Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

— Жить будет.

Пальцы Оливера, сомкнувшиеся на моем запястье, задрожали еще сильнее.

— Он потерял много крови, — добавил Грин. — Нужно делать переливание и чем скорее, тем лучше. Кровь близкого родственника, думаю, подойдет лучше всего, поэтому — да, пить не стоит.

— Я… — ректор вскочил со скамьи и буквально подлетел к целителю. — Я до гроба ваш должник…

— Я не ростовщик, — раздраженно перебил взволнованную речь целитель. — Должники мне не нужны.

— Понимаю, но если что-то могу…

— Хотите кофе? — спросила я, прежде чем сама смогла понять, зачем. Он выглядел таким изнеможенным, что в голове само собой всплыло: кофе, крепкий, три кусочка сахара.

— Вы идиотка? — со смесью злости и удивления выцедил доктор.

— Нет.

— Да! — он скрылся в операционной, дверь захлопнулась. Но в следующую секунду открылась снова. — Да, я хочу кофе. Оставьте на столе… через пятнадцать минут, я еще не… Вы почему еще здесь? — переключился Грин на ректора. — Я разве не сказал… Демоны! Не сказал, простите…

Я вышла в коридор. Дошла до уборной и долго и тщательно отмывала руки, стараясь не смотреть ни в висящее над раковиной зеркало, ни на стекающую с пальцев алую пену.

По пути к кабинету Грина размышляла о том, остались ли у него еще чашки, или он все уже разгрохал.

— Ты?! — возопила рассевшаяся за столом заведующего Белинда Лемон. — Что ты тут делаешь?

«А ты?» — могла бы спросить я. Вряд ли патрон поручил ей рыться в своем столе.

— Доктор закончил операцию, — ответила я ровно. — Попросил сварить ему кофе.

— Я сама все сделаю! — заявила рыжая.

— Ему не нужно все, Белинда. Только кофе.

Просто кофе. Без слащавого сюсюканья и томных взглядов, иначе чашки и правда закончатся.

— А ты, выходит, знаешь, что ему нужно, да? — девушка вскочила из-за стола и медленно пошла в мою сторону, угрожающе сжав кулачки. — Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься, Элизабет? Решила облегчить себе жизнь? Он ведь тебе даже не интересен, я помню, как ты кривилась, когда я о нем заговаривала… Но протекция — это другое, да? Сколько тебе еще учиться? Четыре года? Хочешь провести их под крылышком у Грина? Обхаживаешь его, вертишь тут своим тощим задом… Думаешь, никто не знает, ради чего? Я видела твои экзаменационные листы, Элизабет. Подписанные, между прочим. И я должна поверить, что это — всего лишь за чашечку кофе? Он такого не заслуживает! Не заслуживает такого отношения! Он… Он жизни спасает!

— Угу. А ты тем временем копаешься в его вещах, — угрюмо закончила я воодушевленное выступление мисс Лемон.

— Дрянь! — взвизгнула она.

Я оценила воинственный настрой и растопыренные пальцы с острыми отполированными ноготками и покачала головой:

— Пока ты не сделала какую-нибудь глупость, Белинда, например, не попыталась вцепиться мне в волосы или расцарапать лицо, напомню: я два с половиной года проучилась на боевом и еще помню приемы. А Грин не будет сидеть у твоей постели и держать за руку. Ему некогда. Он жизни спасает, да.

Рыжая оказалась не такой дурой, как можно было заподозрить. Прошипела что-то злобно и вылетела в коридор, по пути чуть не сбив с ног инспектора Крейга.

Тот посторонился, пропуская девицу, после вошел неспешно в кабинет и плотно прикрыл дверь.

