Нина Лукинова - Два цвета неба

— Друзьями… — холодно бросает она, намереваясь вернуться к машине, обиженная и расстроенная отказом того, которого любила большую часть сознательной жизни, начиная с раннего детства. Зеленую тишину неожиданно пронзил отчаянный крик, от которого кровь холодеет в жилах. — Что это? — испуганно спрашивает она, подскакивая.

— Налана! — испуганно выкрикивает Дрейк, срываясь с места, и бегом направляясь в сторону, откуда следует душераздирающий крик, попутно выхватывая из-за пояса пистолет. Лара не отстает от него ни на шаг, боясь остаться одной в неизвестном месте, хоть от этого нечеловеческого крика душа ушла в пятки. Человек не может кричать так неистово и пронзительно, срывая голос, доходя до безумия.

Лишь однажды она слышала подобный крик, когда один из ушедших в Город искателей редких древностей вернулся из пустоши спустя два месяца отсутствия, глядя на мир пустыми глазами мертвеца. Каждую ночь он кричал, будя крохотный Невар чудовищными криками, кричал от безумного страха, приходящего ночью в темноте, и никто не мог остановить этот крик, как ни старался. Тот искатель не произносил больше не слова, сидя целыми днями на крыльце застывшей статуей и вглядываясь в одному ему ведомую пустоту. Двадцать пять долгих ночей он изводил Невар, пока Боги не призвали его к себе в чудесный мир гармонии и блаженства. Двадцать пять долгих ночей она помогала его убитому горем сыну успокаивать отца, напевая старинную, древнюю как мир мелодию, слова которой утеряны в веках. А когда его отец скончался, принеся Невару долгожданное облегчение, убитый горем юноша обещал жениться на ней, рыдая в ее объятиях. Это было долгих десять лет назад…

И сейчас она вновь слышит этот крик, хоть молила Богов никогда больше не слышать срывающегося до хрипоты голоса, которым говорит загробный ужас, нечто, не поддающееся человеческому пониманию. Но кого молить теперь, когда пронзительный вой принадлежит одной из Создателей миров? Так может, Богиня не настолько сильна, если подвержена человеческим эмоциям? Или она вовсе не Богиня, не смотря на все чудеса, происходящие в последнее время. Возможно, еще не пришло ее время, и тогда у Лары появится шанс, окажись Налана простым человеком…

Краем сознания девушка догадывается, что так сильно привлекло Дрейка в очередной приходящей. Светлые волосы, умные холодные глаза, на дне которых плещется океан не свойственной молодой девушке мудрости, и надменные замашки правительницы, царицы, высокомерно задирающей нос даже перед лицом опасности. Лара не первый день пристально наблюдает за Наланой, отмечая ее повадки и привычки, манеру держаться, даже то, с какой грацией ей удавалось есть холодное мясо, истекающее жиром, невольно восхищаясь ей.

До того момента, когда Дрейк незримо признался в любви к красивой блондинке, оттолкнув тем самым Лару. Пусть он не сказал тех заветных слов, адресованных другой, она слишком хорошо знает этого холодного мужчину, чтобы все понять. Он влюбился как мальчишка в ту, что однажды принесет ему немало боли своим равнодушием, в то время как рядом есть бесконечно влюбленная Лара. Она слишком царственна, слишком величественна, и каким бы расчудесным ни был Дрейк, ему никогда не тягаться с Богами. Однажды она разобьет ему сердце, если их отношения завяжутся сейчас, и кто знает, что тогда сделает импульсивный и предпочитающий думать с пистолетом в руках Дрейк. И это возможно. Впервые за свою недолгую жизнь, она усомнилась в древних Богах, перестающих казаться оплотом справедливости и добродетели. Медленно, она начинает ненавидеть ту, которой поклонялась всю жизнь, как учили предки, начиная получать едва уловимое удовольствие от этого безумного крика.

— Налана! Налана, что с тобой? — подбежав к извивающейся на земле девушке, ошарашено спрашивает Дрейк. В глазах панический ужас, голос едва сохраняет спокойствие, понимая, что нельзя впадать в панику. Это просто очередной пугающий приступ кошмарного видения, которые возникают с поразительной частотой в последнее время. Лежащее на траве тонкое тело изгибается на змеиный манер, руки широко раскинуты в стороны, вырывая тонкими пальцами зеленую траву, за которую она словно пытается ухватиться, удержаться, чтобы не улететь. Ноги то упираются в землю, то подскакивают к небесам, заставляя спину прогибаться в нереальных позах под пугающим углом, в то время как голова запрокинута назад на столько, что кажется, сейчас переломится тонкая шейка от одного неверного движения. Пустые глаза уставились в никуда, зрачки закатились, открывая налитые кровью белки, в то время как чудовищный голос продолжает оглашать тишину отчаянным воем.

В первые мгновения Дрейк растерялся, не зная как помочь выгибающейся на холодной земле девушке, затем осторожно присел рядом на колени, крепко хватая ее за плечи и прижимая к себе, перед этим вылив немного воды на искаженное в гримасе лицо, отчего крик стал лишь громче. Но стоило сильным рукам захватить ее в плотные объятия, как Налана понемногу начала успокаиваться, почувствовав человеческое тепло.

— Я здесь, я рядом, — тихо нашептывает на ухо Дрейк, перехватывая вырывающиеся руки. — Все хорошо, Налана, все хорошо, я с тобой! — Лара со стороны наблюдает за развернувшейся картиной, отчаянно желая, чтобы эти руки обнимали ее, нежно гладили по спутанным волосам, как он гладит ее, чтобы сухой голос говорил глупые нежности ей, а не проклятой Богине, начинающей становиться из идола жутким кошмаром.

Глаза Наланы медленно прояснились, расширенные до черноты зрачки сузились, возвращая радужке привычный голубой цвет, руки успокоились в сильной хватке Дрейка, и, перестав вырываться, она медленно опустила кисти, потрясенно оглядываясь вокруг. Переводя испуганный взгляд с Дрейка на Лару, она устало уткнулась в плечо мужчине, громко шепча.

— Я так испугалась, так испугалась! Как хорошо, что это ты! Как хорошо, что ты пришел за мной! Я знала, всегда знала… — бессвязно бормочет она. — Что ты меня не оставишь! — покрывая его щеки короткими сухими поцелуями, словно боясь, что Дрейк вот-вот исчезнет, растворяясь дымом среди небес.

—Как я могу тебя бросить, Нала! — жадно вглядываясь в глаза, отвечает он. И тут к ней окончательно возвращается благоразумие. Отстранившись от него, словно в темных лабиринтах мозга резко зажегся свет, Налана с изумлением произносит, оглядываясь по сторонам ошалевшим взглядом.

— Дрейк? Что произошло? — в этих словах столько непонимания и испуга, что хватит на целый взвод, увидевший паркующуюся космическую тарелку. Кажется, она до сих пор не верит в происходящее, продолжая прибывать в мире фантазий.

— Все в порядке, Налана, теперь все в порядке. Ты снова с нами! — крепче прижимает ее к себе Дрейк, боясь отпустить тонкое тело, нежно целуя в шею.