Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

Ну, что за день такой? Почему? Словно кто-то намеренно испытывал меня на прочность и не останавливался, не понимая, что я давно уже провалила экзамен…

— Значит, найду, чем еще заняться.

Возможно, не скажи я этого, Оливер предложил бы мне задержаться. Мы выпили бы еще по чашке чая, поболтали бы о чем-нибудь отвлеченном — иногда нам это удавалось…

Но я сказала. И улыбку выдавила. И не повернула назад, когда уже в приемной меня догнала фраза: «Увидимся после выходных, мисс Аштон».

О приближающихся выходных я забыла.

Два дня, о которых мечтают все студенты академии, кроме меня.

Два дня без занятий, без посещения лечебницы, без встреч с Оливером, без тренировок с Саймоном.

Без насмешек Грина и без единого шанса на визит к единорогу.

Два дня, которые я должна пережить.

Потом станет легче.

Всего два дня — такая мелочь.

Была бы.

Если бы не пошел дождь…

Он настиг меня на полпути к общежитию. Первая капля, тяжелая и холодная, будто в издевку ударила по носу, вторая скатилась невыплаканной слезой по щеке. Третья, четвертая… А потом кто-то наверху отвинтил до упора кран, одинокие капли сменились сплошными потоками, и лужи вокруг пузырились, предупреждая, что это надолго…

Как в тот день.

На миг почудилось, что я все еще сплю, и вижу картины своей прошлой жизни: ранняя весна, низкое темное небо, ливень, голые деревья застыли безмолвными наблюдателями. Не хватало только боли, выпавшего из мокрых рук мобильника, какое-то время еще подмигивавшего мне разбитым экраном, металлического заборчика в который я вцепилась тогда, понимая, что все равно не удержусь на ногах, и равнодушно спешащих мимо людей…

Я даже постояла немного, минуту, а может все десять, ожидая, что меня вот-вот скрутит в дугу, но лишь вымокла насквозь.

А скрутило меня уже в общежитии, после того, как ушла Мэг.

Оказалось, утром приехала ее сестра с маленькой дочерью, остановилась в гостинице при академии (тут была гостиница для навещающих студентов друзей и членов семьи), и Мэгги получила разрешение пожить с ними на выходных.

— Сибил встречается вечером со своим некромантом, — сказала она мне, собираясь. — Сейчас выбирает, что надеть, так что лучше даже не заглядывай к ней, ты же знаешь, какая она нервная, когда дело доходит до нарядов.

— С каким некромантом? — спросила я.

Хотелось броситься к подруге и умолять не бросать меня. Разве она не видит, что я намокла и дрожу от холода? Не чувствует, как мне плохо и страшно? Прошлое вцепилось в меня с новой силой, настоящее размыто дождем, а будущего, наверное, вообще нет…

— Ох, Элси, — Маргарита укоризненно покачала головой. — Она с ним месяц назад познакомилась, когда мы… ну, помнишь… узнавали… Помнишь?

Данная на крови клятва о неразглашении мешала ей говорить, но я уже вспомнила. Сибил познакомилась с каким-то парнем, когда они с Мэг и Норвудом по моей просьбе собирали информацию о пропавших студентах. Потом она встречалась с ним пару раз, обещала нас познакомить, но все не складывалось…

— Не скучай, — помахала от порога подруга. — Завтра загляну.

Хлопнула негромко дверь, и…

…скрутило…

Боль подкралась сзади, обняла за плечи, поцеловала в затылок. Закрыла мои глаза горячими ладонями: угадай, кто… Кто не придет к тебе, не утешит, не посидит рядом? Никто…

Летти нашла меня поздно вечером.

Боль к тому времени отступила, и я просто лежала на полу, там, где застал меня приступ. Слушала пустоту и шум дождя, смотрела, как через окно вползает в комнату мрак, и не думала ни о чем. Мне так понравилось это — не думать — что я не стала даже пытаться понять, что говорила мне горничная, зачем тянула меня на кровать, кого звала, выбежав в коридор.

Меня тормошили, хлопали по щекам, терли руки, что-то подсовывали под нос, но запахи я разбирала еще хуже, чем слова, и по-прежнему не думала. Лишь одна мысль проскочила украдкой, что было бы неплохо, останься так навсегда.

Но и этому мимолетному желанию не позволили сбыться.

Свет стал ярче, звуки громче. Прорезались запахи…

— Элизабет.

Грейпфрут и ветивер. Теплая кожа…

— Элизабет, посмотрите на меня.

Черные глаза, глубокая складка между бровей, мелкие морщинки тянутся к вискам. Во взгляде — неприкрытая тревога… С чего бы? Разве что-то случилось?

— Я послал за доктором Грином, но его нет ни в лечебнице, ни дома…

Оцепенение медленно сползало, словно кто-то стягивал с меня холодное покрывало. Проснулась затаившаяся в висках боль, и я покачала головой, прогоняя ее.

— Не нужно, — прислушалась к звуку голоса, чуть больше месяца ставшего моим, и снова тряхнула головой. — Я в порядке, просто…

Просто побудь со мной. Можешь не говорить ничего, но не уходи, не сбрасывай меня на Грина: от его магии мне станет лишь хуже, а эффект от лекарств пройдет к утру. Я не хочу, чтобы этот день повторился… Как и тот, в который отшвырнула меня безжалостная память. Не уходи…

— Я попала под дождь. Замерзла и…

…уже привыкла лгать. Мне так хотелось бы рассказать тебе все, но я не могу. Не имею права.

— У вас жар, так что целитель все же нужен. Если Грин не найдется, переправлю вас в лечебницу.

— Так и следовало поступить, вместо того, чтобы лишать меня единственного за неделю свободного вечера, — проскрипел от двери легкий на помине доктор, и я закрыла глаза, не желая видеть его недовольного лица.

— Мистер Грин, это…

— Особый случай, угу. Вернее, особая пациентка. Может, мне поселиться в ее прихожей, чтобы быть все время под рукой?

Похоже, жизнь возвращалась постепенно в привычные рамки. Прояви Грин искреннее участие и озабоченность, я подумала бы, что снова заблудилась во снах.

— Доктор, я бы попросил…

— Вы уже попросили, милорд, и я пришел. Теперь извольте подождать в коридоре.

— Я…

— Настаивать не стану, но один из нас сейчас выйдет. Решайте, вы или я?

— Подожду снаружи, — Оливер пожал, вставая, мою руку. — Недолго.

Я услышала, как дверь открылась, выпуская его, и закрылась снова. Потом — негромкие неторопливые шаги.

— Так что с вами стряслось, Бет? — спросил Грин, остановившись в центре комнаты. — Только не говорите опять, что все хорошо.

А что еще мне сказать?

— Все хорошо…

Доктор раздраженно цыкнул.

— Ладно. Пусть так, хоть по вам и не похоже… Как давно вам настолько хорошо?

— С утра, — созналась я, жмурясь: по моим ощущениям Грин тоже не походил на человека, у которого отобрали свободный вечер. Это было сродни мазохизму, но в глубине души меня радовало то, что я могу это чувствовать — его усталость, опустошенность недавним откатом, пропущенную насквозь чужую боль. Чувствовать, что не мне одной сейчас тяжело…

— Вы рассказывали об этом кому-нибудь? Леди Райс? Милорду Райхону? Подругам?