Любовь Колесник - Витязь. Содружество невозможных

Витязь вдохнул воздуха — колкого, пахнущего незнакомо и опасно; пепельного, слишком сухого. Вдохнул еще раз, расправляя отбитые легкие, выгнул спину, корчась на немилосердно жесткой скале. Закашлялся; открыл глаза — их словно заволокло дымом. Ничего не было видно, но, помня наказ мудреца, эльф прижал к тверди под собой драконий камень — отметить место. С глухим хлопком полыхнуло пламя, и Тайтингиль отдернул обожженную ладонь.

Камень влился в скалу, и алый огонь его истаял — несколько мгновений еще оставалось тусклое свечение, а затем и оно погасло.

Просто невзрачный кусок гравия, вмурованный в городской асфальт.

Эльф бессильно откинулся на спину. Подтянул, согнув в коленях, длинные ноги. Рассыпались волной золотые волосы.

Пахло отбросами, нечистотами — и это была не скала. Над Тайтингилем нависали стены невиданных крепостей, прорезанные множеством окон.

Это был тупик на заднем дворе дорогого бара, где стояли бачки с мусором, припаркованные машины, пара велосипедов — транспорт официантов, — прикованная цепочками к поручням. Тайтингиль не понимал почти ничего из того, что он видел, — и едва мог дышать, сглатывая вонючий бензиновый и резиновый дух.

Из задней двери ресторана вышли покурить двое — администратор и официант. Бар был модный, тут часто проходили костюмированные вечеринки, тусовки разномастного творческого люда, так что лежащему во дворе мужчине в кольчуге и плаще не удивились.

— О, косплейщик. Что же, он тут со вчера?

— Эльф! Ты набрался и тут ночевал? Как тебя мусоровоз не раздавил…

Тайтингиль закашлялся, пытаясь встать.

— Смотри, прикид дорогой. Почти как настоящий, — со знанием дела заметил администратор. — Знаешь, тут вчера непростая публика резвилась. Из тех, кто шлемы оригинальные из Штатов по пятьсот баксов выписывает. Давай его внутрь отведем. Если в два вырубился, когда мы закрывались, он, считай, тут почти сутки валяется. Наверное, за баками был.

— Ну давай… тем более у нас акция, пивка хлебнет… Эй, ты как?

— Жив, — хрипло отозвался эльф.

Двое сошли с лесенки, подхватили Тайтингиля под руки. Поставили.

— Ну ты и дылда… Сашка, помнишь его, нет? Если он был тут вчера, как только весь бар не разнес, здоровый такой…

— Так я вчера не работал. Давай отведем его в зал, — парень осторожно втянул ноздрями воздух, — он вроде чистый, интерьер не запачкает.

— Что… было… вчера?.. — тяжело спросил Тайтингиль, понимая, что эта речь — не эльфийский и не общий язык, но все же знакомый, все же понятный…

Он принимал помощь двоих людей, которые поднимали его, отряхивали плащ, ощупывали кольчугу и переглядывались с изумлением, понимая, что все настоящее, подлинное.

— Так ваши тут веселились, ролевая была. Ты, наверное, короля играл, да? Кольчуга позолоченная, — сказал официант.

— У нас сейчас акция, — добавил менеджер. — Ноль пять пива бесплатно всем, кто войдет от девяти до одиннадцати. Это в благодарность обычным клиентам за ваши вчерашние ролевые игрища. Вы как набежали, все постоянные посетители разошлись, одни дамы да витязи остались…

— Разве это дурно? — медленно спросил эльф. Он перестал опираться на мужчин и шел с ними сам, правда чуть пошатываясь. — Что остались лишь дамы да витязи?..

— Да нет. Просто шумные вы очень, стали ругаться из-за какой-то ерунды, мечами махать. Теперь не знаем, как клиентуру обратно заманивать… А ты, значит, так и спал у бачков?

— Не помню.

— Вот, садись. — Менеджер подвел витязя к обитому кожей диванчику в немноголюдном пока баре. Интерьер был дорогим, хорошо продуманным, музыка — сдержанной. Официант принес на стол высокий стакан пива — правильный, запотевший, с пеной, — и вазочку с солеными крекерами. — Давай приходи в себя. Это от заведения. И вали домой, а то ты больно колоритный, эльф.

Парочка вернулась к делам, обсуждая уши, меч и парик высоченного парня.

Пить Тайтингиль не торопился. Горло и грудь все еще жгло, а по ногам била дрожь. Требовалось время, чтобы прийти в себя.

Эльф оглядывался.

Кабак, таверна, трактир. Приглушенный свет, люди заняты своими делами.

Тайтингиль еще не был уверен, подойдет ли ему здешний воздух, сможет ли он обвыкнуться; но одно не оставляло никаких сомнений — план, составленный вместе с могущественнейшим мудрецом его мира, удался.

Он в ином мире.

Он прошел, и дарованный волшебником драконий камень отметил место.

Витязь снова рвано выдохнул и улыбнулся — резкой, необычной улыбкой, дернув уголком рта; откинулся на спинку диванчика, расслабленно вытянув ноги. Просто дышал, осознавая, что же именно ему все-таки удалось сделать.

Тайтингиль закрыл глаза и провалился в полузабытье.

Он, Тайтингиль из Нолдорина, витязь Золотой Розы, перворожденный эльф, стоял пред ликом мудреца и внимал. Волшебник был привычно серьезен, сед, строг. Морщинистые узловатые пальцы старого мечника, а вовсе не книжника перебирали свитки пергамента.

— Ты спросил, почему ваш народ теперь живет так: бессмертие осталось вашей судьбой, но женщины давно уже не рождают детей, миновали годы былой славы. Ты спросил, и я ждал этого вопроса именно от тебя, Тайтингиль. Честь твоя равна твоей пытливости, и обе они равны твоему благородству. Единственный от рода эльфов ты вышел сразиться с демоном огня, грозившим погибелью Нолдорину, победил, погиб сам и был воскрешен волею Создателя Эалы, многосущного мира нашего…

— Хватит славословий, — ответил Тайтингиль. — Я уже рассказывал тебе и о битве, и о воскрешении: мне не было в нем радости. Да, эльфы бессмертны, они не теряют жизнь, они отправляются в Чертоги Забвения. Я видел эти Чертоги, и мне показалось, что они ужаснее смерти. Обретающийся в них живет вечно… и постепенно теряет память, забывая всю прежнюю жизнь, словно начиная жить заново. Если такова судьба моего народа, я не только несказанно рад позволению вернуться в Эалу — я обязан избавить своих гордых собратьев, доверяющих Создателю, от постепенного угасания в беспамятстве.

Мудрец встал, прокатил по столу свиток, пустил за ним другой. Он не спешил поднимать цепкие, колкие глаза на серьезное лицо эльфийского витязя.

— Эала не состоит из одного нашего мира, сколь бы ни был он просторен, и, положим, Чертогов Забвения. В нее вмещается множество разных миров. Где-то люди уже давно наступили ногами на звезды. Где-то эльфам никогда не придется закончить свой путь.

Тайтингиль подступил ближе.

— Если это возможно, я хочу найти этот путь. Не прячь глаза, всеведущий, посмотри на меня, и ты увидишь того, кто уже один раз погиб и был воскрешен, что мне терять? Я могу лишь обрести. И возможно, не для себя одного. Так помоги мне.