Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

— Я же обещала, что обязательно приду встретить нового охотника Ловящего Снег!

Вдруг, растолкав соплеменниц, к ней подскочила Лёгкое Облако.

— Ты хотела убить Глухого Грома! — заверещала она, размахивая руками.

— Опомнись! — не задумываясь, рявкнула девушка. — Я его уже три дня не видела!

— Ты выколола ему глаз, дрянная девчонка! — громко, но с заметной неуверенностью продолжила свой наезд супруга вождя.

— Ты в своём уме?! — не уступала Фрея. — Что я сделаю такому сильному охотнику? Да он меня одним пальцем убьёт!

— Оставь в покое Бледную Лягушку! — дребезжащим голосом крикнула Вечерняя Стрекоза. — Злоба не вернёт тебе дочь!

Аратачки дружно поддержали авторитетную старуху.

— Что ты к ней цепляешься? Прохода Бледной Лягушке не даёшь! Она и так скоро нас покинет, не порти девчонке последние дни!

Никак не ожидавшая подобной реакции соплеменниц, Лёгкое Облако заметно растерялась.

А тут ещё послышался недовольный голос Медвежьего Уха.

— Чего пристала? Глухой Гром сам сказал, что налетел на сучок!

Снежный Ландыш подошла к девушке и решительно взяла её за локоть.

— Я рада, что ты пришла встретить моего сына.

— Идут! — крикнул кто-то из оседлавших деревья мальчишек. — Охотники идут!

Тут же потеряв интерес к посланнице Владыки вод, женщины стали вглядываться в лес, возбуждённо переговариваясь, а кое-кто из нарядно одетых девиц начали даже подпрыгивать от нетерпения.

«Уж замуж невтерпёж», — хмыкнула Фрея и тоже стала рассматривать приближавшуюся процессию.

Первыми, сбившись тесной кучкой, вышагивали «рысята», гордо вскинув головы с аккуратно расчёсанными волосами, украшенными чёрно-белыми перьями. За ними шли старейшины, а уж потом, растянувшись колонной, остальные охотники. Приглядевшись, девушка заметила среди них знакомую фигуру Отшельника.

Нетерпение встречающих стало нарастать. Ближе к стойбищу вперёд выступили старейшины. Встав в полусотне шагов от толпы, вождь громко объявил, сверкая ярко начищенными блямбами.

— Встречайте молодых охотников, Дети праматери Рыси! Новых добытчиков, защитников, мужей и отцов!

Женщины восторженно заверещали. Дождавшись тишины, Белое Перо стал выкрикивать имена. Под пристальными взорами, молодые люди, смущаясь, шли к толпе, где их тут же окружали родственницы и знакомые.

Снежный Ландыш, внезапно отпустив руку «сестры», стала энергично протискиваться вперёд. Увидев шагавшего к ним Ловящего Снег, Фрея понимающе улыбнулась. Вскоре всё племя смешалось в довольно гомонящую толпу, и на неё уже никто не обращал внимания. Заметив, что люди стали расходиться, девушка направилась к сгрудившейся вокруг молодого охотника семье Медвежьего Уха, собираясь сказать «племяннику» что-нибудь приятное.

Вдруг кто-то громко назвал её имя. Обернувшись, девушка увидела неторопливо приближавшегося вождя.

— Это хорошо, что ты пришла, — важно кивнул перьями глава племени.

— Как я могла пропустить такое важное событие? — улыбнулась Фрея, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.

— Уже знаешь, что случилось с Глухим Громом?

— Мне сказали, — ответила ожидавшая подобного вопроса девушка.

— Он к тебе не приходил?

— Нет, — твёрдо ответила Фрея, не опуская глаз под буравящим взглядом вождя. — И я не знаю, как это случилось!

Видимо, ответ собеседнику понравился. Одобрительно хмыкнув, он усмехнулся.

— Я так и думал.

Проводив взглядом предводителя Детей Рыси, девушка перевела дух и поспешила к ужасно довольному собой Ловящему Снег, подумав, что не он один сдавал в эти дни экзамен.

Как и всякий баренец, Картен Мерк чтил богов, старался по мере возможности посещать храмы и приносить жертвы. Особенно после возвращения из плавания. Как и любому мореходу, ему приходилось видеть такие вещи, которые иначе как чудесами или волшебством не назовёшь. Но слушая необыкновенный рассказ Лация Юлиса Агилиса, которого местные дикари теперь называли Отшельником, не мог поверить его словам.

Хотя живое и довольно симпатичное доказательство их истинности сидело напротив — по другую сторону костра, разложенного на берегу реки. Высокая девушка, чья кожа, несмотря на загар, казалась бледной на фоне смуглых физиономий дикарей, время от времени машинально разглаживала подол радланской столы, прикрывавшей колени. А черты её лица больше подходили какой-нибудь аристократке, но не местным немытым красавицам.

Картен полагал, что только его семье известен путь в эти затерянные на краю света земли. Но и Мерки не ходили бы в такую даль, если бы не сапфиры. Кожи и меха, что предлагали на обмен местные племена, можно найти гораздо ближе к дому. Только драгоценные самоцветные камни, которые он сбывал через посредников, заставляли его каждый год пускаться в рискованное плавание.

Однако, если он единственный мореход, кто посещает эти места, то откуда здесь взялась жительница Империи или другой цивилизованной страны? На берегу ещё куда ни шло. Могло принести ветром, корабли часто становятся игрушкой штормов. Но тут, среди лесов, в глубине суши? Никакого разумного объяснения появления загадочной девицы Картен просто не мог придумать. Оставалось поверить Лацию Юлису. Только как? Через столько лет? Из другого мира! Всё это никак не хотело укладываться в голове практичного морехода. Он старался угадать подвох, разглядеть или учуять обман. Но не мог. Повеяло чем-то таинственным и даже жутким. Баренец окинул взглядом вольготно расположившихся вокруг костра старейшин. Почти все они хоть немного знали радланский, на котором предпочитал говорить Картен. А толстому шаману, несмотря на жару, закутавшемуся в меховой плащ, переводил племянник вождя. Похоже, суровые лесовики безоговорочно верили своему Отшельнику. За годы общения с аратачами мореход понял, что они не любят обманывать. Возможно потому, что это у них очень плохо получается?

Едва рассказчик умолк, Картен, оставив сомнения, решил уточнить:

— Ты хочешь, чтобы мой корабль доставил твою дочь в Канакер?

Вместо старика заговорил предводитель варваров.

— Помоги исполнить волю Великого духа, а за это Дети Рыси дадут тебе много кож и мехов.

Мореход почесал заросший подбородок. В плавании он не брился, и к возвращению домой зарастал густой, клочковатой бородой самого неприятного вида.

— Путь не близкий, кому как не тебе это знать, Отшельник. Мне не раз приходилось хоронить в море своих людей. Выдержит твоя дочь такую дорогу?

— Бледная Лягушка добывала волков и оленей, — смешно коверкая слова, проговорил один из старейшин, а остальные дружно закивали головами.

Картен ещё раз взглянул на непонятно откуда взявшуюся девицу. Ему случалось встречать женщин и выше и крупней. Вот только те оказывались абсолютно не способны за себя постоять. Однако в дочери Лация Юлиса чувствовалась внутренняя сила. Словно у дикого кота, когда тот настороженно наблюдает за более сильным хищником, готовый, если и не победить, то хотя бы как можно дороже продать свою жизнь.