Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

— Аратачи тоже так делают, — кивнула та, лихорадочно подбирая слова. — Но только, если старики сами об этом просят, или если это мешает племени. Что если ганты убегают от того, кто убил мужчин, а старики и дети просто не выдержали тяжёлой дороги? Вдруг этот враг рядом и нападёт на нас? Давайте покинем это место как можно скорее. Лучше всего — прямо сейчас!

Ника почувствовала, что слушатели стали колебаться. Жаку Фрес, отведя взгляд, теребил заросший подбородок. Купец смотрел на реку за её спиной.

— Поверьте! — с отчаянной решимостью вскричала Ника. — Не надо трогать этих людей, беда будет!

— Вечером принесём жертву Нутпену, — нарушил молчание Картен. — Море защитит нас от всех напастей этого места.

— Лучше всего, хозяин, — авторитетно заявил рулевой. — Перед отплытием утопить кого-нибудь из дикарей ему в дар.

Успевшие собраться вокруг них моряки тут же поддержали его предложение, а пассажирка, на миг застыв с открытым ртом, поспешила захлопнуть нижнюю челюсть.

„Вот батман! — молнией пронеслось в голове. — Чего же это я наделала? Теперь из-за меня кого-то ещё и утопят! Ведь хотела же как лучше, а получилось…“

— Там посмотрим, — проворчал Картен, и взглянув на неё, усмехнулся. — А вы, госпожа Юлиса, можете остаться в лагере. Жаку Фрес и без тебя дорогу найдёт.

Рулевой с важным видом кивнул.

— Ну, как хотите, — пожала плечами девушка. — Я вас предупредила.

Матросы разбрелись по своим делам, поглядывая на пассажирку кто со снисходительной усмешкой, кто с явным опасением. А та, чтобы не видеть их мерзкие рожи, отправилась купаться.

„Может, пока не поздно, предупредить этих гантов? — внезапно подумала она, застыв с полуспущенной рубахой. — Напугать как-нибудь, или ещё что придумать?“

Но, взглянув на клонившееся к закату солнце, поняла, что в этом случае большую часть пути даже туда придётся проделать ночью.

„Ты не Глухой Гром, дорогуша, — с горечью сказала сама себе Ника. — Чтобы в темноте по таким чащобам шарахаться. Тут и днём-то того гляди заплутаешься“.

Зло сорвав с плеч ни в чём не повинную рубаху и ругаясь самыми нехорошими словами, девушка бросилась в холодную воду, стараясь как можно быстрее погасить зарождавшийся в душе пожар сожаления и стыда.

Она плескалась до тех пор, пока зубы не стали выбивать мелкую дробь, а со стороны лагеря послышались крики моряков, успевших хватиться надолго пропавшей пассажирки.

„Что же теперь поделаешь? — бормотала она, завязывая ремешок на брюках. — Здесь все так живут. Либо рабовладелец, либо раб“.

Стараясь согреться, Ника сделала несколько резких движений, разгоняя кровь, и чисто из хулиганских побуждений ударила ногой воздух, задрав её выше головы. „Как говорится, в чужой ансамбль со своим репертуаром не ходят“.

— Не стоило так долго купаться, госпожа Юлиса, — осуждающе покачал головой Картен, лично протянув ей миску с горячей похлёбкой. — Нимфы северных рек и ручьёв любят насылать на чужаков злую лихорадку.

— Они боятся Нолипа, — как можно любезнее ответила собеседница, демонстрируя не шуточные познания в пантеоне радланских богов. — А его колесница ещё не ушла за край земли.

— Чем дальше к северу, тем слабее солнце и сильнее Такера, — вздохнул капитан, с хрустом пережёвывая хрящик. — Её тёмные порождения гораздо опаснее наших прекрасных нимф.

— Надеюсь, Нолип меня защитит, — пробормотала девушка, без особого аппетита орудуя ложкой.

Поздно вечером после жертвоприношения она слышала, как на берегу у костров моряки живо обсуждали предстоящий налёт. Кто-то предложил Жаку Фресу ещё раз рассказать о варварах. Тот не стал отказываться, обратив особое внимание на описание внешности несчастных женщин. И как только он смог разглядеть подробности с такого расстояния? Слушатели тут же принялись делиться планами на их счёт.

Каждое услышанное слово заставляло её морщиться, словно от зубной боли, пробуждая в памяти самые тёмные, разъедавшие душу воспоминания. Не выдержав, Ника закуталась в одеяло с головой. Но мало того, что стало тяжело дышать, так сознание, словно в насмешку, продолжало внимательно ловить доносившиеся обрывки разговора. Стараясь хоть как-то отвлечься, она решила вспомнить свою прошлую жизнь, сосредоточившись на самых радостных моментах. Это, наконец-то, помогло. Вот только от сознания того, что подобное больше никогда не будет, себя стало ужасно жалко. Расплакавшись, Ника, не заметила, как заснула.

Утром девушка хмуро наблюдала, как Картен деловито вооружал свою команду. Она и не знала, что на корабле столько оружия. Короткие копья, мечи, круглые щиты, оббитые металлическими бляшками, кожаные шлемы с блестящими вставками, стрелы с тупыми наконечниками, сети с крупными ячейками и множество знакомых кожаных ремней, один из которых они как-то употребили в пищу. Теперь пассажирка поняла их истинное предназначение.

На корабле Картен оставил Ал Жорка и Нут Чекеза. Так, на всякий случай. А чтобы те не заскучали, приказал готовить трюм для рабов. Дочка Лация Юлиса Агилиса тоже не пошла с их отрядом ловить варваров. Лично убедившись в её способностях, капитан оказался слегка удивлён подобным решением. Разве есть что-то увлекательнее охоты на человека? Тем более, если жертва не может оказать достойного сопротивления. Он давно знал Жаку Фреса, и ещё ни разу не имел повода усомниться в его словах.

Семнадцать ганток, преимущественно молодых, это очень неплохие деньги. А есть ещё трое подростков и двое взрослых мужчин. Хотя их, возможно, придётся убить. Да и старика незачем тащить за море.

Хотя, Юлиса права, какой-то странный набор. Неужели девчонка и впрямь чувствует приближение несчастий? Мужчина торопливо пробормотал охранное заклинание, которое ему продал за серебряную монету бродячий горский колдун. Раньше оно не раз выручало морехода в трудную минуту. Правда, попав на Змею, капитан начал сомневаться в его силе. Но после встречи с ужасными чудовищами-касатками вновь поверил в могущество волшебных слов, понимая, что только они спасли его и корабль от страшных зубов.

И всё-таки суеверный, как и все моряки, Картен решил принять дополнительные меры предосторожности, чтобы как можно быстрее покинуть эту негостеприимную землю. На первом же привале, хмуро оглядев притихшую команду, он проговорил:

— Как повяжем добычу, так сразу на корабль. Никого не трогать!

Лица моряков недоуменно вытянулись от огорчения.

— Я сказал, не трогать! — повторил капитан. — Выйдем в море, там и натешитесь!

Люди облегчённо перевели дух и вновь заулыбались.

„Похотливые скоты“, — презрительно подумал купец, отворачиваясь, хотя сам тоже собирался прервать затянувшееся воздержание и попробовать какую-нибудь дикарку посимпатичнее.