Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Разбитое Стекло

Что бы это сделало с ним, гадал Дэйма — проснуться в двадцать лет с непонятной магией на плечах? Он не был уверен. Как всякий отпрыск Клана Номасдина, он был обследован магическими проверяющими в возрасте пяти лет. Как только они провозгласили его будущим магом, для Дэймы начались года уроков, экспериментов, проверок и учёбы с разными наставниками. После того, как он заслужил свой диплом в Хескалифосе в возрасте двадцати двух лет, он выбрал карьеру, зная, что статус мага позволит ему легче продвигаться по служебной лестнице.

Чего он незнал, так это того, что большинство арурим относились к магам-новичкам с весёлым презрением. Один из них посоветовал ему: «твори своё заклинаньице и не споткнись о мебель». Этой ночью они смеялись над ним, пока Дэйма ходил повсюду с висящей на руке корзинкой. И пусть близость молниевого шара заставляла волоски на его руке вставать дыбом, или что при каждом случайном касании шар коротко, но больно жалил его. Он не хотел спускать с этой штуковины глаз, чтобы увидеть, когда расступятся молнии.

А пока он расследовал самую последнюю жертву. Её звали Ридасса; она была акробаткой и танцоршей. Она оставила после себя мужа и детей, совершенно разбитых ей кончиной. Если она и заметила кого-то необычного, шатающегося неподалёку от неё, пока она работала, в течение последних дней, то она им об этом не сказала. Пустые лица и холодные взгляды её семьи сообщили Дэйме, что если они и догадывались о личности убийцы, то ему об этом не сказали бы. К счастью, его заклинание истины сработало; они не лгали. Это его ободрило: его уверенность в себе пошатнулась, когда магия Кислуна будто огнём стёрла его собственное заклинание с лица земли. Это и было главной проблемой заклинаний, творимых людьми без врождённого таланта говорящих истину: сильная магия легко их разрушала.

Дэйма пил чай в своей любимой чаёвне на Улице Павлина, и задумался — а осознавалли Кис, насколько велика была его сила. Наверное нет, поскольку неудачную попытку расчистить молнии на созданном им шаре он воспринял слишком близко к сердцу. Дэйма надеялся, что Трис сообщит Кису, что тот сегодня достиг большего, чем большинство магов-учеников достигали за годы учёбы.

За два часа до рассвета Дэйма осознал, что задел за шар — и его не ужалило. Взглянув на него, он увидел, что молния на поверхности шара сжалась до набора вспыхивавших и угасавших искр. Разряды молнии внутри тоже выглядели так, будто они стали реже. С этого момента он перестал притворяться, что занимается расследованием. Он приказал оседлать коня и приготовить к выезду отряд арурим , затем уселся за столом, ожидая, пока шар прояснится. Шар это сделал за час до зари, явив взору темнокожую яскедасу в текучем серебристом кайтэн . Она лежала на незнакомом Дэйме алтаре, её горло было перетянуто жёлтой вуалью.

Он выбежал наружу, к ожидавшим его арурими .

‑ Кто-нибудь из вас знает, где это? ‑ потребовал он, протягивая им шар.

Они столпились вокруг него, глядя усталыми глазами и, несомненно, думая о том, что их смена кончится через два часа. Большинство покачали головами, но одна из ветеранов с двадцатилетним стажем нахмурилась. Она провела пальцем вдоль линии алтаря и расположенного за ним изображения богини с коровьей головой.

‑ Знакомо, сержант? ‑ спросил Дэйма. ‑ Если да — говори скорее.

‑ Это храм шэйнос , одна из ихних континентальных религий, ‑ ответила она, щурясь. ‑ О, точно, Храм Нгохи. Но Даской , это рядом с пересечением Абрикосовой Улицы и Улицы Чести в Четвёртом Округе. Это не наш район.

‑ Да мне плевать, пусть хоть в Пираки, ‑ парировал Дэйма. ‑ Идём.

Он убрал шар в перемётную суму, вскочил на коня и галопом пустился прочь со двора, не дожидаясь того, последуют ли за ним арурими . Он гнал коня вперёд, по почти пустым улицам, копыта животного высекали искры из мостовой. Запоздалые гости Капика, тащившиеся по домам, отскакивали прочь с его пути.

Двери храмы были незаперты. Дэйма схватил свой набор мага и бросился внутрь в поисках алтаря. Он нашёл статую, в три человеческих роста. Алтарь, и новая жертва, находились перед ней.

Он приблизился, нашаривая в своём наборе сердечный порошок. Он не знал, как скоро прибудут жрецы, но он должен был извлечь из мёртвой женщины как можно больше информации. Он высыпал на неё порошок, наблюдая за тем, как его цвет сменился на чрезвычайно тусклый оттенок розового. Она умерла недавно, возможно в пределах последних двух часов.

Затем последовал порошок виденья, щепотка на каждый из выпученных глаз. В душе Дэйме было стыдно так с ней обращаться, использовать её как источник информации, вместо того, чтобы оплакивать её. Даже яскедасу заслуживали лучшего обращения.

Порошок явил лишь смазанные пятна над её глазами. Она не видела убийцу. Скорее всего он подобрался к ней сзади.

Затем он взял бутылку с шагоискателем, набрал его в рот и распылил над телом, снова попросив про себя прощения. Посмотрев вниз, он увидел отпечатки ног убийцы — тени, которые повели его через боковую дверь в переулок.

Там были трое жрецов в белом, возводившие вокруг храма защитный круг.

‑ Как вы узнали? ‑ воскликнул Дэйма, потеряв голову от гнева. ‑ Как вы об этом узнали?

Один из жрецов, нёсший их принадлежности, обернулся, чтобы посмотреть на Дэйму. За его спиной его напарники, мужчина и женщина, замкнули защитный круг и призвали его к ярко полыхающей жизни, отрезав Дэйму от следов убийцы.

‑ Ты опасно близок к тому, чтобы осквернить всё, чего касаешься, Дэймакос Номасдина, ‑ с мрачным выражением лица сказал обернувшийся к нему жрец. ‑ Ты бы разнёс скверну с трупа, который ты только что видел, наружу, в этот округ, позволив тлену распространиться среди невинных. Мы знали, что ты на это способен. К тебе были приставлены наблюдатели.

‑ Вы за мной следили? ‑ закричал Дэйма. ‑ По какому праву? Я — гражданин Тариоса, член Первого Класса. Я выполняю свой долг перед городом!

‑ Твоё представление о долге мешает тебе видеть риск, на который ты идёшь, якшаясь с гниющей оболочкой, что прежде вмещала душу, ‑ парировал жрец. ‑ Продолжишь так, как только что намеревался — и разнесёшь духовный тлен на дома Первого Класса и на храмы и ведомства, что служат им.

Жрица посмотрела на Дэйму:

‑ Если скверна распространится на Первый Класс, город обречён, ‑ невозмутимо произнесла она. ‑ Именно наша чистота спасла нас, в то время как империя распадалась на части. Наше очищение и наша клятва о поддержании чистоты перед лицом искушения — именно они делают нас великой державой. И ты уничтожишь это, надменно уверовав, что лишь Дэймакос Номасдина из рядов арурим даской может говорить от лица одной из Пятого Класса. Она — перед Всевидящим. Он будет вершить над ней суд — над ней и над её убийцей.