Беттина Белитц - Необычайно романтичный (ЛП)

- Нет, - ответила я страдальчески. - Я почти не спала из-за боли. Это просто не становится лучше.

- Возможно доктор Хиршхорн ...?

- В этом нет необходимости, - прервала я ее снова и с еще большим страданием в моем и без того слабом голосе. - Нужно просто время. - Доктор Хиршхорн сам сказал это позавчера - «должно быть это что-то продолжительное» - и прописал мне тепло и спокойствие. Однако в этот раз он подчеркнул, что мы в этот раз не имеем дела с загноившимся ухом. Только с воспаленным. Но этого, на мой взгляд, было достаточно, чтобы получить еще немного отдыха.

- Ладно. Ладно ... - Мамин взгляд оторвался от меня и снова направился к маленькому Будде, перед которым, блаженно улыбаясь, встала на колени бабушка Анни и одела на его толстую шею одну из своих разноцветных цепочек.

Ошеломленно мама покачала головой, чтобы снова обратить внимание на меня.

- Эти ... вот эти вещи. От кого ты их получила?

- Подарок. Со ... со школы. От моей учительницы искусства, - ответила я быстро. - Я помогала ей убираться в шкафу, а она хотела выбросить эту вещь. Она когда-то сделала его сама из глины.

- Из глины?

- Нет, нет, дитя, это мыльный камень! - воскликнула Анни и провела по его голове.

- Значит, из мыльного камня. Это ведь почти одно и тоже. А стол она дала мне в подарок к нему, его она когда-то сама ... - На всякий случай я один момент подумала. - Смастерила. На одном из курсов для повышения квалификации.

Стол был из Индии; Леандер «одолжил» его в одном из этих современных мебельных магазинов. Никогда в жизни госпожа Брэсиг не сможет сделать такую искусную штуку. По маме я тоже видела, что та сомневалась в этом.

- Она сказала, что Будда приносит удачу, - добавила я. - Удача нам не помешает, не так ли?

Глаза мамы расширились.

- О да. Да, она нам точно нужна, - ответила она эмоционально и приложила обе руки к своему круглому животу. Ах ты, Боже мой, я вовсе не это имела в виду. Я не хотела пугать ее.

Она была немного стара для беременности, а также все шло не так, как должно было быть. Ее сахар в крови был слишком высоким, но ребенок каждый вечер бодро брыкался.

- Все точно будет хорошо, мама! - уверила я ее поспешно и в тоже время была благодарна за мое вдохновение. - Но такой вот Будда не повредит, правда?

- Ты очень милый ребенок, Люсичка. - Мама наклонилась вперед и поцеловала меня в лоб влажным поцелуем. - Пойдем мама. Сделаем нашей маленькой пациентки тост и чай. Спи и выздоравливай, мое сокровище.

Ладно, теперь меня мучила совесть. Тем не менее, я позволила ей вместе с Анни переваливаясь выйти и сделать то, что они хотели. Сразу же Леандер протолкнулся в комнату и сел напротив меня на диван. Сконфуженно я избегала его строгого взгляда.

- Дорогая Люси. - Он прокашлялся и убрал несколько волнистых прядей со лба. - Так дальше не пойдет. Нам нужно наконец начать - а ты должна работать над своими плохими качествами. Тебе вообще ясно, сколько раз ты солгала только что в течение нескольких секунд?

Скучающие я начала вспоминать и поднимать один палец за другим, но на номере четыре сдалась.

- Ты знаешь, что я лгу только из-за тебя.

- Это ерунда. Я знаю тебя всю твою жизнь. Ты начала обманывать, как только научилась говорить. Ты думаешь, что можешь водить людей за нос, так как тебе подходит ...

- Да, и люди прекрасно себя при этом чувствуют! - сказала я разгорячено с уместной, шипящей громкостью. - Во всяком случае, лучше, чем если я скажу правду! Или я должна была только что заявить маме, что мой ангел-хранитель украл Будду и стол и поставил здесь? Хм?

- Ты могла бы сказать правду по поводу твоей болезни. Это было бы началом. Ты уклоняешься. Ты уклоняешься от жизни, Люси. - Снова Леандер посмотрел на меня как взрослый, так что мне захотелось бросить ему что-то в лицо.

- Я начинаю постепенно ненавидеть тебя. - Мои слова прозвучали с горечью. Это был Леандер, который нравился мне еще меньше, чем все другие Леандеры, которые он до сих пор преподносил мне.

Я хотела вернуть назад моего истеричного и изнеженного бастующего ангела, а не противостоять этому эзотерическому психологу-любителю. Однако еще больше мне хотелось, чтобы перед тем, как заснуть, его рука брала мою в свою. Уже несколько недель назад он перестал это делать. Он почти больше не касался меня, а также больше не говорил мне приятных вещей. То, что он теперь еще вел себя со мной, как с глупой школьницей, не только сильно меня злило, но также причиняло боль.

- Я знаю. Хорошо. Можешь спокойно это делать, пока доверяешь мне. - Как - он не сопротивлялся?

Не защищался? Он что, хотел, чтобы я ненавидела его?

- Тебе нужно встать, Люси. Пойти снова в школу. У нас заканчивается время. Я не могу сделать это без тебя. У нас ведь был уговор, ты еще помнишь?

Он по-прежнему все еще не касался меня, но его печальный взгляд заставил почувствовать меня слабой и потерянной. У меня было даже такое ощущение, что мои глаза начали гореть, как будто пытались плакать без слез.

- Да. Хорошо. Тогда значит, я встану. Я действительно чувствую себя плохо, знаешь ...

- Тебе нужно преодолеть себя. Я ведь тоже сделал это с моим кашлем, не так ли? - напомнил он мне о зиме.

Беспомощно я пожала плечами. Это было совершенно что-то другое, помогать Леандеру добровольно, чем получать от него отданные команды. Все во мне сопротивлялось этому.

- Тогда скажи мне, что я должна сделать, - упрямо призвала я его после небольшой паузы.

- Помирись с Софи. И пожалуйста, искренне. С открытым сердцем.

- Я должна ...? - В недоумение я села и засунула под спину две подушки. Такие вещи я не могла обговаривать лежа. - Для чего это? И что Софи имеет общего с тройным прыжком?

- Мир, - ответил Леандер коротко. - Я серьезно. Будь при этом честной. Открой свое сердце. Попытайся увидеть ее тем, кто она есть.

- Мегера. - Я закатила глаза к потолку. - Даже больше, чем мегера, если ты хочешь знать это более точно. Она только и делает, что злословит обо мне. И я должна помириться с ней!?

- Да. Как можно скорее. Это только первый шаг. И самый маленький из всех. Поэтому ... не откладывай его на потом.

- Я должна себя поправить, Леандер фон Херувим. - На один момент я остановилась, чтобы набрать воздух в легкие. Лежание лишило меня всей физической формы. Я даже больше не могла по-настоящему ругаться. - Я уже сейчас ненавижу тебя.

- Как я уже сказал - хорошо. - Губы Леандера сузились, и я почувствовала импульс подойти к нему и обнять. Но его глаза не утратили уверенности. Он действительно говорил это всерьез. – Пожалуйста, сделай это.

Не сказав ни слова, я отвернулась от него и сжала зубы, чтобы не расплакаться.

Помириться с Софи - да, возможно у меня даже получиться, но как мне сделать это без лжи, это мне будет точно не по плечу. Но новый способ Леандера обходиться со мной, принимать все без гнева и возражений - о, это жгло и буравило мне сердце. Я чувствовала себя во всех отношениях колючей, но колючки прежде всего ранили меня.