Елена Немченко - Призраки прошлого [черновик, СИ]

Мастера тут же подорвались с места — будто до Айка замечательная мысль о том, что опасность еще не миновала, не пришла в голову ни одному из умников. Порасспросили меня, с кем я успела пообщаться после принятия радара и стала потенциально опасна. Я чистосердечно призналась во всех грехах, а дальше опять стала совершенно не нужна. Оказывается, менталисты не способны "мягко и безопасно" нейтрализовать действие Высоких Даров и только сбивают концентрацию всем этих обладателям древней магии чувств, ощущений и предопределения. И я, предварительно удостоверившись у Айка, что моим сестрам ничего не грозит ("Они ведь не маги!" — ответили мне с удивлением) и что я уже абсолютно безопасна для общества, никем не замеченная и не остановленная, отправилась к себе в комнату. Отсыпаться. Но перед этим твердо для себя решила, что разберусь, наконец, что за исторические причины — кстати, мне, магу духа, не известные — мешают менталистам нормально взаимодействовать с Высокими Дарами. А еще обязательно напрошусь в гости к Кейну. Обязательно. И поговорю-таки с его отцом, самым главным специалистам по Высоким Дарам в Наладаре.

А еще я хотела разложить все по полочкам и связать концы с концами, но заснула, кажется, раньше, чем поднялась по лестнице. Меня буквально накрыло — с головой. Знала бы, что за сны меня будут преследовать, осталась в компании парней. Вцепилась руками и ногами и потребовала давать мне пощечину каждый раз, как только я посмею сомкнуть глаза.

Кто хотя бы раз вскакивал с постели посреди ночи, жадно глотая воздух, или бездумно таращился в поток, чувствуя подбирающиеся все ближе и ближе ледяные пальчики ужаса, минувшего совсем недавно, канувшего в неизвестность вместе с ночным кошмаром — порождением слишком уж самостоятельного и предприимчивого подсознания — но тем не менее продолжающего неотступно следовать тенью, тот меня поймет.

Думаю, до постели я добралась уже на автомате — пожалуй, на одних рефлексах и мышечной памяти. Не отключилась прямо посреди коридора и не врезалась в косяк — и на том спасибо. Айк сказал, что ликвидировал все неприятные последствия принятия ралара и вернул все смещенные энергетические потоки на свои, так сказать, законные места. Ничего фатального с моим хлипким, как оказалось, организмом не произошло. Нужно только хорошо выспаться, а потом не напрягаться пару дней, позволив защите восстановиться в полной мере.

Эта таинственная оборона менталиста меня заинтриговала — ведь наверняка коллеги имели в виду не привычный ментальный щит (по моему внутреннему видению ледяную стену), который возникает, как только сознание отстраняется от эмоций и призывает силы мага духа. О, нет. Они говорили о чем-то, данном самой природой, бытующем на уровне физиологии, совершенно не зависящем от воли объекта. Вроде иммунитета. Или тепловой ауры всего живого.

Некоторые утверждают, что кошмар — это сигнал нашего подсознания. Тревожный вопль, мигающий красный огонек, призыв немедленно вернуться к реальности. Отчетливое послание о том, что мы тотчас должны проснуться. И, как правило, происходит это в самый страшный момент, когда сердце обрывается. Эпилога или "сто лет спустя" во сне не дождаться никогда.

Айк сделал все, чтобы меня обезопасить. Даже "пнул" Салира с Линеком, и они втроем сплели такой ограждающий от всего — от ушиба мизинца, до гильотины — щит, что у меня несуществующие волосы на спине дыбом встали. Без моей природной защиты менталиста я, неосознанно всю жизнь прожившая с ней и не привыкшая чутко реагировать на какие-то гипотетические опасности, оказалась едва ли не беспомощней ребенка — по их словам. Но уважаемые коллеги не учли одного — защищать меня нужно было не от внешних опасностей, а от пришедшего изнутри. От меня же самой.

Хотя, впрочем, стоило ли — вопрос неверный. Конечно же, нет. Это все равно рано или поздно случилось бы. А так я еще и получила уйму интереснейшей информации.

И очень интересного собеседника.

Жаль только, что он был мертв.

Этот кошмар нарушал все привычные представлениях об ужасах ночи. Во-первых, я была мужчиной. А во-вторых… Впрочем, в первые мгновения я и не подозревала, что сплю. Я полностью погрузилась в новую реальность, став полноправным участником происходящих событий.

С гор, подминая вековые разлапистые ели, спускались тяжеловесные тучи. Серые махины, полные воды и недовольства. Они терлись брюхом об островерхие пики и глухо рокотали, с трудом переваливаясь в долину. За спиной что-то потрескивало, словно в ответ на невнятный грохот надвигающейся грозы. Только треск был сухой и жесткий, словно от пересушенных дров в камине. Там продолжалось сражение.

Дыхание, слишком громкое и частое, вырывалось с трудом, едва различимое сквозь биение пульса в висках.

Он где-то здесь. Совсем рядом, может быть, даже слышит, как я пытаюсь отдышаться после бешеной гонки.

Пошарив в плоской сумке на боку, вытащила бутылёк и, вытянув пробку зубами, линула на зудящее плечо. Обрывки ткани тут же намокли и прилипли к пузырящейся, покрасневшей до лилового оттенка коже, обжигая холодом. Откинув голову, я попыталась дозваться через носитель, но сигнал не вернулся, будто бы меня накрыли изолирующим куполом, а проверенный годами артефакт оказался всего лишь бесполезным куском металла.

После процедуры жечь плечо стало еще сильнее, неприятные ощущения распространились до предплечья. Конечно, ядовитый юрдарийский порошок стандартной противоожоговой настойкой не нейтрализовать.

Оторвав лохмотья, оставшиеся от рукава, я небрежно осмотрела распространяющееся по руке раздражение. Замысловатое переплетение линий печати меня и вовсе не заинтересовало, а вот длинный шрам от запястья до локтевого сустава заставил поморщиться.

— Дурак, — горько хмыкнула я, поминая того, кто мне его оставил, и, расслабившись, прикрыла глаза.

Внутри разлилось приятное тепло, мелькнули образы — так быстро, что я не успела ничего разглядеть. Секундное замешательство после возвращения к реальности, и я, вскочив, быстро захромала вниз по склону, хватаясь за деревья и спрыгивая с невысоких осыпающихся обрывов.

У подножья я глянула на небо и, выругавшись мысленно, резко свернула направо. На ходу вырвала фляжку, плеснула воду и четким незнакомым движением наискосок разрубила воздух рукой. Пальцы без участия разумы выплели нити заклинания. Свистнули острые ледяные колья, уносясь куда-то вперед.

Прошла с пару десятков метров в сторону, перешагивая через поваленные стволы деревьев и разрывая сплоченные ряды кустарников с гроздьями красных ядовитых ягод. Напилась из ручья, умылась и набрала ледяной воды в опустевшую флягу. Потом опустила руки в холодную воду, упершись ладонями в каменное дно. Вместе с течением, проносящим мимо редкие листья и желтые прошлогодние иголки, вверх по рукам поднималась энергия. Такая же холодная и журчащая.