Нина Лукинова - Два цвета неба

Заходила в комнаты, дотрагивалась до мебели, милых статуэток на полках, рассматривала висящие на стенах картины и фотографии нашей совместной жизни. Все такое знакомое, правильное и понятное, но отчего-то не покидает чувства чужеродности меня в этом доме, словно не вписываюсь в эту идеально нарисованную картину. Будто бы я пятно краски на сером камне, выделяюсь из этой паутины мира.

Забавное ощущение непринадлежности к реальности немного пугает. Почему в один неуловимый момент все стало казаться таким блеклым, серым, серым, серым…, карандашным наброском дождливого города. Со мной что-то происходит, ужасное и пугающее, но не могу понять, не могу осознать. Может, все проще, и это всего лишь легкий вид осенней депрессии, усиленный травмой головы? Решаю ничего не говорить Максу, не стоит его пугать. Как объяснить, что волшебный приснившийся мир кажется реальнее, чем его забота? Конечно, он поймет, не будет злиться, но теплота возникшего между нами доверия понизится на десяток градусов.

В голове созревает решение дождаться вечера и поговорить с друзьями, если конечно не возникнет очередного тревожного приступа. Решено, так и поступлю, а пока чувствуя неотрывное желание работать, отправляюсь в кабинет. Не уверена, что смогу выдержать у компьютера больше часа, но пальцы на автомате открывают документ, действуя самостоятельно от тела и мозга. Несколько секунд просто смотрю на чистейший вордовский лист цвета только что выпавшего снега, собираясь с мыслями, но как только касаюсь клавиатуры, слова полетели со скоростью автоматной очереди. Казалось, прошло всего несколько минут, когда суровый голос Макса вывел меня из забытья.

— Налана! Ты что здесь делаешь? — строго спрашивает он, разворачивая на себя крутящееся кресло, в котором я удобно устроилась.

— Да вот, зашла на секунду, хотелось поработать… — отвечаю я, состроив невинную гримасу.

— Это ты называешь на секунду? — во взгляде бушует ярость, смешанная с волнением. — Последний раз я видел, как ты бродила по дому около двух, сейчас почти семь. Тогда я не стал тебе мешать, нужно привыкнуть, все вспомнить.… Но зайка, я искал тебя больше часа, и даже не додумался заглянуть в кабинет! Я же четко сказал, никаких нагрузок! В том числе и работы! — сердится он.

— Макси, прости, я не думала, что напишу.… Ого! — округлившийся взгляд метнулся на горящий экран — восемь страниц! — даже в лучшие творческие ночи такое количество считается личным рекордом, а тут такой прорыв за какие-то несколько часов.

— Еще раз поймаю, заберу компьютер, — пренебрежительно фыркает он, но быстро сменяет гнев на милость. — Покажи, что хоть написала…

— Вот когда закончу, будешь первым. У меня правила, — добродушно говорю я, машинально опуская крышку.

— Помню- помню, уже наизусть выучил. Не давать читать недописанное. — закатывает он глаза. — Звонили ребята, сказали, скоро приедут.

—Пойду, переоденусь. Только не читай!

— Как можно… — шутливо говорит он, разводя руки в примирительном жесте.

Только я успела переодеться в джинсы и майку вместо домашнего халата, как послышался звук подъезжающего автомобиля, а через секунду в дверь ворвалась стрекочущая орава, состоящая из четырех человек: Эльвира и ее муж Арсений, Лиана и Грегори. Как хозяин дома, Максим встретил их на пороге, быстро что-то проговорив, и голоса заметно поубавили громкость.

Ожидая их в гостиной, раздумывала, следует ли говорить друзьям о своих опасениях. С одной стороны знаю, что нельзя держать переживания в себе, да и не умею этого делать, с другой пугает их реакция. Однако разговор между Эльвирой и Максом оставил странные двоякие ощущения. От мыслей снова вернулась густая боль, в пелене которой послышался голос, теперь не скрытый шумами гудящих поездов.

«Расскажи, посмотри на реакцию», — предложил он в голове.

— Ты вернулся? — неожиданно спросила я, тут же получив ответ, отчего невольно вздрогнула.

— Конечно, и не один! Смотри, кого привел! — весело сказал Макс, распахивая двери гостиной.

Последовали приветствия, объятия, вопросы о самочувствии, вновь объятия, только минут через пять мы расселись на параллельно стоящие кожаные диваны цвета молочного шоколада и Макс, как хозяин дома, разлил виски по бокалам, протянув немного и мне. Уловила непонимающий Эльвирин взгляд, но решила не заострять внимание. Потекла ничего не значащая дружеская беседа, которую можно изложить в паре предложений, дабы не нагромождать стены лишней информации. У ребят дела идут прекрасно, с ложкой дегтя, но без этого сложно обойтись в нашей жизни.

Маленький отельчик в центре города Эл и Арса процветает, хотя сейчас спад туристического сезона, но старший сын заболел ветрянкой, видно подхватил в садике. Грегори вернулся из очередной поездки в Америку, намеревается открыть в Лос-Анджелесе эзотерический салон. В амурных делах у друга жизнь покрыта приторным белым шоколадом — встретил милого блондина-бизнесмена, откуда-то из Айдахо. В следующем году они собираются пожениться в Лас-Вегасе. У Лианы все проще, месяца два назад рассталась с очередным то ли Валерой, то ли Виталей (вечно путаю имена), на деле оказавшимся Артуром, и, уйдя с головой в работу, создала новую компьютерную игру.

Вскоре Макс с Арсением переключились на тему автомобилей, покинув нашу компанию. И когда темы личной жизни подошли к концу, русло разговора вновь потекло в мою сторону. Неожиданно на излюбленную тему переключился Грегори, задав уже знакомый вопрос.

— Налана… — осторожно начал он. — Когда ты была в коме, то видела что-нибудь? — третий стакан виски непроизвольно оказался в моих руках, под молчаливо осуждающий взгляд Эльвиры.

— Возможно, видела… — задумчиво говорю я. — Только не знаю, как сказать об этом.

— Нал, говори, как есть, не тяни, — весело прострекотала Лиана, как всегда с натянутой улыбкой.

— Хорошо. — на несколько минут задумалась я, образовав долгую паузу, собираясь с мыслями под выжидательные взгляды, и тут вновь голова начала болеть— верный спутник появившегося в сознании чужого голоса. «Давай Налана, расскажи, только будь внимательна, следи за реакцией», — сказал он.

— Уверена, что тебе следует пить? — тихо спрашивает Эл, нарушая затянувшуюся паузу. — Голова не болит? У тебя сейчас такое лицо было… — поспешно добавляет она.

— Все в порядке. Бывает… — невольно отмахиваюсь, как от назойливой мухи. — Ты сама говорила, что это последствия. — беззлобно отвечаю я. — Так вот, что я видела— чудесное место, сказочное место— Фабрику Душ. — после этого рассказ полился мелодичной соловьиной песней. Я говорила без остановки около пятнадцати минут в полнейшей тишине, не прерываемой даже порывами ветра за окном. Создалось неуловимое ощущение, будто время остановилось в одном моменте, нажав кнопку паузы. Обо всем, что видела, что чувствовала, о лестнице, о Фабрике, о Совете Богов, рассказала даже о презрительных ангелах, по мере рассказа вспоминая успевшие позабыться детали. Словно опять попала туда, проживая вновь каждый момент на повторяющейся записи жизни.