имеют привычку принижать нижестоящих, и считают нижестоящим любого, кто не обладает титулом, но такое мышление неверно , и те, кто придерживаются его, рано или поздно за это заплатят. Так что веди себя соответственно — или не обращай на меня внимания, оставаясь высокородным глупцом. Я — волшебник; я встречал многих высокородных глупцов. Они вовсе не такие особенные, какими себя считают.

Марлин нетерпеливо отмахнулся от этой отповеди.

— Но три авантюриста? Три , и не нашли ни одного ?

Меддантир пожал плечами.

— Могут никогда и не найти. Возможно, их спрятали и забыли, а может быть, они лежат на дне моря. Или их нашел дракон, который хранит меч, чашу и топор среди своих сокровищ, и никогда не призывал их пленников!

— И правда, — согласился Марлин, откидываясь на спинку, чтобы позволить другим задать свои вопросы, а волшебнику — продолжать болтать о других вещах.

Для одного молодого лорда найти топор было бы неподъемной задачей, но он мог привлечь к поискам шестерых лордов — и привлечь внимание к ним, а не к себе — как только вернется в поместье Грозозмеев.

Деласко Сорнстерн и Сакраст Хандрагон, задыхавшиеся от спешного подъема в башню Марлина, казались не просто взволнованными его новостями. Они выглядели обрадованными.

Марлин Грозозмей с триумфальным видом пересказал своему столу заговорщиков все, что смог вспомнить из сказанного разговорчивым волшебником... а вспомнить он смог почти все.

— Этот топор нужно найти! — заявил он, стукнув кулаком по столу. Найти, заполучить и принести сюда! Я... э... есть заклятье, которое я должен пробудить, чтобы подчинить заточенного внутри убийцу нашей воле!

« Моей воле», подумали присутствующие, но эта мысль отразилась на лицах лишь мимолетно, ведь Марлин пристально наблюдал за ними.

Вместо этого они попытались показать энтузиазм. Все, кроме одного.

— Но как ? — спросил Ирлин Стонстейбл. — В Сюзейле уйма топоров!

— Поговорите с собравшимися на Совет лордами в их покоях, — ответил Марлин. — Говорите, что хотите, чтобы узнать их получше и подружиться. Возьмите с собой своих волшебников, чтобы те разыскивали магию с помощью заклятий, наложенных до того, как вы придете на встречу. Помните, вашим магам надо искать только топоры.

— Или предметы, которые кажутся чем-нибудь другим, но заклятья говорят, что это топор, — указал Хандрагон.

— Да! — взволнованно согласился Марлин, указывая на него. — Прекрасно подмечено! Прекрасно подмечено!

За столом закивали, начиная от радостного кивка Сорнстерна до мрачного согласия Брорина Виндстага.

Каждый из присутствующих понимал, что пылающие убийцы Ханткрауна должны быть двумя из трех уцелевших членов Девятки, заточенных в артефакты, из чего следовало, что меч и чаша должны быть в руках кого-то в Сюзейле, кто знает, как ими пользоваться. Рассказ Марлина только что зародил в них сильные подозрения насчет этого «кого-то».

Кого-то, кто управляет двумя пылающими людьми, или призраками, готовыми убить любого, на кого укажут. Любого юного дворянина, неприятного хозяину, к примеру.

— Только топор? — спросил запутавшийся Стонстейбл. — Ты уже знаешь, где клинок и чаша?

— Дворец знает, — ответил Марлин после колебания, которое оказалось лишь на долю секунды слишком долгим. — Боевые маги скрывают их, иначе я бы уже завладел обоими предметами и мы могли бы воспользоваться ими, чтобы избавиться от придворных и волшебников, сующих нос не в свое дело — и, не дай Феллдрагон, от знати тоже. К нашему общему благу, разумеется.

Он почти лепетал.

— Но хватит на сегодня! Эта новость важнее всего! Вставайте и убирайтесь, все, нам нужно найти топор!

Заскрипели кресла, когда юноши, услышав его слова, поднялись из-за стола, по старой привычке положив ладони на рукояти своих мечей. Затем они все сразу заторопились вниз по лестнице, чтобы выполнить его распоряжения.

Или вернуться в постели.

В настоящий момент Марлина не волновало, в чьи именно.

За их удаляющими спинами он был занят, моргая из-за допущенной промашки. И снова отправился на поиски своего любимого графина.

Если кто-то из них скажет слишком много, и появятся боевые маги, чтобы совать свой нос в дела Грозозмеев, смогут ли они понять, что меч на его поясе и невинная на вид чаша содержат призраков синего пламени?

За все эти годы — прямо у себя под носом, во дворце — они не заметили ни того, ни другого, но ведь они и не искали, так?

А что будет, если они большую часть своего времени займутся поисками?