Майра МакЭнтайр - Песочные часы

Мы тихо закрыли дверцы, Майкл бросил мне ключи. Я сунула их в карман куртки и застегнула карман на молнию. Деревья были скованы льдом, и казалось, будто мы попали в какой-то волшебный лес, который очаровывал настолько, что ты совершенно забывал о том, что находишься на месте преступления. Я вздрогнула.

— Мерзнешь? — прошептал Майкл, обнимая меня за плечи.

— Нет.

Он легонько сжал мои плечи:

— Пойдем в обход. Хочу посмотреть, чьи машины стоят на парковке.

— Зачем?

— Хочу понять, здесь ли Лендерс. Но предпринимать ничего не буду.

Так я и поверила. Я пристально посмотрела на Майкла — в моем взгляде сквозило сомнение.

— Постараюсь ничего не предпринимать.

Ну, он хотя бы не врал.

— А мистер Икс? — Я показала пальцем на багажник.

— Пожар начался около полуночи. Еще будет время за ним вернуться. Все равно тащить с собой труп прежде, чем мы выясним, что тут происходит, неразумно.

У меня раздулись ноздри.

— Фу!

— Прости. — Майкл потопал ногами и спрятал в карманы руки. — Надо идти.

Под ногами хрустела замерзшая трава, в свежем ночном воздухе звуки разносились далеко. Мы быстро пересекли газон под прикрытием деревьев, земля под которыми была усыпана сосновыми иголками: шаги стали тише. Майкл пробежался взглядом по машинам, словно искал какую-то конкретную.

— Ну? — спросила я.

— Здесь, — прошептал Майкл.

Мы пошли дальше, буквально повторяя тот путь, который я проделала, когда приехала в «Песочные часы» впервые. Какое-то время мы сидели под деревьями и наблюдали, а потом осторожно пошли по газону к дому, чтобы поскорее прижаться к подпорной стене.

Майкл положил мне руку на плечо и прошептал:

— Последняя возможность. Ты уверена?

Я показала ему неприличный жест, и он еле сдержался, чтобы не засмеяться.

Мы опустились на колени и поползли вдоль дома, а потом стремглав пробежали через патио, в котором в прошлый раз Майкл разговаривал обо мне с Калебом. С поверхности бассейна поднимался пар, мы оказались окутаны дымкой.

Мы зашли за угол — незнакомая для меня территория. Было темнее, чем в ту ночь, когда я подслушивала беседу Калеба с Майклом, — фонари не горели, светился лишь бассейн.

Я доверилась Майклу, следуя за ним по пятам. Мы двигались короткими перебежками от одного надворного строения к другому. От страха, что нас кто-нибудь увидит и помешает нам спасти Лайема и вернуться в настоящее, у меня подкашивались колени и пересохло в горле. Когда мы добрались до последней постройки, я уже еле дышала и отнюдь не от бега.

Только в ней одной, казалось, кто-то был. Строение походило на конюшню, стены показались мне темно-красными. На крыше, поворачиваясь от легкого ветерка, скрипел флюгер в виде петуха.

Раньше я этой постройки не видела. И вдруг поняла, что ее в прошлый раз просто не было.

Лаборатория.

— Я войду первым, — прошептал Майкл. — Тебя Лайем не знает, я не хочу, чтобы он перепугался. Беги налево, вон под то дерево. Рядом с ним старый сарай, он пустой. Он насквозь гнилой, так в нем точно никого нет. Отсидись там, пока я тебя не позову. Ты умеешь имитировать какие-нибудь звуки природы? Пение птиц?

— Птиц?

Майкл вздохнул:

— Если я тебе понадоблюсь…

— В психушке в свободное время мы только бусы из макарон делали, а в девчачьих пансионах у нас косметикой больше интересовались, чем охотой, — прошептала я. — Увы!

— Ладно, а свистеть умеешь?

Я кивнула.

— Тогда свисти, если понадоблюсь. — И Майкл направился в лабораторию.

— Майкл, — прошептала я, и он обернулся. — Удачи.

Я решила занять свои мысли нетривиальным способом. Сначала я перечислила все штаты с их столицами, потом прочла двадцать третий псалом, вспомнила все команды американской лиги. Перейдя к национальной лиге, я услышала голоса людей. Майкла среди них не было.

Я вытянулась вдоль ствола дерева. Какие-то мужчина с женщиной разговаривали тихо, но не шепотом. Я не могла понять, знаком ли мне хоть один из голосов.

— Ты сказала, что хочешь быть со мной, — вкрадчиво проговорил мужчина, — и сделаешь все, что потребуется.

— Сделаю… но такое… — В женском голосе сквозило отчаяние. — Я не уверена…

Женщина осеклась. Я ничего не видела, но услышала звук страстных поцелуев. Когда дыхание мужчины и женщины стало совсем уж частым, мне сделалось не по себе. Однако я поняла, что спасена, когда мужчина засмеялся:

— Скоро. Не трать пока силы.

— Почему ты постоянно мне отказываешь?

Я услышала, как расстегнулась молния, и подумала, что меня стошнит.

Мужчина опять засмеялся, и снова поехала молния. Судя по недовольному стону женщины, я поняла, что вверх. Аллилуйя.

— Всему свое место и свое время. А сейчас и не место и не время. — Он говорил уже жестче.

— Прости. — Голос у женщины дрожал, и, как я поняла, не от холода. Кем бы ни был этот человек, он явный урод.

— Ты плохо себя ведешь. Но я прощаю. Сделай все так, как надо, и я, возможно, тебя вознагражу.

— Как скажешь, все что угодно, — затаив дыхание, сказала женщина.

Ей не помешало бы немного уверенности в себе. Да и мужчину получше.

Они двинулись по направлению от лаборатории к лесу, под ногами у них хрустели листья. Я осторожно высунула голову из-за дерева, чтобы увидеть их, но они уже заворачивали за пустующее хранилище. И тут же дверь лаборатории скрипнула и открылась, высветив небольшой участок на земле так, что каждая замерзшая травинка засверкала.

Майкл позвал меня.

Я поспешила к нему и вошла в лабораторию. Там горел теплый желтый свет.

Внешность Лайема Балларда оказалась до жути стереотипной. У него действительно была безумная шевелюра, как у Эйнштейна, заляпанная едой рубашка и… куча ручек в специальном чехле. Но если закрыть глаза на его пренебрежение собственным внешним видом, можно было заметить, что свою красоту Калеб унаследовал не только от матери. Крупный и мускулистый, Лайем, наверное, много времени проводил на природе. Я вспомнила фотографию с рыбалки, которую нашла в лофте Майкла, — это был он.

Лайем протянул мне руку, чтобы пожать ее, и отпустил не сразу. Я не удивилась, почувствовав легкий разряд тока. Это было не совсем то же самое ощущение, которое я испытывала, касаясь Майкла, но что-то определенно пробежало и между нами с Лайемом. Улыбка у него была очень теплой и дружелюбной, а глаза добрыми. Я поняла, почему Майкл любил его как отца, и задумалась: а не примет ли Лайем еще одного ребенка?

— Здравствуй, Эмерсон, — хрипло сказал он.

— Здравствуйте, Ла… Док… я и не знаю, как к вам обращаться. — Я засмеялась.

— Лайем вполне подойдет. — Он накрыл мою руку ладонью и внимательно заглянул мне в глаза. — Майкл сказал, что попал в прошлое благодаря тебе. Потрясающе. Спасибо тебе за то, что ты делаешь для меня и моей семьи.