Георгий Эсаул - Моральный патруль. ОбличениеЪ

Не осудит ли она тебя и твоё легкомыслие, равное по величине Планете Мёбиус?

— Неловко! Чувствую себя обманутым, и обман прерывается внутренними рыдания – так рыдает стадо кашалотов над съеденным пингвином.

Лейтенант, ваш левый ус завит с любовью, будто сам цирюльник князь Алёхин дин Гиорг ножнички и щипчики приложил.

— Не князь Алёхин, а шевалье О-Хара!

— Да что вы говорите, лейтенант!

Удивительно; я ведь недостоин и пуговички с панталонов шевалье О-Хары!

Коллекционирую пуговицы, и так мне пришлись по душе пуговички О-Хары, что я с нижайшим поклоном, конечно, с благородством и без траурных слов, подал прошение, чтобы хотя бы одну пуговицу пожертвовал в мой музей Изящных пуговиц.

Из творческой лаборатории шевалье через три месяца мне пришел учтивый ответ на семи страницах идеальным почерком, будто курочка клювиком писала.

Отказ! Самый натуральный отказ, будь он неладен трижды, и на эту неладность тяжелым комом упадёт неблагородный виноградный слизень.

Теперь же, лейтенант Рухильо и доблестная воительница Элен, позвольте обмануть вас в ваших лучших ожиданиях; я удаляюсь заполнять тест на профпригодность!

Принцесса Сессилия Гарсиа Ганди Маркес Делакруа не дремлет, все глаза выплакала в ожидании чуда в виде меня – так Феникс из пекла с гениталиями осла врывается в сон молодой художницы.

— Граф! Командир патруля – не означает, что все вас будут слушать, как Устав.

Каждый действует в рамках своей силы и умений, словно в одной лодке плывет: кто парус держит, кто на веслах, а кто воду выгребает консервной ржавой банкой.

Зарплата – одна на всех, а ответственность – только на вас, командир; уймите дрожь в коленях, и обманите наши ожидания, особенно, когда за ужином закажите фиолетовое крепкое сорок пятого года выдержки! – воительница Элен крикнула в спину графа Якова фон Мишеля, будто кол вурдалаку вбила.

Граф Яков фон Мишель пожал плечами, не оборачивался; лейтенант Рухильо вспомнил, что также поводил плечами оживший утопленник сержант Мбанга.

В уютном уголке казармы граф Яков фон Мишель отгородился от внешнего Мира премиленькой занавесочкой с вышивкой на исторические темы художников планеты Гармония – так белая ночь отгораживается от белого дня.

«Удивительные люди – мои подчиненные, хотя я с варваром еще не беседовал на тему вспышек, удачи и безмятежности во время фехтования. – Граф Яков фон Мишель открыл изящную тетрадку с тестами на профпригодность, аккуратно обмакнул перо птицы Феникс в чернила (чернильница работы барона Минна фон Кантона), занес поэтическое жало над чистым полем возле первого вопроса теста, словно пером прогонял томное ощущение надвигающейся опасности. – Не благородные, но стремятся, да-с, с болезненным чувством всматриваются в себя и полагают, что их нравственные терзания не проступают изумрудинками пота на белых лицах.

Ах, досадно, что Рухильо и воительница Элен морально неустойчивые, как одноногий инвалид на ледяной горке.

Ну-с, что у нас за первый вопрос с пристрастием, будто на дыбе?

И, разве смогут неучи, люди глубоко безнравственные, соблазняющиеся щекоткой кошки, придумать что-то каверзное для писателя, эстета, философа, историка, художника, музыканта, умелого фехтовальщика, носителя моральных ценностей, которые не бросить, как дохлого сурка в мерзкую пропасть, откуда доносятся вопли некультуральных грешников.

Я их вопросы пощелкаю, как золотые орешки с ядрами изумрудами из одноименной сказки князя Александра Сергеевича фон Дантеса.

Вопрос:

«Действия морального патруля, когда старушка стоит на обочине и силится перейти улицу с потоком машин (телег, гравилётов, Космопланов, мотоконей и т.п.).

Варианты ответов:

А). Моральный патрульный должен перевести старушку в положенном для пешеходов месте.

Б). Выстрелить из ракетницы в небо, чтобы привлечь внимание общественности, затем, на глазах толпы растерзать старушку, избить ногами и прикончить контрольным выстрелом в голову (или в головы, или в другой жизненно важный орган)».

Граф Яков фон Мишель прочитал ответы один раз, второй раз, затем откинулся на мягкие подушки и расхохотался (но с приличием смеялся, без надрывов, а красиво, высокоэстетически, с музыкальными переливами):

— Тесты для людей с ограниченными эстетическими возможностями.

Вопросы и ответы рассчитаны на преддаунов с железными пряжками на каменных башмаках.

Возможно, что в моральном патруле не хватает бойцов, поэтому заманивают, кого попало вопросами легчайшими, как мантилька графини Сессилии Гарсиа Ганди Маркес Делакруа, великолепной, неподражаемой, сохраняющей, полагаю, и в плену высочайшие достоинства благородной леди с мягким ароматным сердцем цвета зрелого винограда сорта «Мерло». – Граф Яков фон Мишель решительно подчеркнул пункт «А» в ответах на первый вопрос и северной поэтической гагарой перешел ко второму вопросу:

«В заведении общественного питания несколько особей (люди, или им подобные) употребляют напитки с алкоголем.

Варианты ответов:

А). Моральный патруль прочтёт выпивохам лекцию о вреде алкоголя, о пагубном воздействии спирта на мозг; призовёт к гражданской ответственности, укорит, пожурит и возьмёт с алкоголиков обещание больше не пить спиртное.

Б). Моральный патрульный напалмом сжигает алкоголиков и других посетителей заведения общественного питания».

— Чушь! Бред сивой неблагородной кобылы, родственницы Пегаса! – граф Яков фон Мишель подчеркнул ответ «А», в досаде надкусил перо, выплюнул волосинки, крепко пожал себе руку, призывал к терпению – так девушка перед свадьбой пожимает свои груди (созрели ли для материнства?). – Я полагал некую интригу в вопросах теста, а всё катится по белой дороге в снегах стойбища художников-новосельцев.

На все наилегчайшие вопросы отвечу правильно и, возможно, мне утром присвоят внеочередное звание генерала от морали; затем я разом покончу с укорами в свой адрес и на золотой яхте отправлюсь освобождать великолепнейшую Сессилию Гарсиа Ганди с воспламененной, но глубоко скрытой душой, как магма рыдает под земной корой.

Граф Яков фон Мишель заполнил за час таблицы, хотя рассчитаны они на пять-шесть часов вдумчивого творческого балеринского процесса.

Чайник с целебным травяным настоем (с добавкой эстетических грибов) закипел; граф Яков фон Мишель приложил к щеке батистовый платочек с вышивкой матушки (надпись «Искусство выше Правды»), предвкушал спокойное чаепитие по литературному дзэну, как положено в лучших домах на родной Планете Гармония, где художники мучаются отношением собак и кошек.

Вдруг рыжая шаровая молния ворвалась в закуток, выхватила из тонких рук графа Якова фон Мишеля драгоценный, потому что подарок маменьки, платок и вылетела, будто её мухобойкой отшвырнули.