Наталья Васильева - Черная Книга Арды

Он смотрел — и видел то, о чем не рассказывали ему Наблюдающие, что не открылось ему в мерцающем хрустале. И невозможно было — ни рассказать, ни увидеть: чтобы понять, нужно было — быть здесь, нужно было — стать. Узы прочнее клятв, сильнее заклятий. Крепче оков.

— Ты видишь, — говорил Учитель, — ты понимаешь, почему я не могу уйти…

Он смотрел — и щемящее мучительное чувство охватывало его; он хотел быть среди этих людей, быть одним из них — он хотел быть на месте Учителя, хотел быть им, хотел той же любви, той же верности, он готов был отдать все ради этого…

— Ты видишь, — говорил Учитель печально и мягко, — я не могу оставить их…

…ради того, чтобы стать единым целым — с Тано, с этими людьми — он отдал бы все свои знания, всю силу, саму душу свою…

— Я остаюсь.

…поздно.

Отчаяние охватило его — отчаяние и без-надеждная тоска. Поздно. Ничего этого уже не будет. Через несколько дней — или часов. Не останется ничего. И все, что он делал, — тщетно, бесполезно, все — прах, и уже никогда не понять, в чем он ошибался… на что нужен весь мир, если ему никогда не стать таким, как Тано, если все, что ему суждено видеть, — преданность без любви, верность из страха? Зачем все? Все было зря. Тано не будет. Через несколько дней. Или часов.

А Учитель смотрел ему в глаза — и тогда на один краткий обжигающе яркий миг Гэленнар стал им. Он осознал суть Дара и суть уз, связующих людей Твердыни. Но осознал и цену их — и цена эта ужаснула его.

— Нет! Не хочу! Оставь меня! — неожиданно высоким голосом крикнул эльф, вырываясь из рук Изначального. Его лицо жалко перекосилось, губы дрожали. — Оставь меня! Я… я…

Он метнулся к дверям, рванул кольцо — влажные от ледяного пота пальцы скользили по гладкому металлу — проскользнул в щель между тяжелыми створками и бросился по коридору — прочь, прочь…

Воинство Валинора пришло в Белерианд на кораблях Тэлери, но никто из мореходов Тол Эрессэа не вступил в бой.

Первым сошел с корабля Эонве, как подобало предводителю Светлого Войска, и вонзил в землю позлащенное древко знамени Валмара. И вот — на берегу выстроились воины Валинора. Златокудрые Ванъяр, народ Ингве, были здесь под белыми знаменами, сверкавшими на солнце, как снега Таникветил; и те Нолдор из народа Арафинве, что никогда не покидали Земли Бессмертных; и воинство майяр в сияющих доспехах.

Стоя на холме под лазурным знаменем, так сказал Эонве, предводитель Светлого Воинства, Глашатай Манве, Слово и Меч Великих:

— Воители Валар! Могуч Враг, и грозно войско его. Тяжела будет битва, но помните, что во имя Арды и во славу Единого принимаем мы этот бой. И я клянусь — знамя Валинора взовьется над развалинами вражьей Твердыни. Победа близка; да узрит Единый Творец, как свершится воля Его в мире.

Он вознес к небу меч, и тысячи мечей взлетели как один, и тысячи голосов слились в боевом кличе.

Верные, Люди Трех Племен, шли на бой вместе с воителями Валинора; но никого из Нолдор Средиземья, никого из эльфов Белерианда не было в Светлом войске. Лишь после узнали они об этих сражениях, потому немногое рассказывают их предания — только то, что поведали им воины Валинора.

"Встречу войск Запада и Севера называют Великой Битвой и Войной Гнева. И выступили все войска Державы Моргота, что стали ныне бесчисленными, и Анфауглит не мог вместить их; и весь Север был охвачен огнем Войны.

Но это не помогло Врагу. Балроги были уничтожены все, кроме тех немногих, что бежали и укрылись в недоступных пещерах у корней земли, и бессчетные полчища орков гибли, как сгорает солома в огне, или были сметены, как сухие листья, гонимые пламенным ветром. Немного осталось их, и долгие годы не тревожили они покой мира. И те немногие, что остались от Трех Домов — Друзей Эльфов, Отцов Людей, — сражались на стороне войска Валар; и в те дни отмщены были Барагунд и Бараир, Галдор и Гундор, Хуор и Хурин, и многие из вождей их. Но большая часть сынов Людей — народ ли Улдора или иные, недавно пришедшие с Востока, — выступили с Врагом, и Эльфы не забывают этого…"

Так говорит «Квэнта Сильмариллион».

587 год I Эпохи, октябрь

Летописи Семи Городов хранят рассказ о Последней войне и об Исходе кланов. О том, как медленно ползло к Твердыне воинство Валинора, высадившееся в гавани Эгларест, что подле устья реки Нэннинг, как отчаянно удерживали его на каждой переправе защитники Твердыни, и о том, как в течение долгих месяцев не удавалось войску Бессмертных преодолеть Сирион. О том, как горели леса Бретил, давшие приют черным отрядам, что с боями отступали под натиском Бессмертных. О жестокой битве у западных отрогов Дортонионских гор. О тех, что стали щитом своим народам, покидавшим обреченную землю Севера.

Но некому было рассказать о последней ночи Аст Ахэ, о последнем бое, который приняла Твердыня Севера.

…Сменялись часовые на башнях у Врат и уходили в ночь отряды стражей — как всегда, долгие дни и недели — каждый день, каждую ночь. Только в эту ночь в Твердыне почти никто не спал: слишком мало их оставалось, воинов Меча и Знания, Слова и Свершения. Последние защитники Аст Ахэ.

В Высоком Зале пел менестрель Айолло эр'Лхор, седой юноша со странными глазами цвета сон-травы. Он пел, глядя в огонь, и в сумерках его глаз плясали алые отблески. Не о войне и смерти — он пел о цветущих яблоневых садах, о птицах, возвращающихся домой, о любви и верности, и о тех, что ждут. Его слышали все в замке, и никто уже не мог удивляться этому: просто — было так. Он пел, и вторили его девятиструнной къеллинн тростниковая свирель Алтарэна и нежный негромкий голос Ити: все четверо майяр-Отступников были сегодня здесь. А когда умолк менестрель, Алтарэн тихо сказал:

— Высокий… мы хотим быть вместе. Прошу тебя — соедини нас. Пусть это будет сегодня. Пусть это сделаешь ты.

…когда у него кончились стрелы, Алтарэн еще пытался драться кинжалом; но майяр задавили его щитами, повалили и обезоружили…

Склонив голову, юная Ити тихо подошла и встала рядом с Алтарэном. Поднялся и Вала; одно неуловимое движение — и невесомое кружево белых цветов легло на их волосы.

— Перед Артой и звездами Эа, — глуховато заговорил Вала; маленькая рука Ити легла в ладонь Алтарэна, — вы — супруги, идущие одним путем…

…Ити слетела по боковой лестнице, оказавшись позади строя людей: захлебываясь беззвучным криком, безоружная, она била их маленькими кулачками — один из воинов сгреб ее, швырнул к стене — от страшного удара свет померк в ее глазах…

Не будет свадебного пира в эту ночь: пуст Высокий Зал. Не будет золотого свадебного вина: в обсидиановой чаше, окованной черненым серебром, — густая и темная терновая влага, вино печали. Только — когда раскрыл ладони Айо, медленный дождь прозрачно-белых лепестков осыпал Ити и Алтарэна.