Эн Варко - Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер

Ланет почувствовала глубокое удовлетворение, исходящее от ее отца.

— Да, — подтвердил он ее ощущения, — немного терпения, и ты станешь свидетелем моей победы. Цель, к которой я шел всю свою жизнь, почти достигнута.

— Вот только я умерла на твоем пути к ней, — с горечью заметила я.

— У тебя было изначально обреченное имя. Имена у Драконов — вещь сакральная. Я много вытерпел из-за своего имени, и не хотел, чтобы ты всю свою жизнь несла в себе отпечаток разбитого сердца твоей матери. Как отец, я имел право вмешаться в твою судьбу, и сделал это. Я нарек тебя Ланет — Пронзающей Ветер. Это дало тебе крылья, но, к сожалению, временно сделало тебя очень уязвимой. Я бы смог защитить тебя, если бы Коросс не убил мою физическую оболочку, сделав мое пребывание в реальном мире весьма нестабильным. Так что все претензии к нему, а не ко мне…

При упоминании о Короссе, по груди разлилось тепло, тотчас сменившееся острой болью. А потом пришла злость. На кого? Трудно сказать.

— Тебе сейчас нелегко, и вскоре предстоит сделать тяжелый выбор, — заметил Рок. — Я много раз переселялся в другие тела. Это всегда очень проблематично. Самое легкое, когда ты заселяешься на пару-тройку дней. Некоторые представители валгавского племени великолепно подходят для этого, добровольно предоставляя свои тела. Они даже получают определенную выгоду от нашего пребывания в них — впоследствии это делает их более ловкими и сильными. К сожалению, слишком долгое нахождение в них может привести к необратимым последствиям, как для самого валгавца, так и для Дракона. Поэтому при намерении задержатся на Эоле, Дракон, пока он находиться в валгавце, должен попытаться найти себе более подходящее тело. Идеальный вариант здесь — вселиться в умирающее тело мага, когда его дух уже почти покинул тело, но все органы еще функционируют.

— Не мой случай.

— Это точно. Но у тебя есть еще четыре варианта. Нужно только не ошибиться с выбором. Каждый из них имеет свои минусы.

— Расскажи, — потребовала я.

— Первый — полностью уничтожить исходную душу избранного тобой тела. Вот только тело насильственно лишенное родного духа начинает мстить убийце, вселившемуся в него, и быстро разрушаться. Проживешь ты от силы пару-тройку десятков лет, а потом придется снова решать эту проблему.

— Каков второй способ? — внутренне поежившись, поинтересовалась я.

— Попробовать договориться с душой. Так было у меня с Кором. И в его теле я прожил почти пятисот лет. Правда каждому из нас во время совместного существования постоянно казалось, что вторая половинка забирает больше положенного ей. Это превратило наше совместное существование в бесконечное противостояние друг другу. В конце концов, я позволил Лепэру уничтожить опротивевшего мне Кора вместе с его телом. Ведь столько лет мне приходилось угождать его прихотям, участвуя в том, что мне далеко не всегда нравилось.

— Какой следующий вариант? — тоскливо спросила я.

— Он был бы идеален для тебя, если бы ты сразу послушала Амулет, в который была заключена. Он по праву может называться вершиной магического мастерства в области поисковых заклятий. Верстая человеческие судьбы Амулет Корна способен определить того, чей жизненный путь идеально совпадает с дорогой заключенного в амулете Дракона. Если бы ты сразу вселилась в Ланетту, пока она была маленькой, все прошло бы достаточно гармонично и без особого насилия для вас обеих. Объяснишь, почему ты столько времени не могла решиться?

— Мне казалось это аморальным, — с горечью сказала я. — Я и не вселилась бы в это тело, если бы во время телепортации на Эолу, не возникла непредвиденная реакция. Меня буквально впечатало внутрь нее. Удар был такой силы, что некоторое время я пробыла в бессознательном состоянии, а когда очнулась, обнаружила, что эта мерзавка пытается отбить самого дорогого мне человека. И я ничего не могла с этим поделать.

— Тяжелый случай, — обдумывая ее слова, заметил Рок. — Тогда я бы рекомендовал четвертый вариант: попробовать стать с ней единым целым. Но для этого вас надо будет вместе пройти Тропой Дракона, став большим, чем вы обе есть сейчас.

— Единым целым? С ней? — в моей груди заклокотала ненависть. — Никогда!

Отец хмыкнул:

— Я не настаиваю, а предлагаю варианты. Решать тебе.

— Расскажи лучше подробнее про третий вариант. Ведь в Короссе сейчас живет дух Корна. И Коросс был уже состоявшейся личностью, когда Корн вселился в него. Так как же они уживаются? — тихо спросила Ланет.

— Когда Амулет выбрал Коросса, Корн разрешил ему жить собственной жизнью, растворившись в нем без остатка, даровав свою Силу и свои крылья.

— Какой смысл во всех этих переселениях, если ты утрачиваешь самое ценное, что у тебя было — свою любовь? — с горечью спросила Ланет.

— И любовь, и радость побед, и горечь поражений, и все, что ты в свое время понял о мире и самом себе, — согласился Рок. — Корн говорил, что ценна не наша память. Несколько этажей Черного Замка заполнены книгами, где собраны лучшие мысли тысячи поколений Драконов. И не наши чувства. Они хороши своей свежестью. Вершину Черного Замка венчает Камень Памяти — в нем Драконы хранили свои самые яркие переживания. И мало кто из них возвращался к Камню, чтобы заново пережить их. Ценно стремление идти к своей цели вопреки всем жизненным ветрам и бурям. И если в нашем избраннике это есть, никто ничего не теряет, и новая жизнь будет раскрашена не полинявшими красками прошлого, а ярким настоящим! Главное — сохранить в себе умение любить ветра, рвущиеся тебе навстречу, наслаждаться своими победами над ними, черпать Силу в их преодолении. Именно это и делает Дракона Драконом, а вовсе не его память, не его знания и не его чувства.

— Понять можно, но принять очень сложно, — покачала я головой.

Рок негромко рассмеялся:

— Как бы то ни было, всегда лучше иметь несколько дорог, чем одну. А одна — лучше, чем ни одной. Ну, а теперь, давай вон к той террасе, что несколько левее от нашего лагеря.

Я с удовольствием завернула крутой вираж, скользя между пластами теплого и холодного воздуха. Крылья запели-завибрировали от набираемой скорости, и терраса Рока начала стремительно приближаться. А вместе с ней и девичья статуя, стоящая на ее краю.