Роман Суржиков - Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра

Он шагнул с места, арбалет Эрвина уставился в пустоту.

Солдаты метнули пламенные шары. Девушка шарахнулась в сторону, оставив справа от себя пятно черной земли. Тут же метнулась влево, и стрелки снова промазали. Тщедушная, низкорослая и прыткая, она оказалась сложной целью. Вот девчонка прыгнула через пень, споткнулась, упала. Вспышки вспороли воздух над ее головой. Она покатилась, подобрала ноги, поднялась прыжком. Новые промахи. Огонь полоснул так близко, что рубаха девчонки начала тлеть. Но она мчалась дальше, забирая к пригорку, и уже сотня с лишним ярдов отделяла ее от палачей.

Отчаянный бег девушки приковал внимание Эрвина. Мечущаяся фигурка между вспышек пламени, все дальше от стрелков, все ближе к лесистому пригорку. Она настолько приблизилась к Эрвину, что он почти мог разглядеть черты лица. Спасти ее невозможно. Но вдруг - помогите ей боги! - вдруг она спасется сама?!

Вот еще залп. Разлетелся искрами пень, вспыхнуло деревце. Девчонка метнулась вбок, каким-то чудом невредимая. Она была уже на опушке, у самого холма, рядом с северянами! Десять шагов - и спасительные деревья!

Прикипев глазами к пленнице, Эрвин не видел, что сделал вражеский командир. Он лишь услышал тонкий посвист, а затем нечто невидимое подсекло девушке ноги, переломив их ниже колен. Она упала, воздух вздрогнул от крика. Посвист повторился, и пленница смялась, как тряпичная кукла. Невидимая сила изломала скелет. Множество костей одновременно треснули, мышцы сократились в агонии и скомкали тело. Бесформенный сгусток плоти. Слизень.

- Тьма, - выдохнул Джемис.

Эрвин направил острие болта в голову командиру.

Тот держал вытянутой стрелковую руку, и камень-обруч светился не розовым, как прежде, а зеленоватым. Враг уже не смотрел на останки пленницы. Поднял голову, взял глазами выше: пригорок, кусты папоротника, зыбкое укрытие северян...

Лорд Ориджин спустил тетиву.

Несомненно, то был лучший выстрел Эрвина за всю его жизнь. Болт преодолел двести ярдов и вошел командиру в плечо. Ударная сила развернула врага, бросила боком на землю. Болт не пронзил навылет мышцы, а застрял в кости. Страшное, неизлечимое ранение. Лекари отнимут руку.

Однако Эрвин целил насмерть - и не сумел.

Командир не заорал от боли, упал в жутком молчании, и солдаты не сразу осознали, что произошло. Потом один закричал:

- Пауль ранен!

А командир ткнул здоровой рукой в пригорок:

- Там люди. Взять!

Ни один не бросился на помощь командиру. Едва прозвучала команда, копейщики подняли головы и впились глазами в заросли папоротника. Они не могли разглядеть северян.

- Назад, - шепнул Эрвин и двинулся вспять, не отводя глаз от врагов.

Один извлек из поясной сумы блестящий кругляш, вроде монеты. Перекинул стрелку с огненным камнем. Тот поднял монету к лицу... и она осталась висеть в воздухе перед его глазом! Сквозь нее стрелок глянул на пригорок.

- Теперь он видит нас!.. - понял Эрвин.

Солдат вскинул руку и метнул комок пламени. Кусты полыхнули над головами, дождем полетели искры. Жаркая волна дыхнула в лицо. Джемис, что успел отползти дальше, ухватил Эрвина за ноги и поволок из огня. Прежде, чем враги пропали из виду, Эрвин успел разглядеть: Пауль, командир искровиков, ухватил болт за древко и потянул из раны. Болт, застрявший в кости! Своей собственной рукой! По-прежнему не издавая ни звука...

Мигнула вспышка, Эрвина окатило жаром.

- Бегом, бегом! - закричал Джемис, схватываясь на ноги.

Он потянул лорда за руку, поднял, потащил за собой. Набирая скорость они помчались в лес, к лошадям. Над головами трещало пламя. Вершина холма скрыла северян, стрелки били огнем по кронам деревьев. Лес обливался заревом, разрывался на клочья света и тени. Снопы искр, горящие листья, комки пепла сыпались, будто снег. Ударяясь в лицо и руки, они зажигали крохотные точечки боли. Пламенная метель...

Когда люди добрались до лошадей, огонь прекратился. На вершине холма полыхал пожар, но здесь, в низине, пока было тихо. Северяне прыгнули в седла. Издали донесся звук рога, дважды повторился.

- Они вызывают кавалерию из форта, - сказал Джемис. - Будут устраивать погоню.

- Не догонят, - сказал Эрвин, очень стараясь верить своим словам.

Джемис подобрал Стрельца в седло и двинулся быстрой рысью, Эрвин за ним. Они ехали к Дару - обратно той тропой, которой прибыли сюда.

- Это были Предметы? - спросил Джемис.

Тысячу лет никто не слышал о говорящих Предметах. Но чем еще могли быть эти камни, плюющие огнем?..

- Да, - ответил Эрвин.

- Персты Вильгельма?

- Да.

- Но они утеряны еще до Династии. Их больше нет!

- Да.

Дальше они молчали. Эрвин чувствовал жар в лице и руках, и под ключицей. Искры не могли обжечь тело сквозь камзол. Очевидно, открылась рана. Он пощупал - ткань на груди была влажной.

Тропу пересек ручей, и Джемис остановил коня.

- Милорд, сверните по ручью и двигайтесь к Реке. Я отвлеку погоню, уведу к Ложу.

- Но мы их опережаем! - воскликнул Эрвин. - У нас целый час преимущества. Едем к Реке вместе!

- Нет, милорд. Не увидев следов в иную сторону, они поймут, что мы ушли к Реке. Нас настигнут на переправе. Им ничего не стоит сжечь нас, когда мы будем посреди Реки. Открытое пространство, легкие цели.

- Тогда вместе к Ложу.

Джемис покачал головой.

- Я смогу запутать следы и уйти. Может быть, даже подловлю парочку из них. Но вы не выдержите долгой погони. Рана кровоточит.

- Я приказываю... - начал Эрвин, воин перебил его:

- Не отдавайте глупых приказов, милорд. Я-то подчинюсь, но приказ останется глупым.

Эрвин помедлил и кивнул, отдал Джемису арбалет.

- Встретимся у Реки, в месте, где мы переправлялись. На западном берегу.

Они отсалютовали друг другу. Воин двинулся по тропе, лорд - по ручью. Овчарка тревожно оглядывалась вслед Эрвину.

Монета

26 июня - 1 июля 1774 года от Сошествия Праматерей

окрестности Лабелина

Конечно, разбойников, что стерегли Хармона, уже и след простыл. Едва они зализали раны после схватки, как тут же унесли ноги из руин крепости. Это ясно, как день.

Но как же разыскать их нанимателя? Где теперь этот подлец вместе со Светлой Сферой?..

Хармон пытался вспомнить, как он выглядел. Вот же странная штука! Тот человек сидел от него в трех футах и беседовал с Хармоном чуть ли не пол-дня. Расспрашивал о путешествии, о встрече с Джоакином, о графе Витторе и леди Ионе, о продаже Предмета. Торговец рассказал ему в мелких подробностях все, что случилось за последние месяцы! И, тем не менее, не мог вспомнить его лица.

- Какие у него глаза? - спрашивала Полли.

Хармону отчего-то помнилось, что глаза тюремщика были кроваво-красными.