Джон Толкин - История Куллерво

Сказав это, скрылась Госпожа Леса за деревьями, и Куллерво двинулся в путь вдоль русла реки, шел два дня и третий, повернул к северу и западу и увидел поросший лесом склон горы, на котором сияло солнце, зеленели деревья, жужжали пчелы и пели птицы. И Куллерво, уставший от голубых теней леса, подумал: «Мое дело подождет, никогда Унтамо не уйти от меня. Понежусь-ка я на солнышке». И он свернул с лесной дороги к склону, открытому солнцу. И шел он по склону, пока не вышел на широкую поляну, и там, меж кустов ежевики, увидел сидящую на поваленном стволе деву, освещенную солнцем, с распущенными золотыми волосами.

Но на нем лежало проклятие дочери Лоухи, и его глаза смотрели, но были слепы. И, забыв об Унтамо, подошел он к деве. Она плела венок из цветов и тихонько пела печальную песню, не замечая его.

«О, прекраснейшая из дочерей земли, - сказал Куллерво, - идем со мной бродить по лесам вместе, если только ты не дочь Тапио и не бессмертная дева. Но даже если и так, все равно хочу я, чтоб ты была со мной».

Но дева испугалась и отпрянула: «Смерть идет с тобой, странник, и горе несешь ты за собой».

Тогда Куллерво разгневался, но так как красива была девушка, сказал он: «Опасно тебе ходить одной по лесу, и не нравиться мне это. Принесу я тебе еду, и золото, и одеяния, и много дорогих вещей дам тебе.

«Хоть и потерялась я в этом темном лесу, и крепко держит меня Тапио, - сказала она, - никогда не пойду я с тобой, негодяй. Не умеешь ты обращаться с девушками. Было бы лучше, если бы ты помог мне отыскать дорогу к родным, которую Тапио прячет от меня».

Но Куллерво разгневался, что она открыла его обман, и отбросив добрые мысли, он закричал: «Чтоб Лемпо забрал твою родню! Быстро предам я их мечу, если встречусь с ними, но ты будешь моей, и не жить тебе больше в доме отца».

От этих слов пришла она в ужас и рванулась от него, как дикий зверь из сетей, а он в гневе погнался за ней и, схватив, унес в лесную глушь. И так как была она прекрасна, а он добр к ней, и на обоих лежало проклятие жены Ильмаринена, недолго противилась она ему, и стали жить они вместе в глуши, пока однажды, в час, когда Юмала принес на землю утро, дева, лежавшая в его объятиях, не заговорила с ним, спрашивая:

И Куллерво ответил так:

[Эти строки смещены, вероятно, чтобы обозначить смену говорящего. – Ред.]

И девушка, пряча от Куллерво лицо, ответила:

После вскочила она, и волосы ее рассыпались по плечам. И в ужасе глядя на Куллерво, она закричала:

И прежде чем он успел вскочить и схватить ее, она пробежала через поляну (ибо жили они недалеко от той самой поляны, где встретилась ему Госпожа Голубого Леса), подобная дрожащему рассветному лучу, едва касаясь зеленой росистой травы, пока не оказалась у трехструйного водопада и бросилась в его серебряный поток, в ужасную бездну. И Куллерво, подбежав к обрыву, услышал только ее последний крик. Так и стоял он, нагнувшись над бездной, подобный каменному изваянию. Встало солнце, зазеленела трава, запели птицы, раскрылись цветы и настал полдень, и все вокруг казалось счастливым. И Куллерво проклял и солнце, и траву, и птиц, и цветы, ибо любил ее.

А когда свет померк, предчувствие зародилось в его сердце, ибо что-то в последних словах девы и ее горьком конце пробудило старые воспоминания в его ослепленном проклятием сердце, и почувствовал он, что сердце его разрывается от горя и страха.

Черная ярость охватила его, и он с проклятиями схватил свой меч и пошел в темноте, почти вслепую, не обращая внимания ни на падения, ни на ушибы, куда указала ему Госпожа, тяжело дыша, когда крутые склоны оказывались на его пути, пока на рассвете после ужасной спешки…

[Повествование прерывается на этом месте, и до конца страницы следует набросок окончания истории, записанный быстро и с отклонениями в синтаксисе, объясняющимися спешкой. Здесь он приводится полностью. –Ред.]

Он идет в Унтолу и разрушает все в слепой ярости, собрав армию медведей и волков, которые исчезают под вечер и затем убивают Мусти за пределами дер[евни]. Когда все разрушено, он, насквозь промокший от крови, бросается на ложе Унтамо, чей дом единственный не был сожжен. Ему является призрак матери и сообщает ему, что его родные брат и сестра были среди тех, кого он убил. Он застывает от ужаса, но не горюет. Тогда она сообщает ему, что и она тоже, и он вскакивает в ужасе, думая, что спит, и падает, обнаружив, что это не так. Затем она продолжает. (У меня была дочь, прекрасная дева, что пошла искать ягоды). Рассказывает, как она встретила обезумевшую девушку, блуждающую с опущенным взором у берега реки Туони, и описывает их встречу, окончив тем, что это она убила себя. Терзаясь муками, Куллерво кусает рукоять меча и резко вскакивает, когда его мать исчезает. Тогда он оплакивает ее и уходит, предав палаты огню, через деревню, полную убитых, уходит в леса причитая “Кивутар” ибо никогда не видел ее (или своей сестры) с тех пор, как был продан Ильмаринену. Он приходит к поляне, ныне безрадостной и пустынной [на полях примечание: падает на тело мертвого Мусти] и уже готов броситься в тот же водопад, когда решает, что ему не пристало бросаться в те же воды, что и Кивутар, и вынимает свой меч, спрашивая его, даст ли он ему смерть. Меч отвечает, если он был рад убить Унтамо, то насколько больше убить еще более злого Куллервойнена. И он убил многих невинных, даже его мать, поэтому он не дрогнет, убивая Куллерво.

Он убивает себя и находит смерть, которую искал.

Отдельный лист, пронумерованный как 21, содержит с обеих сторон грубые наброски и краткие планы сюжета, альтернативные непрерывающемуся повествованию. Использование имен Ильмаринен и Лоухи свидетельствуют, что он предшествовал главной рукописи.