Владимир Журавлев - Неудачная реинкарнация

– Да не замахиваюсь я на решение мировых проблем! – возмутился он. – Я что, бог?! Да и никто всех не защитит, даже его величество закон! Закон еще соблюдать надо и поддерживать! Вот я и делаю то, что должен делать каждый… Каждый – кто? Каждый интеллигент, получается. Я просто поддерживаю справедливость закона вокруг себя, в смысле, докуда нога дотягивается.

– Это насилие! – возмутилась уже учительница. – Чем ты тогда отличаешься от твоего Валуха? Он правит силой – и ты тоже!

– В этом смысле, естественно, ничем! А что, есть другие способы править?

– Но это бессмысленно!

– Да почему?!

– Да потому что так нельзя! Негодяи всегда сильнее, потому что их много! Они всегда будут побеждать, если силой!

– Вранье! Сволочей мало! Это, знаете ли, штучный товар, природой производится редко! Вот дать одному Валенку по коленке – и не станет его банды! И ведь дам!

– У меня, знаешь ли, жизненный опыт, не сравнить с твоим, ротсназе! Уж я-то знаю, сколько мерзавцев вокруг!

– Ну что вы, интеллигенты, такие трусливые, а?! Вы же просто боитесь, что вас стукнут или, не приведи господь, убьют даже! А Валенки не боятся – потому и давят всех! Творче, да что ж ты их создал такими вялыми?! Понимаю, почему меня все время к бандитам прибивает – самая активная часть населения получается!

– Я слабая больная женщина!

– Вранье! А умище на что?! А объединиться? А натренироваться?! А вооружиться, ит-тырк-вашу…

– Думмкопф! Сопливый пацан! Я живу умственным трудом, я не бандитка – с ножиком бегать!

– Вранье! Воинственность интеллигентности не помеха! Бегайте с красивым ножиком и деритесь изящно!

– Да я мирно жить хочу, не трогайте меня!

– Да какая это жизнь?! Об вас уже дебил Валенок ноги вытирает!

– Я слабая женщина!

Ну вот, пошли повторы. А так славно беседовали! Можно сказать, почти на равных.

– Алиса Генриховна! – заметил он. – Вот мы идем посреди улицы и орем друг на друга. Это, конечно, по-своему увлекательно и эмоционально обогащает прохожих, но…

Учительница перевела дух и тоже успокоилась.

– Должен существовать иной путь! – наставительно сказала она. – К гуманизму нельзя прийти через насилие!

– Но ведь… – растерялся он. – Разве можно противопоставлять гуманизм насилию? Насилие – это же… это же просто инструмент, один из многих, что к нему все так прицепились? В любом самом разинтеллигентном споре один давит другого, можно сказать, в каком-то смысле тоже насилует… ну а побежденный, естественно, вынужден убедить себя, что да, он был неправ, и подчиненное положение – самое сладкое из положений… а кто не убеждается, того долбят, пока он не впадет в депресняк… в жизни интеллектуалов полно примеров!

– Да, но… – уже растерялась учительница. – Но – драться?!

– Дело привычки! – пожал он плечами. – На ссадины и боль перестаешь обращать внимание быстро.

– Но это опасно, – тихо заметила она. – Я слышала, у вас иногда… убивают?

– Да, – хмуро согласился он. – Я думаю, тут иное важно. Гордость, чувство собственного достоинства – и страх перед смертью. Что в человеке сильнее?

– Этот твой Валенок – гордый?!

– Э, с ним, как с любой гнусью, всё гораздо проще! Он не гордый, он тщеславный. И еще – жадный. Зато эти два качества в нем гораздо сильнее страха смерти! Я за ним с ножом гоняться буду – но он все равно не бросит свои тиранские делишки! Упрям, урод жирный…

Учительница остановилась, погруженная в свои мрачные мысли. И внезапно покраснела, как девчонка.

– Значит, говоришь, убеждают себя, что подчиненное положение – самое сладкое? – задумчиво протянула она. – Володя, а ты знаешь, твоя феноменальная слава пошляка – она даже несколько преуменьшена и не отражает действительности!

– Алиса Генриховна! – возопил он растерянно. – Да я разве об этом говорил всю дорогу?!

– А разве нет?

Учительница тряхнула челкой и звонко рассмеялась – и на мгновение стала красавицей.

– Так что, вот так сразу и стрелять? – нервно переспросил боец третьего, самого надежного десятка.

Подэпсара внимательно осмотрел его. Угу. Губы трясутся… Но это понятно. Вообще-то полицейский способен в любого стрелу засадить, и в солдата в том числе. И без всяких моральных проблем. Но не тогда, когда за поскотиной топчется целая армейская часть! А полицейских – три десятка. Ну, лучше надеяться, что инстинкт самосохранения не подведет, и руки у полицейского в критический момент не затрясутся. А то ведь затопчут.

Подэпсара озабоченно глянул в сторону военного лагеря. Там, несмотря на вечернее время, наблюдалось характерное оживление. Как перед кабаком. Уж такие вещи полицейские определяли безошибочно! И куда смотрят командиры? А вот туда же они и смотрят, иначе никак.

– Не меньше сотни, – определил навскидку подэпсара. – И – готовые к подвигам, насколько можно разглядеть. Так. Так, на коня – и всех в заслон! Оставить только пост в усадьбе тхемало! А вам, ребятки, приказ: арбалеты на изготовку, при пересечении границы деревни бить на поражение!

– А предупреждение давать?

– Можешь! – великодушно разрешил подэпсара. – Но сначала – на поражение!

Патрульные нерешительно переглянулись. Целая часть! Это… Это заставляло задуматься!

– А куда целить? – снова вылез с вопросом тот же боец.

– Смотря чего хочешь! – рявкнул подэпсара. – Попадешь в руку – завтра вся часть во главе с мишенью будет гоняться за тобой с целью утопить в нужнике! Ногу пришпилишь – будет гоняться часть, но без мишени! Мишень будет из лагеря товарищей подбадривать!

– Выгоднее всего сразу в лобешник! – понял побледневший стрелок.

– Если что, бейте первых в живот! – хмуро и вполне серьезно решил подэпсара. – Чтоб орали погромче – может, остальных это запугает. И вот что, ребята: мы с вами встали на ту дорожку, с которой не свернуть – и не пойти обратно. Единственное, что может нас сохранить от смерти, – вера друг в друга! Встанем к плечу плечо! Сабли – к бою! И знайте – есть и у нас сила! Синеглазые с нами одной дорожкой идут, и им еще страшнее! Они – бессмертные! Им погибать стократ обиднее! И они всё сделают, чтоб не погибнуть самим – и выручить нас! Сестра наша – смерть, и все мы через нее родные братья!

Бойцы, как ни странно, воодушевились от такой чуши, распрямились, перехватили арбалеты тверже. Только десятник, как самый ушлый, вполголоса пробурчал:

– Ну и дали бы наши синеглазые братья по лагерю своей магией! И враз не стало бы проблемы!

– Они могут! – согласился подэпсара. – Сейчас дадут – а завтра мы будем иметь дело, к примеру, со спецгруппой «Кулак императора». Эльфийскую магию аж из столицы заметно! Да что там армейские головорезы – вот есть, говорят, и чисто эльфийские силы для внутренних разборок… Так что, пока возможно, справляемся сами! Синеглазые – наш последний резерв!