Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2

— …Гномий трехглавый пес, — продолжал вдохновенно сочинять Леопольд, остановившись возле оборотня, — настолько опасен, что убить его можно только отрубив ему две головы. Именно поэтому вы здесь не увидите его во всей красе, да я и не пожелал бы вам его когда-то увидать в натуральном виде!..

— …Помню, как опрокинула на себя банку с толченым пером феникса, когда натирала им рогатую виперу! — я тоже увлеклась своими байками, благо Мелихаро слушал меня куда внимательнее, чем адепты — магистра. — Видите, на правой руке у меня до сих пор остались оспины? Это проклятое перо ожгло мне руку до локтя, лекарь даже опасался, что ее придется отрезать. Ожоги от такого порошка очень долго заживают. Ну а это циклоп! Премерзкая скотина, как видите. Однажды я плохо закрепила его набедренную повязку после того, как опрыскивала его жидкостью, на время приглушающей его естественный ужасный запах. И надо же такому случиться, что на следующий день сюда пришли адепты первого года обучения. Повязка упала, визг стоял неимоверный, а одна из адепток даже лишилась чувств. Кажется, меня тогда отхлестали плеткой, а не розгами, посчитав, что я нарочно эдак подшутила над адептами…

— А это было не так? — Мелихаро с подозрением посмотрел на меня.

— Ну как вам сказать… — вздохнула я.

— Магистр Леопольд, а вы уверены в том, что сиренами можно заряжать катапульты?.. — донесся до меня знакомый уже голос.

— Нашелся, пакостник! — пробурчала я. — Господин Мелихаро, дайте мне ваши перчатки!

Демон, хоть и скроил недовольную рожу, послушно расстался с перчатками, которые считал едва ли не главным атрибутом приличного столичного господина. Я аккуратно сняла с шерсти мечерогого козла красную крупинку и спустя несколько секунд она очутилась за шиворотом шкодного адепта.

— Это на время сведет все его устремления к желанию почесать спину, — довольно пояснила я Мелихаро, вернувшись. — А перчатку вам лучше выбросить.

Не успела я самодовольно улыбнуться, как громкий женский голос заставил меня вздрогнуть, словно мне самой сыпнули за пазуху подобной пакости.

— Господин лектор, — произнесла Стелла ван Хагевен, стоящая среди чучел драконов и гневным выражением лица крайне их напоминающая. — Расскажите-ка мне, что произошло в той аудитории, где вы сегодня проводили лекцию?

Я в отчаянии так прикусила губу, что почувствовала вкус крови. Стелла приближалась к Леопольду, адепты расступались перед ней точно волны моря перед выступающим из его пучин левиафаном. «Магистр продержится не более десяти минут, — поняла я. — Она загонит его в угол без особых усилий».

— Госпожа мажордом, — Леопольд, хоть и заметно струхнул, но, все же, не сдался сразу. — Как вы узнали, что…

— Мне стоит поблагодарить этого любезного адепта, — Стелла указала на того самого ученика, что старался незаметно почесать спину. — Он мне все рассказал.

— Я подумал, что опоздавшие на лекцию огорчатся, если не смогут нас найти, — отозвался этот гнусный подхалим, забывший даже о свербеже, который его должен был изрядно донимать. — Поэтому я вернулся, чтобы прикрепить к двери записку с указанием, где нас искать. Мое имя Юргис Олув, к вашим услугам, госпожа мажо…

— Я ожидаю ответа на свой вопрос, господин лектор, — Стелла небрежно отмахнулась от юноши, и тот уловил, что в его услугах не нуждаются, поскольку попятился и спрятался в толпе, где мог продолжить чесать спину безо всяких помех. — Что за необычное занятие вы сегодня проводили?

«Тяните время, изворачивайтесь что есть силы!» — беззвучно прокричала я магистру, надеясь, что он истолкует мои гримасы верно, и попятилась, скрываясь между музейными экспонатами. «Что делать? Что делать?» — в голове у меня шумело, я словно в лихорадке озиралась, пытаясь сообразить, как выбраться из ловушки, куда мы угодили по вине слишком старательного адепта Юргиса. Прежде всего нужно было отвлечь Стеллу от Леопольда, чтобы она не успела заподозрить дурное из-за его недомолвок и путаницы, которая неизбежно получится, задай она магистру пару-тройку вопросов. Сейчас ее волновало лишь то, что лектор воспользовался странным заклятием в стенах Академии. Это не являлось таким уж страшным преступлением и не будь Леопольд самозванцем — подобное обернулось для него простым выговором или штрафом. Но стоило бы госпоже мажордому понять, что с новым аспирантом дело нечисто — ниточка бы потянулась очень быстро, и к ее концу оказалась бы привязанной я. Итак, беседу эту нужно было прервать как можно быстрее, да еще таким образом, чтобы у Стеллы ван Хагевен появились куда более насущные заботы.

Я оглянулась, прикидывая, что за происшествие, способное переключить на себя внимание мажордома, можно учинить в кратчайшие сроки. Спустя несколько секунд мой взгляд остановился на чучеле гигантского нетопыря, подвешенного к потолку. Я знала, что оно было не столь уж тяжелым, чтобы своим падением причинить кому-то серьезный вред. Но у него имелись огромные распростертые крылья, а сам он был покрыт легчайшей черной чешуей, легко осыпающейся от малейшего касания — оттого он и был помещен так далеко от пакостных рук адептов.

Подвешен нетопырь был при помощи системы блоков, благодаря которым его можно было время от времени спускать, чтобы почистить от пыли и паутины. Я хорошо помнила, где были закреплены основные веревки — всего лишь два узла, ведь в музее имелось всего лишь две пары рабочих рук.

— Что вы собираетесь делать? — Мелихаро, взъерошенный и взволнованный, следил за тем, как я нашептываю слова заклинания на клинок своего старого охотничьего ножа. Мне следовало сделать все так, чтобы это не походило на умышленную порчу имущества. Формула должна была придать надрезу на веревке видимость того, что она истерлась от времени. Узлы были хорошо спрятаны, чтобы адепты до них не добрались, и вряд ли кто-то заподозрит в произошедшем случайных проказников. Несчастный случай, возмутительный случай, за который накажут, конечно же, смотрителя музея…

Я скрипнула зубами, отмахнулась от демона и в несколько прыжков добралась до каморки, где обитал смотритель — точно так же, как это было в те времена, когда я помогала Фитцпарку. Смотритель, конечно же, сейчас находился рядом с разгневанной Стеллой и каморка была пуста. Я достала кошелек, подаренный мне Искеном, и подпихнула его под тюфяк, на котором спал слуга. Себе я оставила три серебряных монеты. «Легко пришло — легко ушло» — подумала я о богатстве, с которым расставалась, и покинула хибарку. Все это заняло не более минуты, и спустя еще пару мгновений я уже рассекала заговоренным ножом веревки: первую — не до конца, вторую полоснула сильно, чтобы чучело порядочно встряхнуло.