Татьяна Зингер - Леди Теней

В город, пропахший тухлой рыбой, корабль прибыл к полудню. Солнце покрывало соломенные крыши рыжей краской. Порт шумел, гомонил, ругался на разных диалектах и языках. Я ступила на трап, и за моей спиной стелились туманы.

— Госпожа, позвольте, — молоденький морячок, совсем мальчик, протянул ладонь, помогая спуститься на твердую землю. Истинная леди бы отказалась касаться чужака, но во мне не было ни капли истинности.

— Благодарю.

Туманные змеи обвили мои запястья, стряхивая прикосновение. Морячок сглотнул ком в горле. Туманов он не видел, но почувствовал их присутствие.

Я, слабейшая из рода, изгнанная родительницей и академией, самоучка, дурная кровь, приехала на Острова Надежды, чтобы отдать долги. Темные волосы были перевязаны лентой; простое платье в пол и перчатки до локтей — непримечательный образ, словно у аристократки, выбравшейся на прогулку в город.

Свободный извозчик караулил у первого же ресторанчика.

— Дом Шата, — сказала я, усаживаясь в повозку.

Этот островной город был обречен на вымирание. Он издыхал и вонял разложением. Здесь ютились отбросы общества, те, кому на большой земле не нашлось места. Посреди улиц подыхали рабы, пытавшиеся сбежать от хозяев, но пойманные ими. Их запирали в клетках, оставляя без питья или пищи, обрекая на мучительную смерть. Исполосованные спины гноились, вокруг живых мертвецов роились мухи.

Меня тошнило от здешних мест, и даже сейчас я прикрывала нос платком.

— Приехали! — крикнул извозчик.

Расплатившись и попросив дождаться моего возвращения, я ступила на брусчатку. Некогда богатый дом застыл мрачной громадиной. Краска на его стенах облупилась, скосилась крыша. Здесь продавали обычных рабов: не магов и не экзотов, поэтому дом Шата не был популярен и едва сводил концы с концами.

Я постучалась. На пороге появился управляющий, лысый и высокий. Он скользнул придирчивым взглядом по моей одежде, но остался доволен увиденным.

— Госпожа…

— Сольд Рене, — учтиво отозвалась я, ступая за порог.

— Госпожа Рене, вам назначено?

— Я хочу купить раба либо узнать, кому он был продан, — и добавила, постучав по поясной сумке: — Меня не пугает любая сумма.

Глаза управляющего зажглись довольным блеском. Он попытался взять меня под локоток, но я отстранилась.

— Госпожа, а зачем вам купленный раб? Давайте выберем другого! Вас интересует какой‑то конкретный сорт? У нас есть поступления с южных земель. Или, может, северный рынди — очень выносливый экземпляр с прекрасной регенерацией. Незаменим как в домашних, так и ратных делах.

Мы шли по узкому коридору, ведущему к подвальным помещениям. Дом разваливался, по стенам ползли трещины. И запах: страданий, боли и безысходности. Он разъедал ноздри.

— Мне нужен один — единственный раб, его имя — Дарго.

Управляющий остановился, пытаясь вспомнить, о ком речь.

— Помесок, север с югом, лет двадцать, светловолосый, — кратко описала я.

— Увы. — Управляющий развел руками. — У нас таких много, и по именам я их не различаю.

А возможно, он умер от болезни или недоедания, или побоев. В сердце болезненно кольнуло. Я пожала губы и глянула на управляющего с плохо скрываемым раздражением. Туманы начали обвиваться вокруг его шеи. В блеклых глазах появился испуг.

— Не гадайте, а поднимите архивные записи. Полгода назад он был в вашем ведении.

— Пройдемте в мой кабинет. — Управляющий указал рукой на неприметную дверь с позолоченной табличкой. — Распорядиться о напитках?

— Благодарю, нет.

Пока я сидела, изучая собственные ногти, управляющий суетился, гонял служанку в рабском ошейнике и просил принести ему записи за шесть месяцев. Просматривал их, качал головой и кричал на служанку вновь.

— Есть! — воскликнул и ткнул тонким пальцем на строчку. — Господин Розеншал, для личных целей, четыре месяца назад.

Он замялся.

— Продолжайте. — Я положила на стол один золотой.

— Думаю, он увез его в Янг. Господин Розеншал — светило столичной науки, долгое время набирал рабынь из молодых помесков. Теперь, видимо, ему понадобилась мужская особь.

Глаза защипало от дурного предчувствия. Эта поездка, возвращение сюда — всё зря. Дарго либо уже умер, либо доживает последние мучительные дни, будучи подопытным кроликом у какого‑то ученого. Бесы!

Туманы погладили по голове, дескать, успокойся. Я стряхнула их. О каком спокойствии может идти речь, если я обещала приехать за Дарго, но предала его?

Повозка везла меня обратно в порт. Ближайший корабль до столицы отплывал через час, и я должна была успеть на него взойти. Глаза чесались от подступающих слез. Когда‑то я обещала себе не плакать, но сейчас была готова разреветься. Ничего. Дарго, я спасу тебя. А заодно наведаюсь в столичную академию, коль уж всё равно придется остановиться в тех местах. То‑то порадуются тамошние преподаватели, завидев бывшую ученицу.

За плавание на уродливой развалюхе, именуемой кораблем, капитан содрал с меня целое состояние. Я без раздумий согласилась (следующее судно до столицы отправлялось через три дня) и, расположившись в личной каюте, уставленной бочками, задумалась: чем заняться по прибытии? Нельзя соваться прямиком к Розеншалю — если он почувствует за мной тени, проблем не оберусь. Да и кем я представлюсь? «Девица, возжелавшая купить вашего раба»? Он поднимет меня на смех и будет прав. Перед тем, как напрашиваться в гости, нужно разведать обстановку. Хорошо, что в Янге есть академия чародейства и знахарств. Разузнаю через неё, кто такой Розеншал, и стоит ли его опасаться.

К вечеру я вышла на палубу, вдохнула полной грудью соленого воздуха. В сиреневом предзакатном небе проплывали облака. Над водой застыло безмолвие. Мои личные туманы укутали плечи прозрачной шалью.

— Не бойтесь, не замерзну, — пробормотала я, но шаль не исчезла.

Сзади донеслось цоканье, и я невольно оглянулась, чтобы рассмотреть ту, которая отправилась в дальнее путешествие на каблуках. Девушка, беловолосая и невероятно эффектная, что с картинки, застыла по правую руку.

— Плавание такое утомительное, — сказала, ни к кому не обращаясь. По всему выходило, что отвечать придется мне.

— Пожалуй.

— Литта.

Она протянула хрупкую ладошку.

— Сольд, — равнодушно ответила я.

— Как тебе капитан? — Литта склонилась ко мне для доверительного шепота. — Красавчик, коих свет не видывал!

Я пожала плечами, мол, не заглядываюсь. Обычный капитан, ни возрастом, ни мускулатурой, ни внешностью он не был мне симпатичен. Но Литта облизнулась как изголодавшаяся по мужскому телу соблазнительница.