Наталья Ручей - Любовь в облаках

— Волнуешься? — встрепенулся дракон.

— Да, — не стала скрывать, — волнуюсь, что с моим счастьем в этот пикантный момент я окажусь у тебя на спине.

Дракон рассмеялся так громко, что дрогнули стены пещеры. Разговорила на свою голову! Умереть под завалом камней улыбалось мне еще меньше, чем удариться с высоты о единственный камень.

— Не волнуйся, — дракон развалился на полу, наблюдая за мной подозрительно сверкающими глазами. То ли он слишком весел, то ли не в духе — не разберешь. — Вчера я охотился, пока ты уничтожала птичку, сегодня — пока спала.

— Охотился?

— В человеческой сущности я могу удовлетвориться малым объемом пищи, но дракону этого недостаточно.

И я вспомнила, что в первый день, когда мы остановились передохнуть, Аодх и его приятели съели нечто размерами с огромного кабана, а на второй день все трое при мне не ели. Пока мы летали к озеру, два дракона могли поохотиться, а потом Аодх оставил меня с ними, а сам полетел подкрепиться. Наверное, так?

— Правильно.

— И что же ты съел?

— Вчера или сегодня?

— Сегодня.

— Лося, кабана, двух пернатых и всего одного грибника.

— Что? — пискнула я, отсаживаясь подальше.

Дракон снова расхохотался, а я поймала себя на мысли, что когда он смеется, становится довольно красив, хотя мне это и безразлично.

Не знаю, с чего вдруг дракон решил устроить прогулку по территории, но раз везет он, а в пещере все равно неуютно и нудно, я пошла навстречу его капризу. Вообще-то, я уже немного ознакомилась с окрестностью, когда уединялась по нуждам, о которых не при женихах будет сказано, но пешему особо по скалам не разгуляешься, а плато украшено странными кустарниками, с которых сочится подозрительно красная жижа. Я уходила подальше, к деревьям, да простят они меня за мой выбор.

— Готова? — впервые поинтересовался дракон, прежде чем взвить со мной в небо. Или наши отношения прогрессируют, или он от обилия еды раздобрел. Даже не рычал на красную майку, которую я надела. Единственным его условием было — только не кимоно! Позже, когда вернемся в пещеру или для купаний, можно, а так… Но кто бы спорил, летать в халате не очень удобно, а дракону мое смирение легло на душу.

Да и вообще, сытый дракон почти душка. Надо отпускать его чаще охотиться, а то, наверное, ему еще более нудно в замкнутом пространстве, чем мне. Хотя… не сходится. Драконы без ума от пещер.

— Драконы без ума от того, что в пещерах можно надежно спрятать, — утомленный тем, что надо пояснять очевидные вещи, протяжно вздохнул дракон. Можно подумать, я упрашивала его подслушивать! Чисто драконья наглость!

Аодх приосанился, выпятив переливающуюся фиолетовым шею, распрямил длинный хвост, растянулся в оскале. Что это с ним? Ах, ну да, похвалили его!

— Готова? — снова спросил, и уже не так грозно.

Неужели он настолько падок на лесть?

Дракон в ответ на мои мысли развел передними лапами, мол, хочешь — проверь.

А я взяла и проверила. Стала мысленно перечислять какой он огромный, какие острые у него когти, вспомнила, что когда я впервые увидела его, испугалась и пожалела бедное небо. А дракон уперев подбородок в лапу слушал, слушал, не мигая и, кажется, не дыша. Да уж, мама говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и заставляла меня учиться готовить, а, оказывается, надо было брать уроки риторики у жаб герцогини. Вон какие чудеса ложь творит.

— Твоя мама, — дракон утратил все свое дружелюбие, на спине у него взъерошилась чешуя, — наверное, как и твой папа наивно полагала, что надежно спрятала тебя от драконов, поэтому и учила готовить. И это умение могло тебе пригодиться, если бы ты вышла не за дракона. Но, как ты уже знаешь, — добавил поспешно, — выйдешь ты за меня.

— То есть, — заинтересовалась я, — у вас женщины не готовят?

— Готовят, если живут с драконами просто так.

— Как это?

— Мы летим куда-нибудь или нет? Мне проще разговаривать в человеческой форме.

— Почему?

— Там языки короче или вообще один, а эти еще поднять надо, еще прокрутить ими, не завязав в узел. Особенно трудно, если пытаешься выговорить что-то не выговариваемое.

— Да ладно? — подошла ближе к чешуйчатой пасти.

Дракон сжал челюсти и покачал головой.

— Что, — удивилась я, — ты, такой огромный и сильный дракон, такой мудрый и старый, не сможешь выговорить детскую скороговорку? Попробуй. Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали.

Дракон запыхтел, выпуская пар через ноздри, а я продолжила дразнить его:

— Неужели не повторишь? Это элементарно даже для меня, девушки. — И пусть останется между нами, что я не считаю женщин и девушек слабым полом.

Дракон призадумался и поверил; если судить по сосредоточенному взгляду в сторону — повторил скороговорку про себя. Усмехнулся победителем и произнес вслух, хвастаясь передо мной:

— Корабли лавриро… лавриро… лавиро… лаврррррооороу… яфык… раффяфи…

— Что? — повернулась левым ухом.

— Раффяфи… яфык…

— Что-что? — повернулась правым.

Дракон прорычал нечто непереводимое, но не успела я вдоволь насмеяться, трансформировался в человеческую сущность, пальцами раскрутил язык, свернутый замысловатой трубочкой и посмотрел на меня, готовясь к наказанию — здесь и мысли читать не надо, чтобы догадаться.

— Ну, что, летим, наконец? — поторопила я. — А то сумерки настанут, пока ты наиграешься в детство. Небось уже и забыл что это такое — подначивать друг друга? И на это не обижаются, между прочим. Да-да. Ну, вот разыграла тебя и что? Никто ведь не пострадал. Посмеялись только.

Дракон ничего не сказал, сделал два шага, обнял меня и сиганул со скалы, а я резко оборвала хихиканье и завизжала, когда поняла, что трансформироваться он не собирается, а земля уже практически под моими пятками. Ой, мамочки! Я попыталась дернуться, но он держал крепко, и я сделала единственное что могла для спасения пяток — обняла дракона ногами за талию.

Взревев от моей наглости, дракон трансформировался и замахал крыльями, отдаляя нас от земли, но не переместил меня на спину, а держал лапами перед собой, как добычу. Или как завтрак?

— Детский сад, — заметив, что я расстроилась, закинул меня на спину. — Запомни, в играх могут быть не только твои правила. Если ты к этому не готова, не играй.

— Что-то ты слишком разговорился для того, кому лень языком ворочать, — обиделась я.

— Как оказалось, я мало ворочаю языком не из лени, а скорее из предусмотрительности.

Вспомнив, как забавно дракон шепелявил со связанными языками, я не выдержала и улыбнулась, а он, словно мог видеть мою улыбку, уже не так ожесточенно рассекал небо крыльями. К тому же, мы пролетали над такой красотой, что дух захватывало, и не хотелось зря портить настроение даже дракону, пусть и вредному.