— Вы не берите в голову, мисс, — сказал мне с отеческой лаской. — Не ей вам о протекции говорить… Услыхал случайно, не обессудьте. А красавицу эту Грину миссис Ридли подсунула, та, что старшей сестрой здесь. Она — дама толковая, дела ведет справно. Эду ей отказать неудобно было, да и Анабель, как назло, уехала… Вот та большая умница была и с доктором нашим школу прошла хорошую. Он ить не только заради кофе девчонок берет, учит потихоньку… И парней бы брал, так у тех же гонор, и у Эда гонор, вот и не держатся они при нем. А с девчонок, говорит, будет толк… С девушек, в смысле. Только не с рыжей этой. Потерпит ее Грин еще немного и спровадит по-хорошему…

— Простите, инспектор, мне это не интересно.

— Понимаю, — закивал он. — Болтаю много. Сплетничаю как будто. Но оно — для кого сплетни, а для кого и ценная информация. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится… А чашки новые Эд вон в том шкафчике держит, — подсказал полицейский, когда я зажгла спиртовку. — Беда у него с ними, бьются часто. Так я за обычай взял чашками с ним расплачиваться. Приду ногу подчинить — несу чашку. И сладостей каких. Доктор наш до сладостей падкий, особенно, как полечит кого…

— Я спрошу у леди Пенелопы, — пообещала я, поняв намек. — Утром у нее был пирог и пастила. Возможно, еще что-то осталось.

— Возможно-возможно, — пробормотал себе под нос Крейг. — Спросите, обязательно.

— Можно я и вас спрошу? — решилась я. — Кем мистер Адамс приходится милорду Райхону? Если это не тайна, конечно.

— Да какие тайны, — отмахнулся инспектор. — Все знают. Разве что кроме студентов — тем-то семейные дела преподавателей не интересны. Да и ни к чему. А то станут, как девица давешняя, болтать, что милорд ректор племянничка на теплое место пристроил.

— Он — его племянник?

— Сын старшей сестры. Покойной.

— Понятно.

— Да в том-то и дело, что непонятно, мисс, — нахмурился Крейг. — Непонятно, чего библиотекарь добивался. Только вас устранить или еще чего. К примеру, Оливера дестабилизировать.

— В каком смысле? — встрепенулась я, когда в нарочито-простоватой речи инспектора появились четкие научные термины.

— В том смысле, что если малефик уровня Оливера Райхона потеряет контроль, нам уже не до стертой реальности станет — будем думать, как бы эту сохранить. А тут уж больно много совпадений получается. Если бы Джерри приказали просто вас убрать, мы бы сейчас не разговаривали. Он бы вас на месте смертельным проклятием припечатал. Да-да, малефик он, как и дядюшка, и неслабый. А матушка у него общую теорию с горем пополам осилила. Совсем они с братцем разные были, даже внешне. Оливер отцовскую кровь взял, южную. А Вирджиния в мать-северянку пошла. На вас чем-то похожа была: такая же светленькая, тоненькая, росточком только пониже. Но как он ее в последний раз видел… совсем похоже получилось бы. Убили ее. В Ньюсби, в гостиничном номере. Горло перерезали. А тело Оливер и нашел. Понимаете теперь, к чему я, мисс?

Я представила себя… нет, не себя, просто девушку с распоротым горлом, лежащую на ковре в приемной ректора. Представила, как он увидел бы ее, выглянув на шум. Тут уж точно не станешь сверять рост, да и забрызганного кровью лица не разглядишь — только светлые волосы, тонкую фигурку и кровь, много-много крови.

Оливер сильный, а в жизни случаются трагические совпадения…

Но потом он увидел бы убийцу. Или еще одно тело на полу.

— Понимаю.

Мой ответ прозвучал неожиданно спокойно, и руки, когда я сняла вспенившийся кофе с огня и перелила в чашку, не задрожали. В конце концов, мне всего лишь оцарапали шею. Я даже испугаться толком не успела. Я не истекала кровью на хирургическом столе, и не сходила с ума под дверью операционной в страхе за жизнь родного человека… не в этот раз…