Маргарита Блинова - Одиночка

— Ну что, красавица… Спать?

Все-таки я немного ошиблась на счет Микаэля при первой нашей встрече. Не такой уж он и Мажор.

Шутливо толкаю его и заваливаюсь рядом.

— Боишься, что растреплешь мне еще какую-нибудь семейную историю?

— А то! — согласно кивает он и резко садится. — Черт, совсем из головы вылетело.

Он торопливо идет в ванную и возвращается с моими вещами в руках.

— Эй, ты чего собрался делать! — настороженно уточняю я, оставаясь все так же лениво валяться поперек кровати.

— Изображать достоверность, — деловито произносит Микаэль. — Значит, запоминаем… Раздеваться мы начали уже от дверей, — к порогу комнаты летит мой разорванный свитер. — Затем пошли к кровати…

— Достовернее, Микаэль, достовернее, — прошу я со своего места.

Парень недовольно оборачивается в мою сторону, грозно цыкает и хмурит брови.

— Ты, кстати, давай, тоже в работу включайся, — велит он. — Простынки помни, подушки раскидай… На худой конец, ножку кровати сломай!

Ох, и зря это он меня к делу подключить решил.

С улыбкой на губах я поднимаюсь на ноги и начинаю творить декорации бурной ночи.

— Микаэль Леонард Дамир! — возмущенный женский крик заставляет меня вздрогнуть и приоткрыть глаза.

Рядом просыпается Мика, встречается сонным взглядом со мной, затем поворачивает голову, находит источник звука и резко садится.

— Мама?!

Так… Что-то я не врубилась! Какая, к чертям, мама! Где Курт?!

Повторив недавние действия Мажора, я сажусь на матрасе и расширенными от ужаса глазами смотрю на нависшие над нами неприятности.

Неприятностей две — злой, бледный Курт и разгневанная мадам Дамир. И если появления лаэрда я ждала, то увидеть с утра пораньше маму Микаэля никак не планировала.

Сердце испуганно колотится, отдаваясь где-то в висках. Вцепившись слегка подрагивающими от напряжения пальцами в край простынки, тяну ее максимально вверх. Была бы возможность, легла бы обратно, накрылась с головой и притворилась бы, что меня здесь давно уже нет.

Разгневанная женщина испепеляюще смотрит на младшего сына.

— Как это понимать? — цедит она.

Микаэль судорожно сглатывает, не находя слов от испуга, а я оглядываюсь по сторонам.

Сказать, что вокруг беспорядок и неразбериха, — все равно что назвать городскую свалку небольшой кучей мусора.

Благодаря нашим совместным усилиям спальня Микаэля сейчас была словно квартира в известном мультике:

Всюду разбросаны вещи, рядом с тумбочкой осколки разбитой вазы, на люстре смущенно болтается из стороны в сторону мой черный кружевной бюстик, купленный Куртом.

Ножку кровати мы благополучно открутили когтями демона Мики. Саму постель перетащили на пол, посчитав, что спать следует на прямой, а не на наклонной поверхности.

Все было сделано исключительно для сине-зеленых глаз Курта, но никак не разгневанных очей Франциски. Ну, кто ж знал?

— Мам… — как-то жалобно произносит Мика, незаметно отодвигаясь в сторонку от меня.

Мать Микаэля зло рычит, отчего у меня по спине, спасаясь бегством, проносится толпа мурашек.

Ох, зря я к процессу имитации бурной ночи подключилась.

Зря, зря и еще один миллион раз зря!

Но мы-то рассчитывали, что утром явится разъяренный Курт, и даже не предполагали, что лаэрд захватит с собой пышущего огнем дракона. В смысле — любимую мамочку!

— Конрад! — неожиданно рявкает она. — Немедленно забери эту… Эту… — женщина явно не может найти нужное слово, косо смотрит на меня, кривит губы. — Забери ее отсюда немедленно!

Не дожидаясь, пока Курт подойдет, я хватаю лежащий под подушкой телефон и быстро вскакиваю на ноги, утянув за собой всю простыню. Микаэль, не успевший сообразить, что к чему, быстро прикрывает руками то, чем еще накануне грозился меня поразить, и почему-то краснеет.

— Сынуля, думаешь, твоя мама чего-то там у тебя не видела? — насмешливо рычит мадам Дамир.

Споткнувшись о край простыни, я торопливо иду к выходу, в надежде покинуть комнату и избежать наказания за нашу маленькую шалость.

Мечтай, Яблокова.

Звук тяжелых шагов за спиной рушит все надежды, а едва мы выходим в коридор, лаэрд грубо хватает меня за локоть и резко разворачивает лицом к себе.

Я исподлобья смотрю на мужчину, одетого в темно-вишневый домашний костюм. Пижамные широкие штаны, спущенные на бедра, облегающая мощную грудную клетку футболка с короткими рукавами, растрепанные после сна темные волосы и легкая щетина на щеках.

Курт выглядит невероятно сексуальным и фантастически злым!

— Глупая девчонка, — тихо рычит он мне в лицо. — Что ты хотела этим доказать? Что умеешь спать с мужчинами? Так я это понял еще в прошлый раз.

Глаза цвета опала мечут в меня зеленые молнии.

Яблокова, а Микаэлю еще крупно повезло, что Курт прихватил с собой на прицепе маман. Чувствую, в этот раз одним фингалом дело бы не ограничилось!

Мужчина сжимает пальцы, и я кривлюсь от вспышки боли чуть выше локтя.

— А что еще мне оставалось делать? — дерзко рычу в ответ, вырывая руку из захвата. — Вы же для меня слишком стары…

Грозный устрашающий рык проносится по безлюдному в столь ранний час коридору коттеджа. Я испуганно вжимаю голову в плечи и позорно отступаю назад.

На побледневшем от злости лице лаэрда ходуном ходят желваки. Крепко сжатые тонкие губы кривятся в угрожающей ухмылке. А глаза… Если бы взглядом можно было убить — Курт давно бы распял меня у всех на виду.

— Так это просто для того, чтобы насолить мне? — в его голосе звенит металл. — Ты еще глупее, чем я предполагал…

Несмотря на страх, который я испытываю в данный момент, несмотря на бешено колотящееся в груди и висках сердце, я задыхаюсь от возмущения. Он считает меня глупой?

— У меня больше нет к тебе доверия, — холодно произносит лаэрд. — Все послабления в расписании отменяются. Марш в свою комнату!

Ну, вот опять это расписание. Опять это глупое стремление сделать из меня послушного робота. Опять настойчивое желание убить во мне всю свободу, спонтанность и желание жить.

Вот только я не собираюсь становиться таким же, как он!

Мужчина разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за локоть.

— А знаете, в чем ваша проблема, Курт? — спрашиваю звонким голосом. — Микаэль показал вашу с Бет фотографию… Тот мужчина, который сейчас стоит передо мной, лишь слабая тень прежнего. Вы умерли, Курт! — я не щажу его. — Вы умерли вместе с ней!

Он дергается словно от пощечины и отступает назад.

— Чтоб вы знали, да в моем папе больше жажды жизни, чем в вас! — почти кричу я. — Почему вы решили, что все кончено? Только потому, что однажды были счастливы и она умерла?