Беттина Белитц - Непозволительно отважный (ЛП)

- Не бойся, это только макияж для ультрафиолетового света. Он настоял на том, чтобы мы не видели его кожу.

- Значит это всё-таки чёрный, - прошептал Сердан позади меня, но я его проигнорировала. Бюлент, который между тем оправился от испуга, побрызгал внутреннюю сторону локтя дезинфицирующим спреем и тщательно её вытер.

Чёрная дыра образовалась перед нашими глазами посреди светящейся белым руки, но короткого момента на свету было ему достаточно, чтобы увидеть вену, а теперь нащупать её. Я услышала, как Леандер резко втянул в себя воздух, когда Бюлент воткнул ему иглу в руку - это было для него в первый раз и так, как я оценивала его, он как раз наложил от страха в штаны. Затекала ли теперь кровь в шприц? Видимая кровь? Кровь, которую можно обследовать, как человеческую кровь? Или обследование покажет, что мы имели дело с инопланитянином?

- Не плачь больше, малышка. - Я даже совсем не заметила, что всё ещё не перестала этого делать и удивлённо почувствовала, как рука Бюлента легла мне на плечо, лёгкая, как пёрышка, приятно тёплая и успокаивающая. - Я же помогаю вам. Я и не смогу по-другому. Мы можем выйти на свет?

Мы смотрели друг на друга, как ослеплённые, после того, как вышли назад в коридор и Сердан включил неоновую лампу. Мне казалось, будто я пробудилась от долгого, плохого сна и всё ещё не могла поверить в то, что вернулась назад в реальность. Также и Сердан казался сильно сбитым с толку.

- То, что только что произошло, этого не было. Я никогда не находился в этом спортивном зале, никогда не обследовал этого человека. Я не знаю тебя девочка. Я действительно тебя не знаю, он не сказал мне твоего имени. Мы никогда друг друга не видели.

- Конечно, - ответила я между двумя подавленными всхлипами.

- Вы оба идите сейчас домой, после того, как дадите ему две таблетки парацетамола, этого хватит на ночь. Сердан, я принесу тебе завтра антибиотик перед школой. Версия для твоих родителей: новые вещи для беженцев. Я положу его к вещам в пакете.

О да! хотела я закричать, но удержалась в последнюю секунду. Нам нужно больше белых рубах, если мы хотим реализовать наш план. Очень хорошо.

- А если благодаря антибиотику не станет лучше, то ему нужно будет пойти к настоящему врачу. Тогда я больше ничего общего с этим не имею. Вы меня поняли?

Бюлент сделал всё, чтобы казаться строгим и устрашающим, но даже если бы он при этом размахивал топором, то я не боялась бы его. И я ни одному его слову не верила. Он придёт снова, если я попрошу его об этом.

- Ничего себе, - проворчал Сердан, после того, как Бюлент ушёл и загадочно на меня посмотрел. - Ого. Что ты с ним сделала, Люси? Таким я ещё никогда его не видел. Он был по-настоящему любезным. Чуть ли не липко-любезным.

Отсюда значит его замешательство - он знал Бюлента другим. Я смущённо пожала плечами. Я не знала, что только что случилось. Может быть, это вовсе была и не моя заслуга. Возможно, всё дело было в Леандере. Может быть также в музыке, которую он и я всё время слышали и которая как всегда успокаивающе нас убаюкивала. Только теперь я полностью осознала, что только что случилось, и мои колени так задрожали, что я вдоль стены осела на пол, чтобы сесть.

- Нет, нет, Люси, не раскисай. - Обоими руками Сердан поставил меня снова на ноги и коротко придержал. - Впереди у нас ещё много чего. Тебе нужно оставаться в форме, ясно?

Я ничего не сказала. Я больше не могла говорить. И всё ещё была занята тем, чтобы убедить себя в том, что только что произошло. Человек почувствовал Леандера, услышал, обследовал, взял у него кровь и не потерял рассудка или даже заметил, кто там собственно перед ним был. Что это тогда должно значить для Леандера? Это может дать ему намного больше сил, чтобы выздороветь, чем могли сделать лишь одни медикаменты. В этот короткий момент он был как человек. Один из нас. И никто в этом не сомневался. Уже для его тройного прыжка это дало ему необходимую силу, хотя его тогда принимали за Шака.

Но теперь речь шла о нём, только о нём самом, о нём лично - нелегальном Леандере. Да, это поможет ему выздороветь.

Когда Сердан и я расстались на углу улицы за остановкой электрички - оба совершенно уставшие и сбитые с толку, это была я, кто обнял его.

- Спасибо. Ты между прочим мой любимый раб. - Я быстро поцеловала его в щёку.

Он только криво усмехнулся, покачал головой и зашагал длинными шагами вниз по улице.

- Это действительно так, - сказала я, хотя он больше не мог меня слышать, и смотрела задумчиво на то, как мои слова превращаются в белый пар, который растворился в считанные секунды. Потом я с дико стучащим сердцем побежала домой.

Глава 16

.

На месте преступления

- Дерьмо, - вскрикнула я подавленно и упала, как мокрый мешок на пол, но я сама знала, что было поздно, сделать вид, будто делаю самое обыкновенное вольное упражнение. При вольных упражнениях не забегаешь по стене вверх, а потом ни делаешь сальто.

- Дерьмо, - повторила я моё ругательство в этот раз немного громче, потому что ударилась сначала коленями, а потом плечом, а последнее, после двух прошедших поздних смен за швейной машинкой, так и так уже болело, тянущая боль между шеей и позвоночником, которую я могла игнорировать только тогда, когда занималась паркуром. Как только что.

За мной стояла тревожная тишина, и я не осмеливалась обернуться, хотя в любой момент ожидала самый большой нагоняй всех времён. Это должно быть был господин Рюбзам, кто пришёл в спортивный зал и громко и внятно крикнул «О, Боже!».

Я во время сальто заметила только тень, которая стояла в дверях и смотрела на меня, но кто бы это мог быть ещё? Господин Рюбзам уже один раз был сегодня утром здесь, один из его страшных контрольных визитов, но тогда наша сигнализационная система ещё функционировала. Сигнализационная система, которая между тем работала, к сожалению, ненадёжно, как я ещё раз могла в этом убедиться. Был ли Леандер ангелом-хранителем или стоял на шухере делал всё неряшливо. Но он был (это я должна была сказать в его защиту) ещё очень болен. Он почти весь день спал, хотя без хрипа и приступов удушья, но всё время кашляя и с повышенной температурой.

Тем не менее, я растолковала ему, чтобы он обращал внимание на то, приближался ли кто-нибудь, чтобы проверить нас, а потом одной из булав, которую я взяла для него из комнаты для оборудования, ударять по стене. Потому что это слышали и ребята. Если Леандер стучал в неё только своим кулаком, то это слышала только я. Это в первые два дня только привело к значительному замешательству, потому что я, в глазах ребят имела пророческие способности: Я всегда знала, когда именно господин Рюбзам придёт в зал. Или мама.

Она не позволила отговорить себя проверить лично работаем ли мы действительно над нашим проектом, а не забавляемся голые на спортивным матах.