Ладомир Гарт - Клинок Сариолы

Аирин старательно объяснил принцу, как надлежит действовать, чтобы переноситься в пространстве вместе с конём. Под конец он сказал:

— Помни, что в этом случае ты будешь тратить гораздо больше энергии, поэтому ты должен перескакивать на небольшие отрезки пространства, чтобы не потерять сознания, и по нескольку часов отдыхать после каждого перемещения.

— Хорошо, — согласился Эвальд.

Оружейник Манфред изготовил для принца новые доспехи, лёгкие, красивые и надёжные. Эвальд взял также старый щит, доставленный ему Эмилиусом из Лангории, и меч предков. Утром, когда солнце поднялось над вершинами сосен, он совершил молитву в храме, и отправился в поход против зла в образе Повелителя Гилморга.

Первое перемещение принц совершил, перенесясь к деревушке, где он некогда останавливался в доме старого Хьюго. «Интересно, жив ли он до сих пор?», — подумал принц. Деревушка выглядела отлично, старых лачуг уже не было, на их месте стояли новые добротные дома, которые, казалось, были построены совсем недавно. Дом Хьюго, также чудесным образом обновлённый, по-прежнему был самым большим.

Принц перенёсся к подножию небольшого холма невдалеке от деревушки, он специально выбрал это место, чтобы не привлекать ничьего внимания своим чудесным появлением. Перемещение прошло удачно, и Эвальд не почувствовал даже малейшего недомогания. Конь резвым шагом въехал за околицу, и понёс принца по улочке, мощёной дубовыми спилами.

Хьюго был жив, хотя и сильно постарел. Он сидел один за столом с кружкой эля, и задумчиво смотрел на пламя в очаге.

— Здравствуй, старый Хьюго! — бодро приветствовал его принц.

— Доброе утро, ваше высочество, — скрипучим голосом ответил старик.

— Ты не забыл меня! У тебя хорошая память, ведь я был тут лет двадцать назад.

— Ха-ха! — рассмеялся Хьюго, — время давно остановилось для меня, пройдёт десять лет, а мне кажется, что прошла неделя, до того всё скучно тянется.

— А ты, я вижу, дом новый отстроил!

— Так ведь все отстроились, деревушку — то нашу спалили дотла в войну! А может, оно и к лучшему, что война была. Иначе, когда бы мы собрались новые дома поставить?

— Выходит, война тебе пользу принесла? — усмехнулся принц. — А где же друзья твои — Олаф, Хендрик, Торнгвальд?

— Ох, и не спрашивайте, господин. Кто на войне погиб, кто после неё от голода умер, я вот один жив остался из всей нашей компании.

Воспоминания об утрате друзей огорчили старика, и принц решил больше не расспрашивать его. Он подошёл к столу, за которым сидел Хьюго, и положил перед ним два золотых.

— Накрывай на стол, старина, угостишь меня, как бывало, в былые времена, и налей-ка мне своего старого вина!

— Это я с радостью, господин, — повеселел старик, — вот только старого вина уже нет, в войну было не до сбора винограда! Позволь спросить, куда ты направляешься? Ты нашёл принцессу Элис?

— Да, нашёл, — улыбнулся принц.

— И вы, конечно, поженились!

— Пока нет, но, возможно.

— Долго же вы думаете, — усмехнулся Хьюго, — но всё равно, я рад за тебя, господин принц. Так куда же ты теперь? Ведь мне помнится, что ты посвящённый рыцарь, а Повелитель их не жалует. Не попасть бы тебе в беду!

— Не беспокойся за меня, старый Хьюго. А еду я, чтобы задать трёпку Повелителю, и вышвырнуть его с трона.

Старик, рассмеявшись, махнул рукой.

— Может ли человек сдвинуть гору? И что-то не вижу я стотысячного войска за твоей спиной. Наверное, ты просто шутишь!

— Нет, не шучу. И войско мне для этого не понадобится.

— Тогда просто на смерть ты едешь, господин. Погибнешь, почём зря. Смелы и сильны были рыцари, и где они теперь? Ты один, наверное, и остался из них. Эх, не справиться тебе с Повелителем!

— Ну, это уж мне оставь, старина. Скажи-ка, вот, говорят, что жить лучше стало при Повелителе, чем раньше, до войны. Ты ведь стар и мудр, скажи, мне, правда ли это?

