Варвара Мадоши - Укротители Быка

Она поднялась с кровати, обняла девочку (она спала на отдельной кроватке в ногах у Вии), разбудила, начала гладить спутанные светлые волосы.

— Они мееертвые… — рыдала Ванесса, вцепившись в Виины плечи. — Они меертвые, а бегут… там так страшно…

— Ну, ну, — приговаривала Вия, сама удивляясь глубине своего сострадания и нежности. — Успокойся, хорошая моя, золотко мое. Все уже кончилось, все уже кончилось, все уже прошло…

— Не-ет… — Несс по-прежнему сотрясалась от рыданий, крупно и неприятно. — Не кончилось! Ты не понимаешь… Они… они мееертвые, но не меертвые! Они одежду свою ищут…

— Одежду? — переспросила Вия.

— Ага! Кольчуги… и мечи… а болото — оно чавкает, и, и…

Ванесса задохнулась, а Вия снова принялась ее успокаивать.

Типичный сон о прошлом, без всякого сомнения. Если оно так, то, Вия знала по опыту, уже завтра Ванесса будет вспоминать его относительно спокойно. Очевидно, с проблеском солнца кошмары утрачивали для нее ту крайнюю степень реальности, какой наделяет их детское воображение.

— Все хорошо, милая, — приговаривала Вия. — Они больше сегодня не придут.

По ее словам гехерте-геест уже распахивал серые крылья, готовый защищать человеческого детеныша от любого зла.

— Мамочка… — всхлипнула Несс. — Ма-ам…

— Все хорошо, — ответила Вия. — Ты как, спать еще будешь? Или вставать уже? Утро скоро.

Несс что-то промычала неразборчиво и спрятала лицо поглубже в складках одежды у Вии на груди.

— Не «уууу», а спать будешь? Или есть будешь? Или молока тебе? — выспрашивала Вия дотошно, сама удивляясь, сколько радости доставило ей это неожиданное доверие ребенка.

Несс ничего не отвечала.

«Но ведь я никак не могу быть ей матерью… никак…»

И тут же Вия подумала о Ядвиге Гаеве. Какого это, в самом деле — считать, что твой сын тебя предал? И хуже того, что он стал самым распоследним мерзавцем, отказавшимся от своего рода до такой степени, что и на улице не признает при случае…

Баюкая Ванессу, Вия только начала понимать, насколько тяжело.

По совпадению, посланец от госпожи Ядвиги Гаевой прибыл на следующий день как раз тогда, когда Вия пыталась подробнее расспросить Ванессу о ее сне. Без особенного успеха, правда, однако шаманка честно пыталась выполнить просьбу Райна: записывать, с как можно большим количеством подробностей, все сны Ванессы — безразлично, хорошие или плохие, похожие на пророчества, или нет.

— Дорогая моя, это было далеко отсюда? — спросила терпеливо Вия.

— Далеко, — ответила Ванесса, разглядывая в руках статуэтку воина с мечом. Старый магистр не сердился, когда брали его вещи, чем девчонка от души и пользовалась — кажется, не было такой статуэтки, которую бы она не покрутила в руках и такой картины, которую чуть бы не обнюхала.

Вия терпеливо черкнула ответ Ванессы на листочек: процедура опроса девочки у нее уже успела сложиться.

— Далеко — по времени или по месту?

Ванесса нахмурилась, почесала нос.

— По времени… — сказала она.

— Эти воины… их было много?

— Да, очень.

— Сколько много? Больше, чем стражников нас сопровождает?

— Да, гораздо больше.

Пожалуй, точнее у четырехлетней девочки, которая не умеет считать, не выведаешь.

— Можешь описать, как они были одеты?

— Ой, такие… латы.

— Железные, цельные? Нагрудники? Литые, как у сэра Локка?

— Нет, не как у сэра Локка… Такие… кольчуги, вот. И нагрудники. Мечи очень красивые…

— Красивые — с камнями? С узором?

— Не-а, — тут лицо Ванессы потеряло выражение скуки и она произнесла с удовольствием. — Колдовские мечи. Страшные!

— По ним было видно, что они колдовские?

— Ага. Они это… колдовским огнем светились. Как ты светишься, когда меня спать уговариваешь.

То, что она светится во сне, стало для Вии откровением. Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этом не было.

Разговор тянулся и тянулся. Ванессе то было интересно, то она начинала зверски скучать. Вия тогда старалась не затягивать, говорила о чем-нибудь другом. Подробности сна все яснее и яснее становились перед глазами. Под конец Ванесса разошлась и даже описала большие деревья — какие, по мнению Вии, не могли расти нигде на свете, кроме как за Радаганом, в ее родных краях.

Доспехи, насколько она поняла, на воинах были почти современные — впрочем, кольчуги ведь не менялись уже несколько сотен лет, только последние годы кое-кто в войске герцога стал использовать литые нагрудники и даже литые детали обмундирования. А вот гербы на груди, которые смогла рассмотреть Ванесса в своем кошмаре, казались почему-то смутно знакомыми: ну что же это может быть такое, сломанный дуб на фоне трех скал?

У Вии было восемь памятей — но ни одна из них, увы, не отличалась точностью записей счетовода. Ей казалось, что где-то она уже встречала воспоминание о таком, но точно понять, где и когда, оказалось свыше ее сил.

Главное и важное, что она узнала — это то, почему воины эти казались такими страшными. На их лицах Несс увидела печать смерти — и в то же время они не умерли. Они продолжали влачить какое-то странное подобие жизни, они гнались за кем-то в молочном тумане среди гигантских древесных стволов — по крайней мере, так Вия поняла ее слова.

—..И у них отрубленные головы были на пиках, — сказала Ванесса.

— Человеческие? — уточнила Вия.

— Не-а… Кошачьи… как у такой большой кошки, только с кисточками на ушах, пояснила Ванесса. — Ма-ам… мне скучно. Я есть хочу!

— Сейчас пойдем есть, — машинально ответила Вия, пораженная до глубины души, что Ванесса вновь назвала ее мамой. Она-то думала, что вчера ей это показалось. Но нет.

Правда, девочка никак не пояснила свой выбор и вообще отнеслась к своему обращению как к должному.

Тут-то, когда Вия собралась уже звать слугу с обедом (Вия и Ванесса завтракали и обедали вдвоем, иногда в обществе Фильхе, а на ужин их приглашал к себе хозяин, который поздно вставал), в дверь постучались, и запыхавшаяся кухонная девчонка сказала, что мальчишка принес записку для госпожи, и не прикажет ли госпожа дать ему что-нибудь?

— Дайте ему хлеба с сыром, — кивнула Вия, — а записку давайте сюда.

Записка оказалась очень вежливым извинением от госпожи Ядвиги Гаевой за «недостойное поведение» третьего дня, и приглашением для госпожи Виолы Гаевой зайти к ней в гости сегодня в Седьмом Часу, или когда госпоже будет угодно. Адрес прилагался.

Вия только брови приподняла.

— Тебя опять куда-то приглашают? — спросила Ванесса.

— Да.

— А мне нужно ходить? У них собаки противные…

В прошлый раз, когда Вия приняла одно из приглашений, у дамы оказались мелкие собаки невиданной раньше Вией породы. Они пристали к Ванессе и никак не отвязывались.