Робин Хобб - Странствия Шута

- Это все, что я помню, сэр, - мальчик выглядел обессиленным. И внезапно таким же усталым, как я. Я сомневался, что ему удавалось хорошо поспать.

Я упорядочил информацию, которой владел, и попытался найти в ней смысл. Они взяли Шун и Пчелку как заложников. Они захотят обменять их на Нежданного Сына. У меня его не было, но был Шут. Мог ли я использовать его как наживку, чтобы заманить их? Хватит ли у него сил согласиться на такую игру?

А дальше моя логическая цепочка распалась на разрозненные кусочки. Если Пчелка была заложницей, у них была власть дразнить меня ею, а не исчезать без следа, затуманивая память тех, кто видел их по дороге. Если только у них не было опорного пункта, безопасного места, откуда они могли вести переговоры. Что бы я сделал на их месте? Доставил заложников к калсидийской границе или морскому берегу? Оттуда вёл бы переговоры, требуя, чтобы туда привезли Нежданного Сына? Возможно.

— Поешь немного. Я сейчас вернусь. - Я повернулся и направил палец на Ланта. — Оставайся здесь. Я хочу с тобой поговорить.

Он не проронил ни слова.

Когда я спускался в комнату, что служила Пчелке детской, меня настигло осознание чудовищности происшествия. Я пошатнулся и прислонился к стене. Я стоял там, пока перед глазами не перестало темнеть. Потом я напрягся и отбросил свою слабость, проклиная ее за то, что она напала на меня как раз тогда, когда мне больше всего было необходимо оставаться спокойным и рациональным. Я не должен был позволять эмоциям влиять на себя, пока не добуду всю необходимую информацию, чтобы составить план действий. Сейчас было не время предаваться ненависти к себе или размышлениям о том, что я должен был, хотел и мог сделать. Теперь было только настоящее, и я должен оставаться сосредоточенным и непоколебимым, если хочу найти их след и пойти по нему. Я вошёл в детскую. По крайней мере, здесь никто не крушил мебель и не искал поживы. Возможно, никто здесь не прятался, возможно, они не заметили комнату. Почему Пчелка не могла спрятаться здесь и остаться в безопасности? Бесполезный вопрос.

Я нашёл подушки и одеяло и вернулся в свой кабинет. Я бросил их на пол у очага, отказываясь что-либо чувствовать по поводу того, как небрежно обращаюсь с красивыми вещичками Молли. Я указал на них:

— Персиверанс. После того, как поешь, отдохни здесь. Попробуй поспать. Если ты вспомнишь что-то ещё, неважно, насколько обыденным оно может казаться, расскажи мне. Я хочу это услышать.

— Сэр, — ответил он.

Он снова взялся за еду, сгорбившись над ней, как изголодавшаяся гончая. Наверное, в последние дни он не ел достаточно. Сейчас он должен был наесться и выспаться. Я какое-то время смотрел на него. Оставшийся без отца, с матерью, которая его не признавала, и я единственный в его мире, кто помнит его имя. Мой человек, давший мне клятву. Первый вассал принца-бастарда. В чем-то очень подходяще.

Я схватил кресло, перетащил его через комнату и сел напротив Ланта. Я придвинулся так близко, что ему пришлось сидеть прямо, чтобы наши ноги не соприкасались, когда я сел.

— Твоя очередь. Расскажи всё, что ты помнишь с тех пор, как я перерезал глотку собаке.

Он пристально смотрел на меня и облизнул губы.

— Мы пошли в город. Мужчина был жесток со своей собакой, поэтому вы сбили его с ног и подарили собаке быструю смерть.

— Почему мы пошли в город, Лант?

Я наблюдал за тем, как менялось выражение его лица, и видел, как его разум прыгал и скакал, пытаясь найти то, что ему было позволено вспоминать.

— Чтобы купить таблички для моих учеников.

Я кивнул.

— Потом мы пошли в таверну поесть. И я в спешке ушел вместе с Риддлом. Почему?

Он сглотнул.

— Вы не сказали.

