Ладомир Гарт - Клинок Сариолы

— И опять я сделал это во имя спасения человека из беды, — улыбнувшись, ответил Эвальд.

Они подошли к скамье, к которой был прикован гребец.

— Теперь я принадлежу вам, господин? — промолвил старик. — Но зачем вам старый раб?

— Ты получишь волю. Дениел держит своё слово.

Старик застыл, как поражённый громом.

— Волю? Мне, уже переставшему мечтать о ней? Не могу поверить в это! О, я до конца жизни буду молиться за вас перед Всевышним!

Он не ожидал такого подарка судьбы.

— Но кто ты, господин? Дениел? Ты не можешь быть им! Дениел гораздо старше тебя! Но ты очень похож на него. Наверное, ты его родственник — сын или племянник?

— Не так уж важно, кто я, — сказал принц, — скоро ты увидишь свою семью.

Он вынул меч, и клинок, усиленный энергией мысли, легко, как масло, разрубил толстую цепь.

— Я обещал галерщику, что ты будешь грести, пока мы не прибудем в Ликон.

— Конечно, господин! Ради свободы я готов грести до северных пловучих ледяных гор!

В Ликоне, когда друзья сошли на берег, на рыночной площади Эвальд разузнал, когда отправляется караван в Оуш-Тигаринт. На их счастье, караван отправлялся сегодня, и караванщиком был не кто иной, как всё тот же Джал Шахр! Он очень постарел, растолстел, его борода сильно поседела, но, несмотря на все произошедшие потрясения и войны, он продолжал водить караваны между Ликоном и Оуш-Тигаринтом. Конечно же, Джал Шахр не узнал принца. Эвальд вручил ему несколько золотых монет, и тем самым приобрёл право для себя и своих друзей следовать с караваном. Принц доплатил ещё два золотых, и Джал Шахр разрешил Элис ехать верхом на верблюде. Принцесса с опаской влезла на горб зверя. В полдень караван отправился в путь. Ярко светило жаркое солнце. Следом за караваном, как и прежде, следовала вереница рабов.

— Я давно не был в этих местах, почтенный Джал Шахр, — сказал принц караванщику, — расскажи мне, что нового в Оуш-Тигаринте? Я слышал, за морем шли ужасные войны. Докатились ли они до этой пустыни?

— Да, господин, — ответил Джал Шахр. — Это было много лет назад. Огромное войско Повелителя мира пересекло море на галерах, и подступило к столице Алхиды. Гилморг предъявил эмиру ультиматум, где требовал от него отказаться от независимости, стать вассалом имперской короны, и платить ежегодную дань, иначе грозил дотла сжечь город, перерезать мужчин, а женщин и детей превратить в рабов. Старый эмир решил сдать город без боя, чтобы избежать гибели людей и разрушения города. Среди народа были такие, кто обвинял его в трусости и предательстве. Всё это подорвало здоровье правителя, и вскоре он умер. А может быть, Гилморг убил его. Все знают, что Повелитель может поразить неугодного ему на любом расстоянии, даже если тот находится за двумя морями. Наместником Гилморга в Алхиде стал шейх Сайлу.

— Уж не тот ли, кто некогда устраивал зрелищные бои на арене?

— Да, он самый. И он в фаворе у Гилморга. Благодаря этому ему удалось снизить размер ежегодной дани Алхиды, Оуш-Тигаринт процветает. Расширилась торговля с континентом, построены новые дома для простолюдинов и дворцы для знати. Снизились налоги для ремесленников и купцов.

— Возможно, он мудрый правитель, — сказал принц.

— Да, и все мы молимся, чтобы Всевышний продлил его дни, кто знает, если бы его не было, и Гилморг прислал другого наместника, как бы сложилась наша жизнь?

— Ты помнишь Эйнара Красавца? Говорят, что кто-то зарезал его?

— Да, конечно помню, — ответил Джал Шахр, — это было очень давно, ещё до войны. Но он жив, и до сих пор живёт в Оуш-Тигаринте.

— Эйнар выжил! — взволнованно воскликнул принц. — Но кто пытался убить его?

— Некий воин по имени Дениел Северянин. Эйнар победил его на арене, а затем поселил в своём доме, чтобы тот мог залечить полученные раны. Но Дениел затаил злобу на Эйнара, и перед тем, как покинуть его дом, вонзил кинжал ему в спину. Позже выяснилось, что это был преступный принц Сариолы, который специально втёрся в доверие к Эйнару, чтобы отомстить ему за смерть брата.

— Какой ужас! — прошептал Эвальд, ошарашенный услышанным. — Моё имя покрыто позором! Теперь все считают меня бесчестным подлецом. Неужели Эйнар сказал, что я мог совершить такое!

— Извините, господин, я не расслышал ваших слов, — сказал Джал Шахр.

— Как стало известно, что это был Дениел? — спросил принц. — Неужели сам Эйнар сказал об этом?

— Он ничего не может сказать, — махнул рукой караванщик. — Когда его нашли в его доме, истекающим кровью, он был при смерти. Лучшие лекари эмира боролись за его жизнь, и им удалось выходить его. Но кинжал перебил какой-то важный нерв в его шее, и Эйнар с тех пор не может произнести и слова. Раньше он был красивым, сильным и богатым, а сейчас он превратился в немощного калеку. Его постоянно одолевает какая-то страшная болезнь, и он бьётся в судорогах. У него ещё оставалось какое-то богатство, но шейх, придя к власти, приказал отобрать всё в казну. Он сделал это по приказу Повелителя, которому Эйнар чем-то не угодил. Гилморг решил не убивать его, но приказал лишить всего, что тот имел. Теперь бывший Красавец живёт не в мраморном дворце, а где-то на окраине, в трущобе, и перебивается тем, что даёт уроки фехтования всем желающим.

— Но как он мог сказать, что это Дениел ранил его, если он не говорит?

— Не знаю, наверное, он написал. Об этом объявил шейх Сайлу.

— Не так уж он добр и мудр, этот шейх.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что я не покушался на жизнь Эйнара! Я не мог поступить так подло и низко!

— Кто? Ты? Ты — Дениел Северянин? — ошарашенно переспросил Джал Шахр.

— Да, это я, Джал Шахр, — сказал принц. — Я, Дениел Северянин. Я тот, кого ты нашёл, умирающего от жажды, в пустыне, и кто был у тебя в рабстве.

— Не может быть! Но где же ты был столько лет? Говорили, что тебя убил дракон, когда ты хотел похитить принцессу, гостившую у Повелителя!

— Всё это гнусная ложь! Такая же гнусная, как и то, что я хотел убить Эйнара, выкупившего меня из рабства, и выходившего меня от ран! Девушка, которая едет на верблюде, и есть та самая принцесса, которую я якобы похитил у Гилморга, а на самом деле спас из его плена!

— Значит, ты — принц Сариолы! Но знаешь ли ты, что ты объявлен вне закона, и что я обязан схватить тебя, заковать в цепи, и выдать власти?

— Не делай этого. Зачем нам ссориться? Я ведь когда-то спас тебя от разорения, а, может быть, и от смерти.

— Верно. Ты когда-то спас мой караван от банды Эль-Фухра. Я помню добро, и не буду ничего делать против тебя.

— А что, Эль-Фухр до сих пор промышляет на караванных путях?

— Нет, его убил Повелитель мира, как убил он многих, пытавшихся встать на его пути.