Катерина Полянская - Я стану твоим проклятием

Когда страсти немного улеглись, мне еще кое-что рассказали. Мама поведала, что теперь она свободная женщина, проклятущий демон под страхом смерти заставил мужа подписать бумаги на развод. Так что да, свободная, правда без денег и в бегах. То есть деньги в банке, конечно, имелись, но стоило ей туда сунуться, сразу угодит в лапы кого-нибудь из Лунных. Видимо, царство Ккейллин все же себе вернул.

Я сочувственно кивала, но в душе радовалась: они все-таки будут вместе! Демон упрямый, он своего не упустит.

Фея же поведала, что Виллина больше нет, и дала кожаный мешочек с деньгами. Пока мама не встанет на ноги, помогать мне будет она. Только на вопрос, откуда на Виллине взялась метка, наотрез отказалась отвечать… у фей как-то не принято открыто проявлять эмоции, вот она и не стала признаваться, что ко мне с рождения приставлена пара крылатых полукровок. Мама шепотом на ушко сказала.

Вернулась к столу с ощущением, будто у меня маленькое солнышко в груди.

— Наконец-то, — пробурчал один из Воронов, коротко стриженный брюнет по имени Эрм. — Мы уже искать собирались.

Я представила себе грозных Воронов, ломящихся в женскую уборную в поисках меня, потом подумала о крылатых полукровках и загадочно улыбнулась. Кажется, жизнь налаживается.

Вечер удался. Мы ели, вино в кубках, а заодно и в кувшине, убывало, появлялось и опять убывало, настроение было замечательное, а зрелище… к концу вечера все забыли о нем. Мы смеялись, подшучивали друг над другом, суккуба танцевала с незнакомым блондином, сидевшим за соседним столиком, а один из элитных магов рвался познакомиться с понравившейся ему гадюкой, но друг и однокурсники Тхей удерживали его.

Границы стерлись. Вино дурманило, и мир виделся будто сквозь запотевшее стекло.

Но это стекло треснуло в один миг, когда к столу ядовитой стрелой подлетел третий Ворон и внушительно рыкнул:

— Прибью!

Таш…

— Пристукну!

— Кого именно? — заинтересовалась я.

На губах дрожала улыбка. Какой же он все-таки… красивый, сильный, властный… и на нем моя метка! Эта мысль кружила голову и толкала на легкие безумства. Я попыталась подняться, почти смогла, но покачнулась, и он вынужден был поймать меня. Чем и воспользовалась проснувшаяся внутри нечисть: откровенно потерлась о понравившегося мужчину, провокационно улыбнулась, кончиком языка провела по губам.

Обожаю смотреть, как бушует ураган в серых глазах!

— Начну, пожалуй, с тебя. — Тахшак перехватил меня покрепче и повел к выходу.

— Эй, я куртку забыла! — пыталась протестовать, но меня не слушали.

— Поверь, сладкая, она тебе не понадобится, — многообещающе так прозвучало…

В общем, я сразу поверила, прониклась, огляделась в поисках путей к отступлению, но не преуспела и обреченно повисла на сильных руках.

За спиной раздались одобрительные смешки.

— А с вами я позже разберусь, — внушительно предупредил Тахшак своих Воронов.

— Настучали, — страдала я, пока маг выводил меня на крыльцо и открывал портал.

— Не переживай, лапочка, завтра с кого-то перья полетят, — заверил мой похититель.

Потом закинул меня на плечо и вошел в пространственный разрыв.

Помнится, что-то подобное уже было… — подумала я, болтаясь у него на плече и едва не тычась носом в мускулистую спину.

Точно, было! Меня знакомо сгрузили на кровать с фиолетовым пологом.

Далее последовало отрезвляющее заклинание и гневная нотация на тему «ведьмочкам пить вредно». Или что-то вроде того… Честно признаюсь, я не слушала, потому что, когда опьянение ушло, появилось чувство разбитости и досады. Вот же Ворон! Такой вечер испортил!

Мы помирились? Или сейчас окончательно разругаемся?

Неплохо было бы выяснить этот вопрос. Но Таш вдохновенно рычал, не давая мне и пикнуть, а в то же время… раздевался. На полу у двери остался лежать тяжелый плащ, в ходе воспитательного процесса Тахшак успел расстегнуть и бросить на подлокотник кресла рубашку.

Как я ни хотела выяснить отношения, смогла издать лишь восхищенный вздох. Понятия не имею, есть ли во мне суккуба, но какая-то нечисть там точно живет. И она без ума от этого Ворона!

Взаимно при всем при том. Я была одета и немного растрепана, но маг ответил точно таким же взглядом.

Безумным, обжигающим, пожирающим…

В сторону полетели сапоги. Он давно уже ничего не говорил, и тишину полутемной комнаты нарушало только шумное прерывистое дыхание — его и мое.

— Таш… — тихонько позвала его я.

— Мм? — Взгляд серых глаз словно мог проникать под одежду. Он почти осязаемо коснулся кожи, вызвал волну теплой дрожи и смутно знакомое тепло внизу живота.

Бред. Безумие!

— А что ты делаешь? — пискнула жалобно.

Элитный маг коротко глянул в большое зеркало, заключенное в тяжелую бронзовую раму, будто желал удостовериться в том, что собирается сказать.

Убедился.

— Раздеваюсь, — с потрясающей искренностью сообщил он.

— Зачем?

— Сейчас я тебе наглядно продемонстрирую.

И сделал шаг к кровати, на которой, поджав под себя ноги, сидела я.

Звякнула пряжка ремня.

Ой, мамочка моя суккуба…

Оценив перспективу, я отползла к самому изголовью и с тоской вспомнила о стоявшей здесь когда-то вазе. Бронзовой. Да, хорошие времена были, не то что сейчас. Одни подушки да одеяло.

— Куда же ты убегаешь, милая? — забеспокоился Тахшак, медленно приближаясь.

— Не надо… — взмолилась беззащитная ведьмочка.

— Чего не надо? — На меня посмотрели удивленно.

Взгляд скользнул по широким плечам, крепкому торсу, подтянутому животу и спустился вниз, где полоска черных волосков терялась под ремнем. Во рту пересохло. Я сухо, болезненно сглотнула и совсем уж жалобно простонала:

— Ничего не надо! — Ой, опять не то говорю! — То есть раздеваться не надо. И демонстрировать тоже.

— Думаешь? — с сомнением уточнил Ворон.

— Ага.

— А по-моему, без этого уже не обойтись, — пробормотал он… и в один прыжок оказался рядом со мной.

Матрас прогнулся под его весом, а мой крик поглотил нежный, тягучий поцелуй.

Тело сразу же вспомнило, как его ласкали, дразнили, целовали, обещали, но чего-то важного так и не дали. Под кожей волнами распространялся мучительный жар. Поцелуи становились все глубже, настойчивее, будто Тахшак стремился выпить меня, поглотить. Я выгибалась в настойчивых руках, касалась разгоряченной кожи и не сопротивлялась, когда он срывал с нас обоих остатки одежды. Хотелось прижаться к нему теснее, почувствовать себя его частью.

Невыполнимых обещаний в этот раз не звучало.

Когда одежды совсем не осталось, Таш распустил мои волосы и долго скользил взглядом от макушки до кончиков пальцев на ногах. Почти прикосновение. Почти ласка. Я вся горела, дрожала и мечтала лишь о том, чтобы он перешел к более активным действиям.