Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

— И чего вы хотите взамен? — настороженно спросил принц.

— Вы не должны мешать мне вершить правосудие. Наших врагов необходимо наказать.

— Вы хотите сделать из меня предателя, отец? — с грустью спросил Фабриан.

— Я прошу вас помочь покарать преступников, рискнувших вашей головой. Кара, что постигнет их, ими более, чем заслужена. Вы согласны со мной, сын мой?

Как будто у «сына его» был шанс не согласиться? Обречённых всё равно казнят, с попустительством принца или нет. Тут ничего не исправишь. Так что благоразумие диктует единственный возможный выход, предусмотрительно царственным папенькой оставленный.

Я понимала принца, понимала короля, однако от увиденного у меня остался неприятный осадок. Дик*Кар*Стал прекрасный загонщик, он отлично гонит зверя на флажки, мастерски управляясь с противником. Фабриан наверняка уже считает, что его отец к нему слишком великодушен. Рыжий тоже почти боготворит своего «государя». Да что говорить? Я сама полностью прониклась его великодушием и почти готова примерить венец верной, послушной жены. Но иногда, вот как сейчас, маска с него соскальзывает, и я вижу… кстати, что я вижу? Сама толком не могу выразить словами, но, чтобы это не было, меня это очень настораживает. Не люблю я, когда за меня принимают решения, да ещё вдобавок делают вид, что это я сама так и придумала.

Кончилось всё тем, что принца освободили от оков, облобызали и принудили к миру.

— Итак, всё закончилось, ваше величество? — спросила я, когда мы остались с Дик*Кар*Сталом наедине.

— Закончилось? — Он скользнул по мне равнодушно-отвлечённым взглядом. — Что вы имеете ввиду?

— Эту военную компанию, направленную на подавление мятежников.

Дик*Кар*Стал пожал плечами:

— Мы возвращаемся в столицу, — был его вердикт.

Вот так. И понимай, как хочешь.

Заговорщиков, возглавивших заговор, бросили в тюрьму. Лишь спустя месяц после Туманного Сражения схваченным лордам официально были предъявлены обвинения в государственной измене. Тех, кто был рангом и достатком пониже, быстро предавали виселице без суда и следствия — жестка королевская немилость, немилосерден королевский гнев.

На следующий же день после битвы остроги оказались переполнены теми, кого подозревали не только в участии мятежа, но и в банальном к нему сочувствии. Королевское правосудие было скорым на расправу и не отличалось милосердием. Ещё более жутким было желание чинуш-подхалимов угодить королю или, под шумок, расправиться с давнишним недругом, должником или, наоборот, кредитором. Лес рубят — щепки летят. В нашем случае это были головы. Только за одну неделю, прошедшую после битвы, казнили свыше ста человек.

Дик*Кар*Стала хватило лишь на милосердие к собственному сыну — тому он строго погрозил пальчиком. Но к простонародью король оставался по-королевски же глух, хотя именно простой народ, на мой взгляд, карать было не за что. Народ — это слепая марионетка, от которой не зависит даже его собственное благополучие и жизнь.

От виселиц, настроенных на северо-западе страны, вдоль дорог стало тесно. Палачи работали, не покладая рук. Никого не беспокоило, сколько невинных жертв оказалось среди казнённых, да и действительно виноваты ли виновные?

Высокородных заговорщиков должны были судить.

Дик*Кар*Стал, сославшись на государственные дела, не смог присутствовать на суде, кронпринца, учитывая обстоятельства, никто об этом и не просил, так что представлять корону на этом достойном пера карикатуриста собрании досталось мне.

Всё, что от меня требовалось, это сидеть как кукла с глазами в королевской ложе и наблюдать за происходящем. Даже речи говорить было не нужно. Я сидела и глядела — с достоинством выполняла королевские обязанности.

Суд состоялся в замке Редерик. Зрелище, нужно отдать организатором должное, выдалось представительным — огромный зал, наполненный зрителями, верховный судья в алой одежде на высоком председательском троне, стулья поменьше для судей низкого ранга — всё чин чином.

Слушание дела началось и стража ввела заключенных. Судебный пристав, потребовал соблюдения тишины, шум голосов в зале стих.

Я с интересом разглядывала присяжных заседателей, давших клятву судить «милостиво и справедливо». Тяжелые подбородки, лежащие на ещё более широкой груди, заплывшей жиром, маслянистые бегающие глазки и отвисшие щеки редко у кого ассоциируются с благородством. Внешность этих людей свидетельствовала о том, что ими могло двигать всё, что угодно, но только не милость или справедливость.

Председательствовал на этом прелестном собрании лорд Акс, высокий худой человек лет под сорок с продолговатым лицом, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы не его выражение. Ограниченный снобизм проглядывал в глазах, устало прикрытых набрякшими веками, брезгливо поджатых узких бескровных губах. Люди, подобные ему рождаются уже стариками, отрицают радости жизни и всю жизнь ходят, как по линейке.

К судьям вывели подсудимого. Немытые волосы космами падали ему на плечи, одежда сопрела и превратилась в лохмотья, лицо побледнело и осунулось, но красота этого человека до сих пор ещё останавливала взгляд. Фамильная красота лордов Дерри, которую так прославила Синьиэра.

— Поднимите руку, — хриплым голосом повелел судья подсудимому. — И поклянитесь перед Двуликими богами и Великим Собранием говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

— Клянусь, — сказал подсудимый.

— Как ваше имя? — обратился судья по протоколу, хотя ему, как и всем присутствующим в зале было отлично известно имя человека, стоявшего перед ним.

— Крион Дерри.

— Где вы родились?

— В Черных Горах Панимонта, провинции Фиар, что вблизи Черных Земель.

— Сколько вам лет?

— Тридцать восемь лет и три месяца.

Обвинительное заключение гласило, что лорд Дерри не проявил любви и почтения к своему королю, соблазнил принца восстать против собственного отца, чем нарушил мир и спокойствие в королевстве. Лорд Дерри так же разжигал войну и мятеж с преступной целью отнять корону у законного владельца титула и чести. В заключении обвиняемому предлагалось ответить: виновен он или нет.

— Если сражаться за то, что считаешь правильным, является изменой, то — да! Я виновен, — ответил подсудимый.

Потом потянулись многочисленные свидетели.

По окончанию показаний лорд Акс вынес вердикт:

— Всё ясно, как божий день, не будем тянуть время, ибо у нас ещё много дел. Коль скоро факт измены установлен, говорить больше не о чем. Суду присяжных должно быть достаточно этих сведений. Отведите узника в камеру ожиданий.

Отсутствие судей было таким же кратким, как и их приговор: виновен.