Синди Пон - Серпентина (ЛП)

Настоятель Ву взглянул на ошеломленного Кай Сена.

— Один просто необходим, Кай Сен. Ради общего блага.

Кай Сен бросился на настоятелся, сжав челюсти. Он склонился, чтобы поднять саблю, собираясь пронзить его.

— Довольно, — сказал Стоун. — Великая битва закончится сегодня. Твоя работа выполнена, Ву. Ты хорошо служил, как и твоя душа.

Настоятель Ву замер, попятился на пару шагов, пока не прижался спиной к стене пещеры. Посох дрожал в его руке, и он прижал его к телу. Его румяное лицо стало бледным.

— Я так не думал, — Стоун отвернулся от настоятеля. — Что ж, Скайбрайт?

Скайбрай уставилась на свои ладони. Хотя настоятель ей не нравился, она не хотел никем жертвовать ради своей свободы. Но что мог хотеть от нее Стоун? Она понимала, что уж точно не любви, это он мог получить не таким сложным путем. Ее тянуло к бессмертному, хотя это нельзя было сравнить с любовью к Кай Сену. Но чего стоит ее любовь, если из-за нее страдают важные для нее люди? Правда была болезненной.

— Я согласна, Стоун, — сказала она, слова слышались неприятно.

— Согласен, — кивнул бессмертный, и земля затряслась, сияющая красным трещина начала закрываться. Вся пещера дрожала, зубы Скайбрайт стучали. Смертные прижались к земле, но она поползла к краю трещины, заглядывая вниз. Жар ударил ее в лицо, обжигая. Красный свет заполнял глубины земли, но больше она ничего не видела. Стоун стоял рядом с ней, сцепив руки за спиной, он смотрел с ней, как земля соединяется.

— Интересное место, — сказал он, когда тишина зазвенела в ее ушах. — Я покажу тебе.

Глава двенадцатая:

Когда брешь закрылась, земля перестала дрожать, и Стоун открыл портал в воздухе, втянув ее туда, Скайбрайт не успела даже оглянуться. Она шагнули в центр круглого пространства, окруженного высокими стенами, под ногми была мягкая земля. Пахло мохом и деревом.

Скайбрайт скривилась, когда Стоун снял повязку с ее руки. Ее кровь присохла к ткани и к коже, ему пришлось осторожно отцеплять ее. Она прикусила язык, пока Стоун, слокнив голову, терпеливо разматывая ее повязку, как сама богиня милосердия. Наконец, он снял ее, убирая засохшую кровь и открывая три иероглифа, что настоятель Ву вырезал на ее коже.

— Что там написано? — спросила она. Скайбрайт ненавидела свой новый голос.

— Покажи настоящую себя, — ответил Стоун. Его крупная ладонь нежно сжимала ее запястье, словно он боялся причинить ей боль. Но, несмотря на это касание, она все еще чувствовала от него жар. Она представила, что внутри него жидкая лава, такая же, как была в бреши. — Я не могу это исцелить, — сказал Стоун. — Это чары. Но они спадут, когда рана заживет. Ты сможешь потом превращаться в человека, — бессмертный выругался. — Я должен был столкнуть Ву в трещину за то, что он с тобой сделал.

Он опустился перед ней на одно колено. В его руке появилась чистая ткань с каким-то средством, и Стоун начал промывать ее порезы. Скайбрайт застыла, не желая показывать, как ей больно. Его тревога выглядела искренней, но это никак не влияло на ее недоверие. Он мог притворяться добрым, чтобы обмануть ее.

— Ну и что это за вид? — спросила она, желая, чтобы он встал.

— Вид? — отозвался он.

— Ты напоминаешь мне петуха, что суетится среди куриц, — заявила Скайбрайт.

Стоун замер, не закончив накладывать повязку. Уголок его рта дернулся вверх.

— Не стоит вспоминать смертных здесь, — сказал он.

— Тебе не нравится Кай Сен.

Он продолжил оборачивать мягкую ткань вокруг ее руки, кровь магическим образом исчезала с них, вместо нее появлялась мазь. Она не могла понять, что использует Стоун, но оно озлаждало ее раны.

— Он и не должен, — наконец, ответил он. — Он бросил тебя умирать в той клетке, Скайбрайт. Это непростительно. Ты — редкость среди демонов.

Его слова горели сильнее, чем порезы, потребовалась вся ее сила воли, чтобы не отшатнуться от него и не завопить в гневе. Иероглифы после его обработки были похожи на рубцы.

— Ты должен отпустить меня к ним, — сказала она

Он едва слышно рассмеялся.

— Ты обещала отказаться от смертной жизни, а теперь требуешь, чтобы я бросил тебя к людям? Я говорил, что ты их больше не увидишь, Скайбрайт. Они больше не будут частью твоей жизни.

— Я должна убедиться, что с ними все в порядке, — она проглотила желание заплакать. Она пожертвовала своей прежней, обычной жизнью, чтобы спасти Чжэнь Ни и Кай Сена. Зачем плакать? Тем более, в демоническом облике у нее и не будет слез.

— Брешь закрыта. Твой фальшивый монах ведет твою госпожу к ее возлюбленной. Ничто им не навредит, — он начал наносить на порезы мазь, делая это тщательнее, чем няня Бай. — Ты больше не будешь служанкой. Это ниже тебя.

Она едва расслышала его.

— Я не попрощалась, — слова прозвучали грубо. — Дай мне хотя бы это.

— Я ничего тебе не должен. Ты точно хочешь говорить с госпожой в таком виде? — Стоун выпрямился, и она поднялась на хвосте, чтобы они были на одном уровне. Она была ниже его девушкой, но не змеей. — Подарить еще поцелуй своему возлюбленному?

Будь он смертным, она решила бы, что он жесток. Но даже видя Стоуна не первый раз, она не знала его истинные намерения.

— Он уже не мой возлюбленный, — сказала она, горло сжалось от этих слов.

— Больше нет. Нет, — сказал бессмертный, притихнув, и она отвернулась, скрывая пылающее лицо.

— Зачем ты это делаешь? — прохрипела она, скрываясь за волосами. Ее прическа давно уже растрепалась. — Зачем дал спасти их?

— Я знал, что на такой обмен ты согласишься, — ответил Стоун.

— Но зачем? Что тебе от меня нужно? — она приглаживала волосы, пытаясь унять дрожь в руках.

Стоун протянул ей шпильки, они были золотыми, украшенными рубинами и нефритами, он вытащил их из воздуха.

— Я должен отплатить долг, — сказал он.

Скайбрайт вскинула голову.

— Твоя мать пыталась найти меня, когда забеременела тобой, — его лицо было нечитаемым, как и всегда, но серебряное свечение смягчало его черты. Он казался ей человечнее, чем обычно. — Я был занят. Я не знал обстоятельства ее… бедствия. Ты была — и есть — невозможность, Скайбрайт. Я не принял во внимание ее просьбу. Время для бессмертных исчисляется другими промежутками. Я думал, что помогу ей через пару лет, когда буду не так занят. Я ошибался, — Скайбрайт представила, как у демонессы Опал появляется ребенок. Невозможность . Она явно была напугана, может, впервые в жизни. Растеряна.

— А ты знаешь, кто мой отец? — спросила она.

— Человек. Это понятно по тебе. Жертва твоей матери. Я не знал, что Опал не только развлекалась с жертвами.

Ее мать умерла, родив ее. Ее смертый отец был убит ее матерью. Скайбрайт чувствовала, как в горле бурлит истерический смех, она вцепилась ногтями в руку, чтобы прогнать его.