Я снова кивнул. Я придвинулся к нему ближе, не телом, а Уитом, ощущая его, как другое живое создание, а потом Скиллом. Я не знал, смогу ли проникнуть в его сознание, но подозревал, что кому-то это удалось. Я вспомнил один короткий разговор с Чейдом. Он спросил, можно ли использовать Скилл, чтобы заставить человека что-то забыть. Я ответил, что не хочу даже рассматривать такую возможность применения магии. Оба раза, когда это свершалось на моих глазах, последствия были катастрофичны для меня. Когда мой отец Чивэл заставил Скилл-мастера Галена забыть, как он его ненавидел, он обратил свою ненависть к моему отцу на его сына. Иронично, что затем Гален использовал Скилл подобным образом по отношению ко мне. Он вторгся в мой разум и оставил меня «затуманенным», как назвал это Верити. Гален использовал Скилл, чтобы убедить меня, что у меня было мало способностей к этой магии. Даже после того, как мой король сделал всё возможное, чтобы эта пелена спала, я никогда не был уверен в своём таланте. Я всегда хотел узнать, повлияло ли это вынужденное вторжение на то, что мой Скилл стал таким хаотичным.

Я не хотел вторгаться в его сознание. Но мое повторное расспрашивание Диксона не дало мне никакой информации, а слугу довело до припадка. Я не мог также рисковать с Лантом. Из того, что рассказал Персиверанс, выходило, что Лант был ранен, пока его держали в заложниках во дворе с остальными. Значило ли это, что он пытался противостоять им? Возможно, с этого и следует начать.

— Разреши мне взглянуть на твою рану, — попросил я.

Он вздрогнул и отпрянул от меня.

— Целитель обработал её. Она заживает так хорошо, как и должна.

— Он сказал, как она выглядит?

— Это прокол. От вил.

— Или меча. Он сказал, что она выглядит как от удара мечом, не так ли?

Он вытаращил глаза. Он начал качать головой, выражая сначала вежливое, а затем яростное отрицание.

— Сэр? Принц Фитц Чивэл Видящий?

Я переключил своё внимание с него на человека, стоявшего в дверном проходе, поражённый тем, как он назвал меня. Он был молод, едва вышел из подросткового возраста, одет в ливрею королевского посланца. Его нос и щёки сильно покраснели от холода, и он выглядел измученным.

— Сидвелл, — приветствовал его я.

Он выглядел слегка удивлённым, что я знаю его имя.

— Да. Мне сказали вернуться и поговорить с вами.

Я вздохнул.

— Проходи, согревайся у огня и, пожалуйста, начни этот разговор, как хотя бы немножко обученный посланник.

— Это туман, — сказал он. — Он подошёл к огню и встал рядом с Персиверансом. — Из-за него сложно о чем-то переживать. Мне хочется только спать и ни о чём не думать.

Я машинально отметил, что мальчишка свернулся калачиком на полу и глубоко спал. Посланник посмотрел на него, глянул на сердитого Фитца Виджиланта и выпрямился. Он достал из своей сумки жезл, подтверждающий, что он действительно посланник. Держа его, он начал говорить:

— Сэр, я принёс вам известия от лорда Чейда из Баккипского замка. Я должен был доставить эти вести и подарки леди Пчелке, леди Шун и писарю Фитц Виджиданту в Ивовый Лес. Но, прибыв сюда, обнаружил, что двое получателей здесь неизвестны. Я сделал попытку связаться с лордом Чейдом Скиллом, чтобы передать эти известия и получить дальнейшие инструкции. Хотя я не очень хорошо им владею, я прежде никогда не сталкивался с трудностями при простой передаче информации. Однако в этот раз я не добился того, чтобы мои слова были понятны. Затем я решил послать птицу. Я попросил, чтобы мне принесли одну, но мне сказали, что в поместье нет птиц. Я знал, что это ложь. Я нашёл всех голубей мертвыми на полу голубятни. Задушенными, им свернули шеи. Никто даже не убрал тела. Когда я попытался привлечь к этому внимание управляющего, он сказал, что в поместье вообще нет голубятни. Он сказал это, хотя стоял и смотрел прямо на неё вместе со мной.