Владимир Журавлев - Неудачная реинкарнация

Нинель Сергеевна легонько постучала карандашом по столу, перевела взгляд на юную красавицу и усмехнулась. Покраснел почему-то отец.

В голосе юного создания зазвенела настоящая трагичность.

– Как ты можешь?! – беззвучно возмутился отец, косясь то на руководительницу, то на чтицу. – Я же видел тебя с этой, как ее… да вон с той же! Целоваться со взрослой женщиной – это… низко!

– Ну, целуюсь я, допустим, с Шуркой! – из справедливости возразил сын. – И у нас это получается возвышенно, а не низко…

– Тем более! – расшептался отец. – Целоваться с двумя женщинами… и при этом еще строить планы насчет третьей?!

Девочка укоризненно посмотрела на шепчущих и твердо закончила:

Он поглядел на отца с недоумением.

– Я обещал тебе показать способы зарабатывания денег! – напомнил он. – Вот! Показываю! Вот же она, вся из себя чувственная и страстная! Знаешь, какие на ней деньги можно зарабатывать?!

– Ну ты и пошляк! – сказал отец.

– Ну не вагоны же разгружать! – возмутился он.

Отец дико покосился на него и промолчал. Зато разволновалась девочка, не привыкшая, чтоб на нее не обращали внимания.

– А вы шепчетесь! – напористо уличила она. – Наверно, обоим не нравятся стихи?

Он вскочил и стремительно сблизился, так что юная поэтесса даже отшатнулась – тонкий аромат духов шлейфом закружился вокруг них, пушистые волосы легко коснулись его лица…

– Есть очень денежное дело! – шепнул ей он. – Требуется твой талант!

– Дебил? – вполголоса осведомилась она.

– Не! Володя Переписчиков…

– Вован? – уточнила она деловито. – Тот самый? Ага… угу… а что делать? Лечь под кого?

– Я сказал – талант! – возмутился он и увлек девочку в коридор.

На выходе он обернулся и успел заметить, как Нинель Сергеевна успокаивающе опускает руку на плечо Олеси. И благодарно кивнул ей.

Остаток заседания он прошептался уже с девочкой – и в целом и общем обо всем с ней договорился. Что значит репутация! А вот отец не вник. Даже сердито шикал на нарушителя дисциплины! А потом еще осознал, что сопливый сын, едва появившись здесь, подцепил самую красивую девочку, – и вообще надулся. Связи между успехом у женщин и качеством одежки отец, к сожалению, так и не заметил. Печально…

– И вот после разгрузки вагонов начинаешь понимать, что зарабатывать надо как-то иначе! – как ни в чем не бывало сказал он по дороге домой. – А как? Вот один из вариантов – организовать арт-группу, давать концерты и тем жить. Чем хорошо – деньги левые, труднодоказуемые: дал концерт, уехал – концы в воду… Чем же плохо? Всего лишь тем, что требуется талант. И не один. А таланты обычно капризны…

Отец обиженно молчал. Сын вздохнул и вынужденно продолжил:

– У меня уже есть замечательные барабанщики, яростные трубачи… да, собственно, всё есть – кроме души ансамбля! А тут яркая девочка. Да гибкая! Да страстная! Да она как выдаст на сцене – зритель обезумеет!

– У тебя – собственный ансамбль? – недоверчиво спросил отец. – Но когда бы ты успел…

– Да у меня много кто есть! – отмахнулся он. – И она будет, мы уже договорились… я же про нее давно слышал! Гимнастка, танцовщица, красавица! А она, оказывается, еще и поэтесса! Ну разве не чудо?!

– Чудо! – завистливо вздохнул отец.

– Вот так и зарабатывают деньги, – заключил сын строго. – Вот в этом и заключается принципиальная разница между нами: ты ходишь в клуб поболтать…

– …участвовать в работе клуба!

– Поболтать на заседании! А я – работать. Не веришь, что это тяжело, – попробуй уговорить капризную девку танцевать за деньги! Но мой тебе совет – даже и не пробуй, получишь в ухо…

Он озабоченно крутнул головой – и развернулся спиной к дому.

– Ты куда ночью-то? – безнадежно спросил отец.

– Так работать же! – вздохнул сын. – У меня там… аккордеонистка капризная, в общем. Пойду уговаривать. Да я быстро!

– Что-то мне уже и не хочется быть обеспеченным, – буркнул в спину отец.

Он насмешливо хмыкнул и свернул за гаражи. В темноте смутно белели чьи-то стройные ножки. Он подсел, стремительно подхватил легкую фигурку на руки и крутнул – девушка только пискнула.

– Ты представляешь – я ее уломал! – счастливо сообщил он. – Она согласна танцевать девушку-тень! Ну не чудо ли?!

– Вот наглец! – был ему сердитый ответ. – Я же переживала! Ты меня специально дразнишь! С Нинель Сергеевной вальс танцевал? С сопливой поэтессой целый час шептался? Как врежу сейчас!

– Подумаешь! – беспечно ответил он. – Я еще Олесю на руках ношу! Знаешь, как Сашка мне врежет – по совокупности?

– Вот надо бы!

Он только ухмыльнулся в темноте. В общем и целом в этом мире гарем у него подобрался на удивление доброжелательный! И это как-то скрашивало неудачность данной реинкарнации. И отодвигало на второй план очевидную неподъемность взваленной на себя ноши. Иногда. Вот как сейчас.

Ворта Урсаш обнаружился не в тылу врага, не в засаде и не в рейде – и даже не в штабной палатке измышляющим новые пакости для противника. Он сидел на обзорном холме и лениво переругивался с командиром блиц-штурма. Как понял Хист по уловленным обрывкам слов, спецназовцы разошлись во мнениях, угроблены ли «Бессмертные щитоносцы» поголовно – или только в основном. Элитным телохранителям императора в последние дни приходилось несладко. Они, на свою беду, оказались предметом негласного соперничества между военным и полицейским спецназом. На взгляд Хиста, побеждали полицейские – благодаря обширным и загадочным знакомствам среди Ласточек.

– Мы от блицштурма всего на дюжину фигур отстали! – пожаловался Урсаш. – И не догнать никак! «Щитоносцы» в центр лагеря погранцов забились – как к ним пройдешь?!

– Мы прошли! – флегматично заметил блицштурмовец.

– Вы не на «Щитоносцев» прошли, а на свиданку с Ласточками! – возмутился Урсаш. – К Ласточкам и мои бы ребятки прошли! А «Щитоносцев» вы вообще шуганули на обратном пути, потому что их патруль помешал вам через стену лезть! Так они больше и патруль не выставляют! Уж мы караулили – а они не вылазят! Конечно, блиц-штурм всех распугал, не умеете вы тихо работать…

– А вы так умеете? Кто ночью погром в лагере устроил? Даже на холме слышно было!