Ольга Хожевец - Пламя на воде

- А барон? Он мне нравился.

- Да, это твой типаж. Идеалист, вбивший себе в голову, что все зло - от Башни. Ну, то ли сам вбил, то ли кто-то постарался... Самоотверженный идеалист, надо признать. Еще зимой дотащили ему по санному пути его карету - ты ее, небось, видал.

- Здоровенная такая.

- Ну да. Тебе, кстати, доводилось слышать, что суфийцы нынче не только фейерверками знамениты?

- Про пищали наслышан, если ты о том. На мой взгляд - шуму много, толку пшик. И против нечисти работать не будет.

- Это мы с тобой знаем, что не будет. Но я о другом. Есть у них еще изобретение новенькое - некое вещество, они его называют взрывающим. Можно заложить, например, под стену и поджечь, взрывом целый дом развалит.

- Дорогущая штука, небось.

- Конечно. Но наш барон был человеком небедным, а вернее всего, кто-то ему хорошо помог. В карете оказалось второе дно, все заполнено ящиками с этим самым веществом. Как только ехать в ней не боялся.

- Был, говоришь?

- Само собой. Он выбрал ночь потемнее, перетаскал все это взрывающее под Башню и поджег. Башня, конечно, отразила. Барон весь в ожогах, сутки бредил еще, потом умер. А больше никто и не пострадал.

Барс помолчал.

- Имей эта затея хоть минимальный шанс на успех, я бы ему сам помог.

- Ты язык-то не рапускай.

- Жаль.

Магистр не стал уточнять, что именно имеет в виду рыцарь.

Ночь уже близилась к середине, когда Бранигал спросил:

- Так ты знаешь, кого из ребят в том подвале замордовали?

- Знаю тех, что мне назвали.

- Расскажи.

По мере того, как Барс перечислял, Магистр мрачнел все больше. Потом заметил хмуро:

- Я о половине не догадывался. Да нет, вру. И в пропавших-то не больше трети числилось. Каков прокол. Нужно ужесточить правила. А то нас так и впрямь по одному вырежут.

- Ничего ты тут особо не сделаешь, Бранигал. Разве что предупредить всех - на случай рецидива. А так...

- Ввести срок, в течение которого рыцарь обязан отметиться у одного из адептов.

- И систему наказаний за нарушения, что ли? Мы такие, какие мы есть, Магистр. Одиночки. Помнишь, ты мне сказал после Сантии, что рыцарь Ордена сам виноват, если позволяет себя похищать? Так вот, ты был прав. По сути.

- И ты это теперь говоришь?

- Иногда просто нужен отдых, Бранигал. Любому из нас. Мы слишком долго живем. Нельзя быть живым оружием всю дорогу без перерыва.

- Не нравится мне твое настроение. Знай я тогда то, что узнал теперь, не послал бы тебя так просто.

- Да, в том списке и везучих ребят хватает.

- Кое-кого из адептов теперь придется проверить. Не сходятся некоторые моменты.

- Адепты - самое уязвимое звено. Живут оседло, и... у них семьи. А вычислить их не так уж трудно.

- Да, подрастеряли мы осторожность. Была раньше система тайных сигналов на такие случаи... М-да. Слишком привыкли, что нас боятся.

- Отвыкай. В магию теперь уж не верят. В нечисть тоже. Скоро в нас верить перестанут.

- Ну, это дело поправимое. - Хмыкнул Магистр. - Умбра, полагаю, теперь долго верить будет.

- Почти три сотни молодых парней, Бранигал. Ни в чем не повинных, заметь. Мы с нечистью призваны биться. Не с людьми.

- Это было необходимой жертвой. Необходимый минимум, я бы сказал.

- Не уверен.

- Слушай, Барс. Тебе там тяжко пришлось, я понимаю. Но кто тебе так по мозгам-то проехался, а?

- Никто. - Пожал плечами рыцарь. - Просто мысли приходят... разные.

- Вроде того, стоит ли спасать мир, который упорно не желает, чтобы его спасали? Ну, это не ново. Все через это проходим.

Барс усмехнулся краешками губ.

- Вот на этот счет у меня как раз нет сомнений. Он того стоит.

Спать рыцарь лег только под утро, и отсыпался до полудня. Встав, неторопливо перекусил - в одиночестве, Бранигал еще не спускался из своей комнатушки. В охотку наколол дров. Вернулся с огорода хозяин - Барс расплатился с ним, поблагодарив. И засобирался.

Магистр появился, когда Барс уже выводил жеребца. Спросил, позевывая:

- Теперь прямо в Замок?

- Угу. А ты?

- Я еще погожу маленько. Чуть позже подтянусь.

- Ну-ну.

- Ты на меня насмешливо не посматривай. - Рассердился Бранигал. - Дела у меня еще.

Барс молча кивнул.

- Передавай привет Комину.

- Передам.

- Ну, до встречи.

Рыцарь уже уехал, а Бранигал еще долго торчал на крыльце, подставляя лицо разыгравшемуся солнцу, и размышлял. Как-то нехорошо было на душе у старого Магистра, давно отбросившего такое понятие, как честность ради честности; хотя и был он по-своему честен, так давно поставив превыше всего интересы Ордена, что и сам уж забыл, как бывает иначе, и, не жалея других, прежде всего не жалел себя. Стар и опытен был Бранигал, и умел отличить интересы долговременные от сиюминутных, и сделать выбор в пользу первых, и сколько уж сотен лет не мучился угрызениями совести, двигая людей, как пешки на шахматной доске, никогда не говоря никому всей правды. Не мучился, а вот поди ж ты - зацепило что-то, засело занозой где-то глубоко внутри, и ни вытащить, ни позабыть.

- Паскудство. - Пробурчал Магистр, недовольно жмурясь.

Покосился на пустой двор - и вернулся в дом, резко махнув рукой, словно подведя этим итог всему происшедшему.

Когда на равнинах центральной Арсании уже смело и напористо вступало в силу неуемное лето, здесь, в предгорьях Килленийских хребтов, только-только окончательно отвоевала свои права весна. Зато уж отвоевав, разошлась во всем буйстве, раскинув по холмам и распадкам цветистый бесконечный ковер, так что копыта коней тонули в озерах розового и голубого, нежно-лилового и бледно-сиреневого, желтого и насыщенно-фиолетового. Она одела в белые и кремовые тона отдельные купы и рощицы невысоких дерев, словно крошечными красными бусинками украсила кустарник. А сквозь все это многоцветье уже пробивался несмелый пока, но готовый брызнуть вверх, стремительно набирая силу, выбившийся из подчинения фонтан пронзительной весенней зелени.

Молодой послушник, поставленный нынче дежурить на ворота, красоты этой не замечал. Не оттого, что был черств душой или нечувствителен к прекрасному. Нет, в другое время он первый бросился бы, дай только волю, кататься, визжа от восторга, по одетым буйством цвета склонам, валяться, перемазавшись в траве, вдыхать будоражащие ароматы. Но не в этот раз. Не то было время, и не то настроение, чтобы поддаваться весеннему безумству. Эта весна проходила мимо него.

Многое изменилось этой весной в Замке. Не так давно сменился Верховный Магистр, и, как и положено всякой новой метле, начал менять порядки и переставлять людей. Послушник, одним из главных недостатков которого учителя считали неуемное любопытство, узнавал многочисленные новости с вялым интересом, безразлично выслушивал животрепещущие сплетни. Это больше не волновало его. Среди новостей не было одной, единственной, способной пробудить уснувший интерес. Не было и быть не могло.