Олег Бондарев - На краю бездны

— Почему?

— Потому что Центр слишком далеко. Там не было ценных месторождений, а жить бок о бок с дикарями никто не хотел. Поэтому мы оставили Центр в покое… хотя, как выяснилось позже, лучше всего было бы разнести его в пух и прах.

— Что же случилось?

— То, что предугадал ты. Листай дальше, на сто тринадцатую страницу.

В горле пересохло. Дрожащими пальцами Джефри переворачивал листы, пока не увидел «ИЗ» в правом углу.

Он посмотрел на иллюстрацию на этой странице и чуть не вскрикнул.

Лоб мигом вспотел, лицо раскраснелось.

Он увидел себя. В черном плаще до пят, с опущенным капюшоном. Он не видел глаз, но подбородок, нос, губы — все это было его.

Внизу значилось: «Джефри Гандерс, более известный как Ворон, великий предсказатель, правая рука короля».

Жнец откинул голову назад и зажмурился.

— Узнал? — хмыкнул Лейзон. — Вспоминаешь, Ворон?

Джефри не ответил.

Он вспоминал.

Перед внутренним взором мелькали картины прошлого.

Он видел орду дикарей, прибывших на материк из Центра. Дикари грабили, убивали. Они пришли в Шалаху, чтобы воевать.

Джефри видел, как королевские воины, мечники, конники, пикинеры встречают эту свору полубезумных кретинов, вооруженных кривыми мечами и тяжелыми палицами. Как кровью заливается Мертвый холм, получивший свое название именно после этого сражения.

Потом он видел долину. Видел ящеров, с привычными для них огромными мечами, снующих туда-сюда. Их было много, очень много.

И он видел Пятерых.

Пять фигур в черных балахонах стояли, образовав круг и вскинув руки к небу.

Потом он смотрел с высоты орлиного полета на величайшую битву в истории Фагоса. Лучшие воины и маги Шалахи против ящеров и Пяти с их учениками.

И вот Джефри увидел себя, стоящего на высоком холме, в окружении лучников, пикинеров и мечников. Неподалеку стоял Лейзон; воин, сжав зубы, тихо рычал. Ему не терпелось вступить в бой.

Но место телохранителя — рядом с хозяином.

Король стоял между ними. Высокий мужчина с небольшой бородкой, задумчивым взглядом голубых глаз и властной осанкой.

Изображение приблизилось. Теперь Джефри словно стоял лицом к лицу с Генри II. Король смотрел сквозь него, следил за сражением.

— Шнирхе меня побери! — воскликнул Лейзон зло. — Они теснят нас! Ваше Величество…

— Нет, Джим, — покачал головой король. — Еще не время…

— Будет слишком поздно!

— Ворон не может ошибаться.

Лейзон покосился на пророка.

Предсказатель стоял и смотрел в небо. Губы его беззвучно шевелились.

Неожиданно он зажмурился и откинул голову назад, будто от удара.

— Пора, Ваше Величество, — прохрипел Ворон.

— Вперед, — сказал Генри Лейзону.

— Вперед! — взревел телохранитель.

Лучники остались на месте, а пикинеры и мечники двинулись вперед.

— Велите кругу магов атаковать Пятерых, — продолжал вещать Ворон.

Король подозвал к себе лучника и передал ему приказ. Тот, растолкав товарищей, умчался по направлению к стоянке волшебников.

— Мы победим… — пробормотал Ворон и потерял сознание.

— Быстро, эй, вы! — засуетился король. — Унесите его отсюда, помогите ему!

К телу пророка подбежали двое солдат, подхватили его и понесли куда-то…

…Картинка ярко вспыхнула белым, и Джефри открыл глаза.

— Пить, — прохрипел он.

Лейзон подал ему кувшин с вином. Жнец дрожащими руками принял кувшин из рук рыцаря, припал губами к кромке и стал жадно пить.

— Всех Пять враз… — произнес он наконец и грохнул кувшином о стол.

— Что случилось? — Лейзон снова уселся на стул. — Ты что-то видел?

— Да… Я видел… прошлое. Тебя, меня… Генри.

— Что именно?

— Мы стояли на холме, а внизу ящеры и некроманты бились с нашими воинами. Ты рвался в бой, я сказал: «Можно!» — и король отпустил тебя. Я отдал приказ магам — волшебники должны были атаковать Пятерых. А потом я сказал: «Мы победим» — и упал без сознания. Король позвал ко мне людей, и тут все пропало.

— Ящеры… Пять… — задумчиво проговорил Лейзон. — Похоже, ты видел битву у Мертвого холма. Мы тогда победили. А еще раньше, лет эдак на пять-шесть, тоже победили, но только дикарей из Центра. Да, славные были времена…

— Послушай, — подал голос Джефри. — А откуда взялись остальные жнецы? Мне почему-то кажется…

— …и верно кажется, — закончил рыцарь. — Все жнецы — это Первые мира Фагоса.

— Но как так вышло?

— А вот так. Нашу страну погубила междоусобная война, которая началась сразу после второго сражения у Мертвого холма. Мы одолели армию Пяти, но понесли такие потери… Только двое-трое из десяти солдат вернулись домой после той бойни. И нашлись людишки, которые решили воспользоваться этим.

В считаные дни Шалаха превратилась в десяток враждующих лагерей.

Те, кто выжил в бесконечных сражениях, стали жнецами.

— То есть как — стали? Просто взяли и стали?

— Разумеется, нет. Нас забрали. Высшие мира Ночи. Никто не спрашивал, хотим мы или нет. Нас просто взяли и перенесли в этот проклятый мир, стерли воспоминания, оставив лишь имена и лица, погрузили в сон.

— Но кто такие эти Высшие?

— А вот этого я не знаю, жнец. Возможно, это очень сильные маги, которые смогли создать собственный мир. Возможно, кто-то еще. Не знаю.

Они помолчали.

— Зачем ты пришел ко мне, жнец? — спросил Лейзон.

— За помощью.

— Помощью?

— Я не знаю, что мне делать. Мной овладела странная мания — жажда убийства. Некоторое время я могу себя контролировать, но потом тело отказывается повиноваться мне. Я не хочу, а оно — убивает…

Лорд Лейзон удивленно вскинул брови. Покачал головой:

— То есть… как это — жажда убийства?..

— Я только что объяснил — тело меня не слушается. Какое-то время держусь, а потом оно само ведет меня к человеку и убивает его!

Рыцарь чуть посидел, мрачно уставившись в пол и перебирая пальцами по крышке стола. А потом сказал:

— Не слышал о таком. У меня точно не было. Хотя ты — случай уникальный, последний жнец, можно сказать.

— Неужели ты не знаешь?! — воскликнул Джефри. В голосе его слышно было плохо скрытое отчаяние.

— Чего не знаю? — не понял Лейзон.

— Ну как избавиться от этой напасти?

— Нет. К сожалению, нет, — покачал головой рыцарь. — Я о таком не слышал никогда. Помог бы, если б мог, но не могу. Только один выход вижу.

— Какой? — с надеждой спросил Джефри.

— Смерть.

Пирс со странной улыбкой наблюдал за тем, как его верные воины уничтожают небольшую деревеньку, встреченную ими на пути к столице.

Он не знал ее названия, да и, что греха таить, не пытался его узнать. И действительно — зачем, если буквально через час селения попросту не станет?

Ящеры беспощадно рубили до смерти перепуганных людей чудовищными мечами. Они не жалели ни детей, ни женщин, ни стариков. Само чувство — жалость — было им попросту неведомо.