Маргарита Блинова - Одиночка

Я удивленно моргаю, вмиг теряя былую уверенность.

— Но если вы догадались обо всем сами, то зачем спрашивать?

— Я спрашивала не про младшего сына, — она подается немного вперед. — Ты переспала с Конрадом?

Что? Кто, я?! С чего это вдруг у нее такие подозрения?

Не в силах ничего сказать от удивления, я мотаю головой из стороны в сторону.

— Очень жаль, — растягивая слова, произносит лаэра и поднимается со своего места. — А теперь живо спустилась вниз и извинилась перед моим мальчиком!

— Но…

Лаэра поднимает брови и лишь слегка повышает голос.

— И никаких «но»!

Я испуганно вжимаю голову в плечи и послушно киваю, не в силах противостоять родительскому авторитету мадам Дамир.

Вот это я понимаю — Женщина! Теперь хотя бы понятно, откуда у ее старшего сына этот командирский тон.

Ноги сами собой несут меня вниз, туда, где в небольшом коридорчике спрятана дверь в кабинет Курта.

Робко постучавшись, я всовываю голову внутрь и оглядываюсь.

Он сидит на стуле посреди комнаты, развернувшись лицом к карте на стене. Все тот же темно-вишневый костюм и все те же встрепанные волосы свидетельствуют о том, что в комнату к себе он не поднимался.

А еще в его руке зажат пузатый стакан с напитком янтарного цвета. И на моей памяти — это первый случай, когда я вижу Курта-правильного с алкоголем в руках.

— Курт… — тихонько зову я, мышкой проскальзывая внутрь.

Лаэрд медленно подносит руку с зажатым стаканом к губам, делает крупный глоток и едва заметно морщит нос.

— Прости, Эва, но я не хочу тебя видеть, — не поворачивая головы, сухо произносит он. — Считай, что сегодня у тебя выходной. Развлекайся, живи как хочешь. Можешь взять машину, можешь взять самолет… Езжай куда угодно, мне все равно.

Я виновато опускаю голову. Жгучее чувство стыда обжигает щеки.

— Но, Курт…

— Мне неинтересно, — резко обрывает меня лаэрд, все так же сосредоточенно гипнотизируя карту.

Закусив до боли нижнюю губу, я отчаянно пытаюсь понять, что делать в такой ситуации. Опыт подсказывал, что лучше уйти и дать Курту побыть немного одному. По крайней мере, в те редкие моменты, когда братья были не в духе или в крупной ссоре со мной, я всегда поступала именно так, давая мужчинам возможность побыть в одиночестве и переварить свои эмоции. Проходило время, они молча остывали и превращались из колючих дикобразов в привычных любимых братьев. Надо было только переждать немного и не дергать их.

Но в данном случае тактика «не дергать» явно не спасет — стоит покинуть кабинет и подняться в свою комнату ни с чем, как на меня тут же накинется мадам Дамир.

Ну уж нет! Второе близкое общение с этой женщиной может окончиться для меня весьма и весьма плачевно, а я еще даже кровь останавливать не научилась.

Короче, я струсила и, выбирая из двух зол, предпочла компанию разобиженного, выпивающего Курта.

Стараясь не шуметь, быстро пересекаю кабинет, беру второй стул и подкатываю к тому месту, где засел лаэрд. Мужчина кидает на меня мрачный взгляд почти полностью зеленых глаз.

Я сажусь рядом с ним, ставлю ноги на край стула, обнимаю колени руками и подключаюсь к процессу задумчивого лицезрения карты.

Интересно, среди этих флажков есть я? Маленькая глупая недоразвитая лаэра, мнящая себя человеком…

Бросаю мимолетный взгляд на Курта. Сейчас мне так хочется забраться к нему на колени, обнять и прижаться к груди, но мужчина выглядит чересчур воинственным. Губы сжаты, тело напряжено, а костяшки пальцев, сжимающих стакан, побелели.

Тяжело вздыхаю и вновь смотрю на карту.

Зачем я все это ему сказала? Зачем еще раз напомнила о смерти любимой женщины? Ведь знала же, как ему тяжело.

Я вздыхаю.

Порой мне кажется, что таких, как я, надо изолировать от общества…

— Ты права, — тихо говорит мужчина, и я испуганно вздрагиваю.

С каких это пор Курт научился читать мои мысли?

— В смысле? — хрипло переспрашиваю.

Мужчина делает еще один жадный глоток и кривит губы — выпивка явно не приносит ему ни утешения, ни удовольствия.

— Ты права, я действительно умер, — с ноткой сожаления говорит он. — Я так любил ее, я так мечтал о наследнике, я так ждал Макса и…

Он замолкает, закрывает глаза и медленно, с неохотой качает головой. Поддавшись внезапному порыву, кладу свою руку ему на плечо, но тут же отдергиваю в нерешительности.

— Что произошло в тот день? — шепотом спрашиваю, боясь спугнуть внезапную откровенность Курта.

Лаэрд поворачивается ко мне и грустно улыбается.

— Я узнал правду, — с горечью произносит он. — Узнал, что тихая, кроткая Бет была авантюристкой, не способной любить никого, кроме себя. Узнал, что у нее был любовник, к которому она постоянно летала под предлогом исследований отца, а еще узнал, что на протяжении девяти месяцев любил чужого ребенка.

Мое сердце пропускает удар, по телу пробегает дрожь.

— Макс… Он не ваш…

Я сбиваюсь, так и не сумев найти в себе сил закончить путаную мысль.

— Мой, — уверенно кивает Курт, и на секунду в его глазах вспыхивает глубоко затаенная боль. — Мне достаточно было знать, что это ее ребенок, чтобы любить его, как родного.

Мне сложно его понять. Это просто не укладывается в моей голове.

— Почему Элизабет оставила своего ребенка? Вы же могли отказаться от него или в гневе причинить ему вред.

Курт безразлично пожимает плечами и опять смотрит на карту.

— Думаю, Бет было все равно, — тихо говорит он спустя пару минут. — Она просто не любила ни собственного сына, ни мужа… После ее ухода в моей жизни настал траур, — еще один глоток янтарной жидкости, остро пахнущей дорогим алкоголем. — Я начал Слияние с одной-единственной целью — рвануть следом за ней и… — губы мужчины кривятся в кровожадной улыбочке. — Мне есть что сказать Бет, — заканчивает он.

Я все-таки набираюсь смелости и беру его за руку.

— Курт, мне так жаль, что я разбередила ваши старые раны…

Теплые пальцы мужчины переплетаются с моими, и он крепко сжимает мою ладонь.

— Ты не притворяешься — это редкое качество для женщины, — холодно заявляет он.

Я смотрю на сильного, невероятно сексуального мужчину, к которому меня тянет с непреодолимой силой даже сейчас. Как Бет могла так сильно покалечить его дух? Зачем убила в нем веру? И как после всего этого Курт может продолжать любить ее и хранить верность на протяжении пяти лет?

Дернув головой и выкинув ненужные мысли, встаю на ноги и делаю то, чего так давно хотела, — залезаю к нему на колени.

Лаэрд несколько озадачен, но, к счастью, в этот раз не отталкивает меня. Хочется утешить его, заставить снова улыбаться, и я знаю только один способ, которым можно этого добиться.

— Курт, — моя рука касается его небритой щеки и мягко ведет вниз по подбородку, — поехали со мной?