— Хмм, не знаю, — задумчиво ответил Хьюго, потеребив бороду. — С одной стороны, конечно, лучше. Вот разбойников в лесах не стало, стычки прекратились между королями — соседями. Вроде как и подати поменьше стали платить.

— А что же с другой строны?

— Раньше мы весело жили, а сейчас боятся все. И знать боится, и простолюдины. Повелитель, он скор на расправу. Вот все и трясутся от страха, доносы друг на друга строчат. Бывало, коза твоя к соседу в огород забредёт, а он в отместку донос на тебя пишет, что ты, мол, заговор готовишь против власти. Вот, сидишь и гадаешь, поверит ли доносу Повелитель? Он, конечно же, знает, что все доносы — полная чушь, но частенько бывает, что невинных казнят по этим доносам.

— Я, кажется, понимаю, — произнёс принц. — Зловещие планы начали исполняться. Тёмная власть Повелителя держится на страхе. Страх выгоден Гилморгу, и казни эти ему выгодны. Чтобы власть не ослабла, её нужно подтверждать ежечасно, постоянно давить людей. Ему безразлично, виноват или невиновен был казнённый. Его цель — вытравить всё доброе и честное из людских душ, и превратить народ в тёмное стадо обезумевших от злобы и страха существ, вокруг которого он будет кружить, как волк, хватая очередную жертву. Повелителю выгодно, чтобы все стали трусами и подлецами. Дал ему большую силу Нечистый, и в обмен старается тёмный лорд превратить землю в ад. Но не всё ещё потеряно, мой дорогой Хьюго, не все оскотинились. Вот на моей родине, в Сариоле, я не заметил, чтобы кто-то строчил доносы на соседа, да и сам Аирин не выдал меня Повелителю, хотя и мог это сделать.

— Аирин — великий воин, он очень силён, и не боится никого. Только подобрел он в последнее время, не сеет страх вокруг себя, поэтому, я думаю, уберёт его скоро Повелитель. Такой наместник не нужен ему, который не жжёт и не вешает народ.

— А ты сам, не боишься ли, что кто-то донесёт, что ты на меня не донёс?

— Я стар, и смерть мне не страшна, — улыбнулся в бороду Хьюго. — И не дошёл я ещё до такой подлости, чтобы на друзей доносить.

— Ничего, старина, скоро слетит с трона тёмный лорд, это я тебе обещаю.

— Не выйдет у вас ничего, Ваше высочество, Гилморга не победить, — покачал головой Хьюго. — Очень силён тёмный лорд, подл и безжалостен. Он бессмертен и непобедим, как всякое зло.

— Чем сильнее враг, тем больше чести одолеть его, — ответил принц.

Хорошо пообедав, Эвальд отдохнул, и снова совершил перемещение в пространстве. На сей раз он оказался в долине, недалеко от старой дороги, ведущей к Локкарду. «Где-то здесь, за холмом, я похоронил Бельтрана, — вспомнил принц. — Его смерть тоже на совести Гилморга, ещё одно звено в цепи злодейств тёмного лорда».

Конь быстро нёс принца по старой дороге. Вскоре вдали завиднелась локкардская башня. Казалось, она была гораздо выше, чем была в прошлое посещение им Локкарда. Наверное, она тоже была разрушена в войну, и отстроена вновь. Флаг на шпиле был уже другим, — символ магической власти, серебряная звезда в круге на чёрном фоне. Невдалеке от башни виднелась большая толпа. «А тут всё по-прежнему, — подумал Эвальд. — Кто же теперь, вместо Гольма, обирает проезжих?» Он подъехал ближе, и его взору открылась страшная картина. Толпа собралась вовсе не за получением подорожных грамот. На площади, неподалёку от башни наместника, шли приготовления к казни. Несчастный, которому предстояло проститься с жизнью, был прикован к столбу, и солдаты складывали к его ногам вязанки хвороста. Сожжение заживо, — вот что должно было тут произойти. Осуждённый на ужасную смерть не был готов мужественно встретить её. Его лицо было перекошено от страха предстоящих мучений. Он трясся и стонал, зубы его стучали. Он пытался взывать к народу: