Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

На вопрос, закончилась ли операция, которую проводил заведующий, дежурная сестра буркнула, что да, но доктора лучше не беспокоить. А то я не знала! Но, пребывая в самом лучшем расположении духа, решила, что, если не подходить к нему слишком близко, волна негатива пройдет вскользь, а если доктор сам постарается сдерживаться и не начнет орать и швыряться чашками, я ему, может быть, даже кофе сварю: в выходные, как я знала, Белинда не работала, а никому другому и в голову не придет сунуться в кабинет Грина после операции.

Я постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

Грин в это время что-то писал, а на столе перед ним стояла чашка с — судя по витавшему в воздухе аромату — только-только сваренным кофе. Выходит, мир не без добрых людей.

— А, мисс Аштон, — на миг оторвался от своего занятия целитель, — входите.

Я зашла в кабинет, остановилась на безопасном, по моему мнению, расстоянии от стола и с удивлением прислушалась к своим ощущениям: негативом от Грина тянуло, конечно, но не больше обычного. Сделала еще шаг…

— Бет, меня это раздражает, — продолжив писать, высказал доктор. — Сядьте уже где-нибудь.

— Я…

— Хотели попрощаться? Тогда всего доброго, не смею задерживать.

— Почему? — растерялась я, опасливо присев на стул у телефонного столика.

— Потому что вы все равно сделаете по-своему. Меня вы, очевидно, как своего лечащего врача не воспринимаете и следовать моим рекомендациям не собираетесь. А я не люблю тратить время на пациентов, которые безответственно относятся к собственному здоровью, нарушают режим и усложняют работу персонала.

— Чем я усложняю? Я…

Ненавижу, когда окружающие начинают вести себя необычно или непривычно. Ладно, Оливер, подобно незабвенной Суок насвистывающий на ключах веселую песенку, — это было неожиданно, но в хорошем смысле. Но Грин, методично и почти равнодушно высказывающий мне претензии в нарушении больничного распорядка, — что-то уж совсем странное. Лучше бы вызверился, как бывало, или съязвил что-нибудь.

— Пока вы отсутствовали, к вам приходили посетители, — ровным, немного рассеянным тоном, не отрывая взгляда от своей писанины, пояснил доктор. — Девушки, назвавшиеся вашими подругами, не изволивший представиться молодой человек, некий эльф и мистер Саймон Вульф. Полный список у сестры, дежурящей на вашем этаже. Вы поставили ее в неловкое положение, уйдя без предупреждения. О друзьях, которые о вас волнуются, тоже не подумали, как и о том, что нельзя покидать территорию лечебницы, не согласовав это со своим врачом.

— Но у вас была операция…

— Значит, нужно было подождать, — сказал он, не повышая тона.

— Я… Мы с милордом Райхоном были у единорога, — покаялась я в надежде, что Грин поймет, почему я не могла и не хотела ждать.

— Знаю. Если бы у милорда Райхона хватило ума тащить вас к себе или в полицию и загружать делами, у нас был бы другой разговор. У нас с ним, я хотел сказать.

Ничего не понимаю. Отчитывает меня за то, что я ушла, никому ничего не сказав, а о единороге откуда-то знает.

Грин закончил писать, отложил перо и, соизволив наконец-то взглянуть на меня, усмехнулся проступившему на моем лице недоумению.

— Улика, — он вынул из внутреннего кармана пиджака голубой лепесток. — Было два, но второй я съел, чтобы убедиться, что не ошибся в выводах. Можете при случае наябедничать эноре кэллапиа.

Я с облегчением выдохнула: по крайней мере, доктор не злился на то, что я навещала единорога, и понимал, наверное, а то и одобрял в каком-то смысле подобную терапию. Хотя вряд ли только об этом и тревожился, пока меня не было. Определенно, что-то случилось. Грин, мало того, что говорил странно, так и выглядел так же. Был он какой-то слишком спокойный, слишком опрятный, волосы аккуратно расчесаны, пиджак застегнут на все пуговицы, галстук…

— Как прошла операция? — спросила я, сама еще не осознавая, зачем.

— С летальным исходом, — ответил доктор без паузы и до того спокойно, что я первую секунду я просто не поняла сказанного. Во вторую — не поверила. В третью…

— Как? — прошептала я, осознав-таки, что не ослышалась.

— Хотите почитать историю и отчет? Я как раз закончил.

— Нет, я… простите…

— За что? — неискренне удивился целитель.

— За то, что… пошла к единорогу без вас, — пробормотала я, в самом деле чувствуя вину.

— У меня все равно не было бы времени. Его и сейчас немного.

— Простите, — снова извинилась я. Вскочила со стула и отступила к двери. — Я пойду… в палату, да? Когда освободитесь…

— Зайду к вам и решу, можно ли вам покинуть лечебницу или нет, — закончил доктор. — Я предупредил сестру, чтобы вас покормили, не отказывайтесь. Потом выпьете лекарство, которое я оставил, и отдохнете, даже если вам кажется, что вы в этом не нуждаетесь.

Спорить я сейчас и не подумала бы.

В палате меня ждала леди Пенелопа. Наставница навещала своих пациенток даже в те дни, когда не работала по графику, а сегодня сестры рассказали ей обо мне, и она, конечно же, решила зайти. Врать ей о простуде я просто не смогла, рассказала все, как было, только просила не говорить Грину: он-то честно хранил мою тайну.

— Ему сейчас не до этого, — вздохнула леди Райс.

— Да, я уже знаю. Это так… так…

В голове не укладывалось, что наш доктор, собиравший людей по частям и оперировавший эльфов «без рук», не сумел кого-то спасти.

— Он ведь не бог, — пожала плечами наставница. — Случай был безнадежный, другой хирург даже не взялся бы. Но Грин никогда не сдается, если есть хоть малейшая вероятность успешного исхода. Так что не думайте, что он впервые теряет пациента, нет, у Эдварда это случается, наверное, чаще, чем у других докторов. Но лишь по той причине, что он не отказывает тем, у кого есть хотя бы мизерный шанс. И многих ему все же удается спасти. Значит, оно того стоит… по его мнению…

— А по-вашему? — спросила я, заметив ее сомнения.

— Это — его выбор. Не мой. Да и хватит уже о грустном, — леди Райс натужно улыбнулась. — Вам нужно пообедать и принять лекарство. Не шутите с такими вещами, Элизабет. Я представляю, в каком вы напряжении из-за происходящего, но это скоро закончится, поверьте, а нервы нужно беречь уже сейчас. У вас вся жизнь впереди…

Леди Пенелопа посидела со мной еще немного, проконтролировала, чтобы я съела, принесенный дежурной сестрой суп и выпила лекарство.

Примерно через полчаса после ее ухода зашел, как и обещал, милорд Райхон. Он уже успел переговорить с Грином о Викторе, и наши опасения подтвердились: доктор довольно смутно помнил парня, которому отказал в разрешении заниматься практической некромантией. Хотя, быть может, сейчас просто не мог сосредоточиться на мыслях о прежних пациентах.