Нина Лукинова - Два цвета неба

Чистый свежий воздух проникает в легкие, зеленая листва маленьких деревьев и низко растущих кустарников успокаивает взгляд, а изумрудный травяной ковер кажется чем-то необычным, вырванным чудом из волшебной сказки. В жизни бы не подумала, что привычная трава может казаться чудом света, такая густая и зеленая, такая настоящая. Так и хочется почувствовать ее свежий запах, пройтись пальцами по шелковистым острым листьям, упасть на землю и валяться, крича и катаясь по густой зелени.

— Разве это не прекрасно, Налана? — тихо спрашивает над ухом голос Дрейка.

— Чудесно… — так же тихо говорю я, всматриваясь в золотисто-зеленую листву на кронах деревьев, медленно выходя из душной машины. — Что это за место?

— Не известно, — отвечает выбравшаяся с заднего сидения Лара. Присев на корточки, девушка любовно поглаживает шелковистую траву. — Те, кто возвращались из Городов, мало что говорили. Их речи были пусты и бессвязны.

— Не стоит говорить об этом, — жестко обрывает Дрейк, показываясь из автомобиля. — Прошлое не имеет значения. Сейчас нужно осмотреть это место.

— Он всегда такой? — тихо спрашиваю Лару, глядя на удаляющуюся спину Дрейка.

— На то есть причины, Налана. — отвечает она, медленно направляясь к ближайшему дереву, разглядывая необычные листья, словно чудо природы.

Оставшись одна на некоторое время, пока мои спутники убежали исследовать новый и чудесный для них мир, я медленно брожу по спрятанном в горах саду, наслаждаясь запахом цветов и растений, проводя пальцами по застывшим прозрачным капелькам росы на листьях, лаская руками нежную траву, одним словом наслаждаясь долгожданной жизнью, такой простой и в то же время не реальной, после многих дней бесконечной пустыни. Странно, но на этом месте нет насекомых. Даже самая обычная мошкара не пролетела мимо носа за несколько проведенных здесь минут. Ни одного божьего создания…

Уже решив не обращать внимания на странности Севара, я присаживаюсь на небольшой бугорок, с которого открывается потрясающий вид на темные горы, покрытые снежными вершинами, с проплешинами зеленой травы на каменистых склонах, нежно провожу рукой по траве и любуюсь открывшимся видом. Золотистое солнце лениво касается утопающих в облаках верхушек гор под нежной белоснежной пеленой. И, кажется, что нет на свете места прекраснее, чем отливающая золотом поляна деревьев и низкие облака, почти касающиеся земли.

Легкий ветерок лениво перебирает спутанные в хвосте волосы, приятно лаская кожу, в то время как взгляд устремлен на потрясающую красоту, такую простую и настоящую настолько, что открывающийся пейзаж кажется нарисованной картиной. Нереальностью, вымыслом.… Как такое прекрасное место могло появиться среди бесконечных песков, с гуляющей по ним смертью? Даже до конца не верится, что это не оживший сон, что не сплю наяву, и это происходит взаправду. Закрыв глаза, подставляю лицо нежному ветерку, слыша тихое перешептывание листьев, и чувствую прохладную свежесть, долетающую со снежных вершин. Абсолютная гармония на секунды вплелась в душу легкой мелодией покоя, останавливая время и пространство в единой точке. И, кажется, что нет ничего вокруг, кроме умиротворяющей тишины и нежного ветра, мир остановился, прекратив вращение, замерев в одной точке. Хотя, я даже не знаю, что из себя представляет Севар — мир, планета, страна, плоскость суши на континенте.… Сейчас это не важно, важен только этот момент.

«Нравится?» — раздался в ушах знакомый голос, и я невольно обернулась в ту сторону, где о чем-то увлеченно беседовали Лара с Дрейком, разглядывая крючковатые деревья и облака над головой. Они стоят в паре сотен метров неподалеку, но голос не может принадлежать никому из них. Но я знаю, чей это голос, по крайней мере догадываюсь, именно его я слышала во сне, им говорила моя прекрасная копия, и его я слышала, пробираясь через горную расщелину.

— Кто ты? — тихо спрашиваю я, радуясь, что друзья на значительном расстоянии, потому как разговор с воображаемым собеседником считается плохим знаком, думаю, во всех мирах Спектра. Отчего-то странные выражения привычно звучат в голове, не режа слуха и не вызывая вопросов, словно так и должно быть.

«К чему задавать вопросы, на которые знаешь ответы?» — усмехается голос. — «Ты должна открыть глаза, Налана, ты должна вспомнить!»

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — резко отвечаю я. — Ты просто галлюцинация. Я давно не спала в нормальной постели и давно не наедалась досыта. Ты мне кажешься, поэтому проваливай из моей головы!

«А ты уверена в этом?» — насмешливо усмехается голос, в котором улавливаю чутким слухом знакомые интонации. — «Я знаю, ты устала… Пустыня выматывает, пустыня убивает… Она забирает частицу души и ломает на корню. Словно сорняк, вырывает все хорошее из человека, оставляя лишь инстинкты.» — приторно сладко произносит собственный голос, и столько в нем фальши, столько игры и манерности, что хочется поглубже затолкать в уши пачку берушей. — «Но пустыня ломает лишь слабых, тех, кто не может выстоять перед правдой. Тех, кто не достоин взора Создателя. Ты не такая, Налана, ты можешь противостоять им. Если раньше я сомневалась, то не теперь. Я помогу тебе!»

— В чем поможешь? — спрашиваю я, чувствуя, как страх медленно и верно заполняет сознание. Такое чувство, что разговариваю с психически больным человеком, твердо уверенном в собственной истине, не терпящей возражений.

«Я помогу открыть глаза, помогу тебе вспомнить, НАЛАНА. Ты должна узнать ИСТИНУ», — произносит голос, тягуче протягивая собственное имя жесткими интонациями, похожими на жужжание недовольного шмеля. Веки тяжелеют, тело превращается в каменное изваяние, в то время как мысли улетучиваются в далекую страну. Исчезают проблемы и реальность, оставляя только нечто, уже не теплое и не ласковое, а холодное и пугающее.

С закрытыми глазами, оказавшись в полнейшей темноте и тишине, невольно поддаюсь звукам обманчивого голоса, обещающего рай без лишних усилий, проваливаясь в нечто неописуемое, чудовищное и ужасное, выносящее остатки разума. Я не давала согласия но то, чтобы увидеть ИСТИНУ, видать голос все решил за меня, и все, что остается- плыть по течению.

Изумрудные поля, вечные каменные горы мгновенно начали трансформироваться, превращаясь в нечто ужасающее и пугающее, стоило открыть глаза. Вместо красивых зеленых полей появились кровавые реки с медленно сплавляющимися по ним частями тел- изуродованными хищными птицами конечностями, с выклеванными кусками мяса из начинающей гнить плоти, с отвратительным запахом и проплывающими мимо бесконечностями мертвых глаз отрубленных голов, смотрящих в темноту. Сотни, тысячи, десятки тысяч, они тянутся непрекращающимся караваном, бесконечной цепочкой по разливающимся полноводным рекам.