Варвара Мадоши - Укротители Быка

— Карл! — вскрикнула эрцгерцогиня, добавила еще какую-то фразу на непонятном Вии языке и буквально скатилась с лошади на снег.

Вия ругнулась: сказано же было, ничего без нее не делать!

Но в человеке она не чувствовала угрозы; вот и в самом деле, еще секунда — и эрцгерцогиня обнимается с каким-то изможденным черноволосым мужчиной. Он казался удивленным донельзя и словно сослепу щурил карие глаза.

— Тереза, ты? Но как…

Вия не слушала дальше. Она спешилась, не отпуская поводьев. Если высокой Терезе снегу было по колено, Вия сразу утонула в нем почти до середины бедер. Гехерте-геест покосился на нее лиловым глазом, всхрапнул. Будто бы говоря: «Ну, госпожа, когда отделаешься от этого груза, мы с тобой славно погуляем здесь вдвоем?» Она давно не выводила гехерте-гееста на такие прогулки — опасалась спровоцировать кошмары Ванессы. Тот, понятное дело, заскучал.

Она похлопала коня по шее. Погуляем, как не погулять…

Жеребец напрягся. Всхрапнул. Потом заржал и рванулся с места, опрокинув Вию в сугроб. Ошеломленная, она вскочила — гехерте-геест просто не мог себя так повести! Но повел. Вот он, скачет впереди… нет, уже не скачет.

Разумеется, лошадь растаяла бесследно, не оставив даже следов на снегу. Вия оглянулась. Лес был безмолвен.

— Что случилось? — спросила за спиной нервно эрцгерцогиня Динстаг.

— Пока еще ничего, — ответила Вия, сильно покривив душой.

Она потянулась к тому креплению на поясе, под плащом, куда надевала бубен. Теперь там висел изогнутый кинжал.

Шаманка отцепила оружие, взяла в руку и начала медленно отступать к эрцгерцогине.

— Ваше высочество герцог Динстаг, — сказала она, не оглядываясь. — Еще немного — и вам пора уходить. Имейте это в виду…

— Да, я, собственно… — начал герцог.

Но что он хотел сказать, Вия так и не услышала. На нее накатило острое, давящее предчувствие — зверь совсем рядом, вон у тех елок. Пока еще его не видно, но вот качнулась ветка, открыв кусок лохматой шкуры; вот скрипнул снег под могучими лапами… а вот его уже можно рассмотреть.

Медведь медленно побрел к ней — на четырех лапах, вроде бы не атакуя. Вия ждала. Спасения не было. Она не знала, что за неведомое существо приняло этот облик, ибо не чувствовала его. Кто угодно мог закрыться звериной шкурой — чтобы спрятаться от молодой шаманки, не нужно много сил.

У нее будет только один удар. И, если повезет…

Теперь зверь стоял на расстоянии вытянутой руки, так что Вия различала иней у него на морде. Шаманка изо всех сил избегала смотреть зверю в глаза. Только глянула краем глаза, стараясь не встретиться взглядом — и нашла силы удивиться.

У существа на морде не было места для глаз. То есть… просто пустота выше носа и ниже лба. Можно было не отводить взгляда.

Очень много вас тут, женщина. Кому-то придется потесниться.

Рука богини легким жестом схватила пучок вииных душ, как жнец хватает пучок колосьев; в левой руке сверкнул серп, который не стал менее осязаемым только оттого, что его тут не было. Фрейя, владычица зверей, магии и зимы, покинув медвежью шкуру, была воистину прекрасна.

Вия упада на колени, схватившись за горло; свет померк перед ней. Лучше бы медведь…

— Владычица! — сдавленно вскрикнула эрцгерцогиня Динстаг сзади; скрипнул снег — наверное, упала на колени.

«Не тронь! Мое!» — что-то из самой-самой глубины Вии прыгнуло вперед и вверх, но не стало отбивать колосья назад — вцепилось в руку богини мертвой хваткой, пропороло острыми, чуть загнутыми клыками белую светящуюся плоть.

Фрейя крикнула и разжала руку — надломленные колосья осыпались в снег, вспыхивая прозрачными искрами.

Женщина! — удивленно воскликнула богиня, стряхивая существо с руки. Она казалась скорее удивленной, чем сердитой. — Это тебе не принадлежит.

Щеря зубы, красное клыкастое создание шлепнулось перед богиней, принимая позу готовности к бою. Была бы у него шерсть — оно бы щетинилось.

«Не твое! Мое! — кажется, это, клыкастое, не умело говорить. А если и умело, то только самые простые слова — те, которым успела научить… — Сестра моя!»

Твоя?.. — прекрасное лицо богини выражало удивление и хищный восторг — эти существа умели ценить хватку обладателя. — Вот не ожидала… А что! Это тоже выход… Не бойся, я не обижу тебя…

Богиня присела на колени перед Вией — прямо в снег — протянула руку и коснулась ее лба костяшками длинных сильных пальцев лучницы.

Твое должно принадлежать тебе. Твое всегда будет принадлежать тебе.

Богиня начала подниматься, и тут клыкастое прыгнуло снова. Оно не прощало ошибок.

Наверное, Стару стоило подождать и заняться разговором с Фильхе позже. Наверное. Следовало успокоиться, проверить все еще раз. Но так вышло, что он только представил ее лицо — и ноги сами понесли его наверх.

Фильхе сейчас редко выходила из своей комнаты. Несколько раз наведалась в храмы, но общалась не со старшими жрецами, а пыталась получить кое-какую информацию от младших жриц и послушниц. Толку ее экспедициях оказалось мало.

В остальное же Стар не представлял, что она делает целыми днями. Валяется на розеновском диване, обитом фиолетовым бархатом? Вышивает? Тоскует?

Фильхе совсем неплохо вышивала…

Теперь Стар получил некоторое представление о том, как она проводит дни.

Он все-таки постучался.

— Стар! — она как всегда узнала его еще издалека, по шагам.

Дверь распахнулась приглашающе, будто сама собой. Фильхе-Агни была прекрасна: бледная кожа, большие, золотистые глаза, яркое пламя волос, ниспадающее на плечи… Желанная, восхитительная женщина, его друг с самых детских лет, его любовница, его тайная и явная страсть. Он не мог без нее.

Он сгреб ее в объятия прямо на пороге, закрыл дверь пинком, зарылся лицом в ее волосы. Стар Ди Арси не знал, как будет смотреть в глаза своей женщине и вообще что с ними будет, когда он выскажет ей все, зачем пришел, и поэтому хотел запомнить этот момент. Наверное, так гладят смертельно раненого скакуна, перед тем, как перерезать ему глотку.

— Агни… — Стар оторвался от нее, внимательно посмотрел на женщину.

— Уже много лет Агни, — женщина чуть насупилась, но видно было, что по-настоящему она не хмурится.

И что-то в ее тоне, очень хорошо знакомом, словно выбило Стара из колеи. Тихим голосом он сказал сразу, без околичностей и проверок:

— Я знаю, что ты убивала женщин. Фрейлину Нарау, и ту, рыжую, с которой я любезничал в Элизиуме.

Агни напряглась. В лице она, однако, не изменилась — привычка Фильхе владеть собой. Уже одно это дало Стару основание для подтверждений.

— Почему ты думаешь, что это я? — спросила она, отстраняясь от него.