Варвара Мадоши - Укротители Быка

— Стар… — проговорила Вия. Она протянула руку и коснулась кончиками пальцев его запястья.

…Все в осеннем лесу исчезло. Не было больше палаток, не доносилось шума работы из раскопов. Синее небо засверкало так, что стало больно глазам, а сухой сосновый бор в мгновение ока стал огромным зеркальным озером, из которого лишь торчали молитвенно воздетые к небу ветви. На одной такой ветви они и стояли, балансируя неведомо как.

Стар — и богиня.

У богини были синие глаза, и косы, уложенные вокруг головы, и платье, отороченное мехом. Она сияла красотой, будто зимний день, так же ослепляя. Фрейя, зимняя колдунья, Волчица, владычица любви и тайн, стояла перед рыцарем Серебряного Колокола, и младший сын Шарля Ди Арси еле удержался, чтобы не склониться перед одной из тех, кто убил его отца.

Да — у этой богини были глаза, в отличие от Воху-Маны. Она бестрепетно встретила взгляд Стара.

— Рада приветствовать одного из нас, — сказала она. — Ты ведь был моим мужем.

— Не я, моя леди, — он нашел в себе силы покачать головой. Уже очень давно Кевгезстармель не давал о себе знать, и сейчас Стар меньше чем когда-либо ощущал в себе бога.

— Нет, ты, — ответила Фрейя. — То, что тебе охота изображать из себя смертного щенка — это твои дела. Ты всегда был эксцентричен. А может быть, ты увидел шанс поквитаться с нами и затеял свою игру?.. Ну, воля твоя — хотя ты-то должен помнить, что мы играли по правилам. Мы не изгоняли тебя.

— О чем вы? — спросил Стар. — Госпожа, несмотря на всю мою радость от присутствия столь прекрасной особы, я вынужден спросить: что вы делаете здесь? Точнее, что здесь делаю я? Как это вышло?

— Я пряталась в шаманке, — отвечала богиня. — Нет, мне трудно поверить, что ты забыл это! Шаманов легче всего ловить на тропах духов: так мы их и погубили — кроме тех, кто перебрался поближе к драконам. А ее хранителя я держала на расстоянии. Впрочем, это второстепенно. Времени у нас не так уж много — секунда по человеческому счету, пока длится ваше прикосновение. Видишь, как мы деликатны? — продолжала она со смешком. — Мы ни к чему не принуждаем ни тебя, ни ее. Мы всего лишь даем тебе шанс спасти этого талантливого астролога.

— Вы хотите предложить мне его жизнь? — Стар приподнял брови, стараясь оставаться спокойным, хотя внутри у него вскипало море ненависти. Теперь они не просто совершают неумелые покушения на жизнь Райна — они еще и пытаются торговаться, как будто он заложник у них в руках. Неслыханная наглость. Божественная.

— Не будь поспешным, — величественно покачала головой Фрейя. — Ты не знаешь, о чем я говорю. Ты думаешь, это мы, боги, пытались убить Райна Гаева? Ты заблуждаешься. Сейчас все мы — и Олимпийцы, и Египтяне, и Асы, и Вискондил, и даже Амеша-Спента, равно как два их Господина — все мы дрожим в страхе перед смертью Райна Гаева, хоть мне и очень тяжело в этом признаваться.

Стар знал, что боги делятся на группировки — но никогда не слышал перечисленных Фрейей названий. Он выгнал из головы все лишние мысли — будет жить, обдумает после. Сейчас он готовился к бою.

Но с другой стороны, очень показательно, что Фрейя дает ему так много сведений… либо часть ее заведомо ложно, либо Фрейя хочет от него чего-то неизмеримо более ценного.

— Твоя любовь, — продолжала Фрейя, — оказалась в перекрестье интриг. Драконье Солнце появилось давно, мы слышали о нем и привыкли страшиться. Но возможностей его мы не знаем. Знаем лишь, что смерть Райна Гаева впустит в мир катастрофу, которая способна уничтожить не только нас. И иначе — пока астролог жив, ничего не случится. Мы заинтересованы в том, чтобы он жил. Мы думаем, что знаем способ, как оставить его в живых.

— Если так, — спросил Стар, — зачем вы пытались убить его?

— Думаешь, что гуль в Мигароте — наша работа? — с интересом спросила Фрейя. — Хорошенького же ты мнения о нас, раз думаешь, что мы станем связываться с этими вонючими тварями!

«Только потому, что они вам не подчинятся», — подумал Стар.

— Нет. И рана при Танадове — плод лишь его неосторожности. Да и про яд священнику говорили не мы.

— Про какой яд? — удивился Стар. И тут же проклял себя за это удивление: перед лицом врага нельзя выказывать разногласий или неосведомленности в своем стане. Ладно. Проехали.

Но Фрейя только покачала головой.

— Если ты не знаешь об этом, лучше тебе спросить у самого астролога. Что скажу тебе я: оба покушения устроили Драконы.

— Зачем им это нужно? — Стар нахмурился. Рука у него давно бы уже лежала на эфесе меча — но в этом мире Косы почему-то с ним не было, и это казалось наихудшим предательством из возможных.

— Затем, что они боятся собственного творения, — услышал Ди Арси глубокий звучный голос — и обернулся.

Старый знакомец Воху-Мана в своей серо-коричневой мантии с капюшоном висел прямо над глубокой, прозрачной водой, не отбрасывая тени. Стар сжал зубы.

— А вы думали, меня так просто убить? — спросил бог, улыбаясь. Сейчас у него тоже были глаза: карие, в обрамлении морщин, улыбчивые. — Юноша, зря вы так решили… Я просто ушел, когда почуял в вас соратника. Кроме того, я понял, что вашего… друга убивать было бы более чем преждевременно. Как я порадовался тогда, что сперва нанес ему несмертельную рану!

— Вы врете, — тихо произнес Стар. — Еще не знаю в чем, но вы врете мне!

— Мы не лжем, — ответила Фрейя, вновь овладевая вниманием Стара (мучительно тяжело было поворачивать голову от одного собеседника к другому, осознавая, что один из них всегда за твоей спиной). — Ты можешь спросить у Кевгезстармеля. Мы не врем тебе, потому что мы не хотим пробуждения Драконьего Солнца. А Драконы хотят, чтобы оно проснулось сейчас, потому что боятся. Райн Гаев копит его мощь: копит умело и умно. Потом он убьет себя, и мощь Драконьего Солнца обратится не только против нас, но и против самих Драконов. Люди останутся одни, неспособные управлять этим миром. Последуют катастрофы, одна хуже другой. Да и ты сам погибнешь, Ди Арси: ты ведь тоже один из нас. Спаси себя и своего друга!

— С чего мне верить вам? — резко спросил Стар.

— Мы уже ваши союзники, Ди Арси, — произнес Воху-Мана. — Это мы помогаем Хендриксону. Вы никогда не спрашивали у него, чем он держит богов? Что мы должны ему? Почему мы разрешаем ему покорять область за областью?

— Нет, не спрашивал.

— Удивительное доверие! Сколько живу на свете, все восхищаюсь людьми и их обычаями… Ах, ваша доверчивость так удобна! Причина-то, в сущности, одна, юноша. Он торговался с нами за смерть Кевгезстармеля. Да, мы просили герцога и вашего отца убить бога. Но торговался с нами только Хендриксон. Ему-то плата и досталась. А ваш отец попросил только гарантий безопасности, да, на беду себе, плохо сформулировал просьбу.