Татьяна Зингер - Леди Теней

— Впустят, — сказала, всматриваясь в туманную даль. Светало, на безоблачном небе проступал кровавый рассвет.

Вскоре мы прибыли к мосту, через который могло единовременно проехать с четыре груженые телеги. Монументальное сооружение, воздвигнутое во имя дружбы рас. Что же изменилось за последний месяц? Со стороны людей нас пропустили беспрепятственно, впрочем, предупредив, что тени в дурном настроении и отсылают прочь всех без разбора. А вот на другой стороне было пусто, но я осталась стоять, не шагнув с моста на землю.

— Так, может, проедем, и дело с концом? — предложил Дарго, разминая затекшую от путешествия поясницу.

— Не сможем. Впереди установлена сильнейшая магическая защита от вторжения иноземцев.

— Тогда давай сообщим о нашем приезде, мало ли где задрыхла стража, — Дарго прочистил горло, собираясь звать в голос.

— Они и так знают, — отрешенно заявила я и погладила лошадку по крупу.

И правда, не сразу, но из густого ельника, что рос на территории теней, вышли двое теневых мужчин самого хмурого вида. По всей видимости, в лесной хижине они отсыпались, а мы — бессовестные гады — прервали заслуженный отдых пограничников.

Понадобилась секунда беглого осмотра, чтобы тот, что постарше и массивнее, гаркнул:

— Ход через границы запрещен.

А второй погладил рукоять казенного меча.

Глупцы! Даже не потрудились рассмотреть нас внутренним чутьем, иначе бы непременно удивились туманам за спиной чужачки.

— На каком основании? — спросила я, потирая руну, обтянутую перчаткой.

— Приказ временного правления.

Сердце пропустило удар. Временное правление собиралось в смутные времена, когда лорд по какой‑либо из весомых причин отстранялся от власти. Туманы кинулись на магический барьер и разбились об него солеными брызгами.

Дарго глянул на меня искоса, но я уже совладала с собой и выровняла дыхание.

— Что с лордом Траушем эр Вир-дэ?

— Есть основания полагать, что он не может более править страной, — нехотя объяснил младший под предупредительное шиканье старшего. Мол, нечего распространяться перед кем попало.

— Основания, но не окончательный приказ?

— Считаете ли вы за окончательный приказ смерть? — с иронией уточнил старший.

— Он ранен и вскоре умрет. Разворачивайтесь, разговор окончен.

Умрет?.. Я сама чуть не бросилась вперед, готовая, если понадобится, вгрызться пограничникам в глотку. Кровь прилила к затылку.

Перестань, Сольд! Раз — два — три… успокойся…

Сжала кулаки, и ногти врезались в кожу ладоней. Во рту пересохло, потому дальнейшие слова дались с болью:

— Нет, — я покачала головой, — разговор только начинается. Мне пока неизвестно, что произошло, но, раз окончательный приказ об отстранении ныне правящего лорда отсутствует, а сам он жив, вы обязаны впустить его супругу.

Я дала волю туманам, и те разрослись, опутывая собою округу. Стемнело и похолодало так резко, будто кто‑то высосал всё тепло и весь свет. Наемник поежился, а пограничники подобрались. Да, они увидели мою мощь, но ещё сомневались.

— Нам запрещено, — пробормотал старший, застегивая форменную куртку на все пуговицы.

— Да вы что? — Я вслушалась в биение сердец, шум ветра, гомон еловых иголок, песнь воды. — Смею напомнить, что я — равная своему мужу во всём и, если он по каким‑либо причинам неспособен управлять Пограничьем, то власть переходит не хранителям, не временному правлению, а его супруге. Так впустите же меня и прикажите жрецу настроить сумеречный туннель до загородного поместья лорда.

Пограничники по — детски напуганно переглянулись, разом растеряв былую спесь. Лошади нервно трясли мордами, отгоняя туманные сети. Дарго скрежетал зубами и не предпринимал ровным счетом ничего — даже его пугало происходящее.

— Минутку, леди, — наконец, произнес старший, но младший побежал за ним следом, не желая оставаться с нами наедине.

Только когда они скрылись за вечнозелеными елями, я зажала рот рукой, часто задышав, чтобы подавить крик ужаса и беспомощности.

— Они могли выгнать тебя взашей, ведь никакая ты не супруга, — заявил Дарго.

Не выгнали же, — парировала я, кусая губы. — Я — жена высокого лорда.

— Почти жена. А почти жена не решает ничего, тем более, если твой лорд умрет до вашей свадьбы.

Понадобилось собрать всю силу воли, чтобы не спустить туманы на болтливого наемника. Как он посмел о таком заикнуться?! Трауш будет жить.

— Прошу, заткнись.

Дарго невесело хмыкнул.

В сумеречный туннель — черное пятно, в воздухе очерченное жрецом, — я шагнула боязливо. Этот проход объединял миры, и всё здесь искажалось: голоса, внешность, даже ты сам. Мы шли по абсолютной пустоте след в след за жрецом — говорили, если уйти с тропы, можно навсегда затеряться меж сумраком и реальностью. Лошади не брыкались, словно зачарованные, двигались, едва переставляя копыта. А по ушам била какофония из голосов, всхлипов, охов. Когда я впервые услышала их, Трауш объяснил: то мертвые силятся прорваться сквозь завесу, но их не слышит никто, кроме жрецов, леди и лорда.

Сейчас я явственно различала: «Помогите!», «Мне страшно», «Выпустите меня», «Больно», но не поддавалась и не оборачивалась на звуки. Шла, отсчитывая про себя шаги. Наконец, впереди забрезжил луч света, будто бы силящийся прорваться сквозь малозаметную щель, и жрец взмахом рук раздвинул стенки туннеля. Едва очутившись на твердой земле, Дарго припал на колено, схватившись за грудь, и долго моргал.

— Жуткое место! — ворчал он. — Из меня все соки выпили.

Да, существам иных рас особо тяжело идти по переходу теней. Сумрак съедает жизнь, выпивает молодость.

Мы очутились у конюшен, и молоденький конюх уже бежал навстречу. Он беспрекословно принял поводья, с испугом зыркнув на меня, и повел лошадей к стойлам. Жрец не издал ни звука и даже не сдвинулся, словно был и глух, и нем, и обездвижен — дожидался следующего приказа.

— Идем, — обратилась к наемнику.

— Куда? — Тот, приложив ладонь козырьком ко лбу, глянул на двухэтажный дом из камня и белого мрамора.

— Внутрь. Прикажу прислуге накормить и разместить тебя, а сама двинусь покорять городские залы правления.

— А тебя пустят? — Дарго почесал переносицу.

— У них нет выбора, — усмехнулась я.

Первое же потрясение ждало нас в поместье, а точнее — нас вообще никто не ждал. Молоденькая служанка встретила меня в молчании и ушла, не приняв одежды или дорожных сумок. Гериха, здешнего мажордома, я не дозвалась. Пожилая кухарка лузгала семечки на кухне. Завидев нас, она всплеснула руками:

— Леди Сольд! Уж не лгут ли мне глаза?

— Не лгут, я приехала.

— Хвала небесам! — Кухарка обняла меня так горячо и крепко, что я опешила.