Варвара Мадоши - Морской закон, рыбья правда

— Думаешь, будут неприятные последствия? — спросила Зура.

— Будут, — ответила Майя уверенно. — И для Лина в первую очередь.

Потом помялась, будто сомневалась, сказать или не сказать, и добавила просительно:

— Ты уж не бросай его…

Майя, конечно, не знала, что это невозможно.

Должно быть, Зура задремала в кресле, потому что ее разбудил какой-то шорох или стук внизу, за стенами маяка.

Это было странно: за время своего пребывания здесь Зура привыкла, что на острове никогда не бывает по-настоящему тихо. Море шумело всегда: ворочалось, вздыхало, шелестело.

Может быть, это все маги, что растворились, ушли в море прежде, голосили и шептали в складках волн, пытаясь на что-то намекнуть или о чем-то предостеречь?

А может быть, это был вовсе не звук, а что-то сродни уколу предчувствия…

— Лин, — она ткнула мага рукой в плечо, и он сразу же проснулся, сна ни в одном глазу, растерянно сел на постели.

— В чем дело?

— По-моему, на острове кто-то есть. Кроме нас.

— Антуан? — проговорил Лин чуть растерянно. — Он говорил, что заглянет. Может, Тиана притащил сюда? Они подружились…

Но чутье Зуры в голос вопило: никакой это не Антуан, и его дружба с Тианом тут не причем. От Тиана не исходило такой угрозы, неприятной и как будто знакомой. Да что там знакомой… Было ощущение, что Зура совсем недавно сталкивалась с той же опасностью.

Ей казалось, она подумает и поймет. Вот-вот поймет. Майя говорила: остерегайтесь последствий. И еще что-то, какой-то разговор…

И тут в окно над головой Лина ворвался язык пламени.

Если бы маг не сутулился, тут бы ему и пришел конец. Но, к счастью, он всего лишь охнул и скатился с кровати.

Оконная рама вспыхнула, будто пропитанная каким-то составом.

Зура схватила Лина за руку и вздернула на ноги. Босиком, но не обувь же искать! Ничего, им бы только спуститься на первый этаж, а там до моря рукой подать. В море водного мага не одолеть…

…Если только противник не из морского народа. А он точно из морского народа — кто еще владеет магией огня?

И тут прямо из люка в полу ударила струя морской воды, ломая перекрытия и затопляя пол. Зура этого не ожидала, и вода ударила ее прямо в лицо, сломав, наверное, нос — она упала навзничь, захлебнувшись соленым; по вкусу наполовину морская вода, наполовину кровь.

Боль была адская.

Миг спустя под ней проломился пол, и она рухнула на нижний ярус маяка.

Наверное, ей сказочно повезло, что она не пересчитала спиной все ступени винтовой лестницы, а упала рядом с ней. Наверное. В тот момент из нее вышибло дух, и несколько секунд она не думала ни о чем и не воспринимала ничего, только боролась с невидимой темной рукой, сжимающей грудь. Это была даже не боль, нечто за гранью боли, что выламывало тело и душу.

Буквально у лица Зура увидела сандалии и по какому-то капризу сознания даже различила их цвет: темно-синяя замша, серебристые застежки на щиколотке. Цвета Ассоциации Тервириена. Вот дерьмо, а она была уверена, что из них никого не осталось…

— А я говорил, что это очень самонадеянно, — произнес над головой холодный голос Риуны Салема. — И вдвойне самонадеянно, Темсин Лин, что ты так и не отдал себя морю. Поэтому сейчас ты проиграешь, а твое заклятье разрушится.

— Боюсь, ничего у тебя не выйдет, — тихо и хрипло сказал Лин где-то сверху. — Даже если я погибну, магический договор не будет разорван.

— Ну что ж, — кажется, Риуна улыбнулся, — тогда это означает, что нам с моими союзниками просто-напросто придется пытать тебя, пока ты его не снимешь. Я слышал, у тебя всегда есть туз-другой в рукаве.

«Мать вашу», — подумала Зура, пытаясь дотянуться до кинжала на поясе.

Руки не слушались. Совсем. Неужели хребет перебила? Лучше умереть.

Вдруг Риуна сдавленно вскрикнул и рухнул на пол, рядом с Зурой. Она вновь поразилась, какое же у мерзавца красивое лицо — чудо просто.

— А вы, смотрю, развлекаетесь без нас с дочкой? — спросил веселый голос Антуана. — Могли бы и раньше позвать.

И Зура с чистой совестью потеряла сознание от боли.

Если ты сложил песню, а она обошла моря от края до края, и вернулась к тебе, и ты не можешь ни слов распознать, ни ритма, и говорится там вовсе не о том, что ты хотел сказать, а о вещах противоположных, и узнал ты ее только по началу или по окончанию, и тебе от этого солнце стало не мило, а волны не радостны, пойди налови рыбы, поешь хорошенько, а потом спой еще со своими ближними. Только земной народ переживает из-за таких пустяков.

Все-таки иногда выходит, как в книжках: очухиваешься после ранений где-нибудь в лежачем положении и слабым голосом просишь воды, а потом спрашиваешь, сколько времени прошло и целы ли у тебя руки-ноги. В Зурином случае — спина.

(Со спиной все оказалось все относительно в порядке, просто куча синяков и мышцы потянула — из нее вышибло дух, когда она упала, так сильно, что и пальцем пошевелить было нельзя.)

Но все-таки открывать глаза и первым делом видеть перед собой Сердечный Пик в створе дверей — это совершенно особенное дело.

Тогда она, конечно, не знала, что это Сердечный Пик. И подумала просто: что за хрень, почему горы сияют хрусталем?

Спустя несколько недель она даже, превозмогая боль во всем теле, вскарабкалась до середины и полюбовалась на сверкающие под солнцем водопады, что, пенясь, вырывались из вершины, словно игристое вино из горлышка бутылки.

Сбегая по склонам пика, ручьи разливались шире, орошая узкие зеленые долины, а потом наполняли желоб, тянущийся вдоль Края. Поэтому над Краем вечно клубился водяной дым и пар, словно у подножия водопада.

Зуре раньше и в голову не могло прийти, что на голых каменных валунах небесного народа так красиво. Правда, холодно: она все время куталась в два подбитых мехом плаща, и все было мало. Шаманка Урсти говорила, что это нормально. Телу не хватает здоровья, вот оно и не может удерживать тепло.

Но при этом, будто жалея Зуру, шаманка опустила каменный остров небесного народа пониже, где ветер был не так силен и холод не так донимал.

В тот день Зура оправилась настолько, что с утра ходила только в одном плаще. Ничего, терпимо.

Урсти, которая перетирала пестиком в ступке сухие травы, сидя перед своей хижиной, неодобрительно покачала головой.

— То же самое, — пробормотала она. — Козью шерсть ткать научись сначала, а потом лечи себя сама.

Зура засмеялась и поклонилась старушке.

Небесный народ кланялся по любому поводу — им это заменяло кучу слов. Поклоны у них, в отличие от обычаев наземного народа, не были знаком унижения. Просто они так общались. Зура быстро этот обычай переняла: он ей нравился куда больше, чем рыбье многословие.