Макс Фрай - Я иду искать

— Да не то чтобы вот прямо налаживать, — вздохнул я. — Они мне не ту голову морочили. В смысле, действительно именно голову. Одну только голову и больше ничего. Прочие части тела не были задействованы в процессе. Жизнь порой удивительно сурова и несправедлива. По крайней мере, когда она — моя.

— Вот всё-таки чувствуется Кобина школа. Он тебя, помнится, всего одну ночь побираться учил [7] Об этом рассказывается в повести «Неуловимый Хабба Хэн». , а какого мастера скорбной песни вырастил! Удивительно талантливый он педагог, мне и не снилось.

— Просто именно в этой области я очень способный, — скромно заметил я. — И если не хочешь вот прямо сейчас услышать ещё одну скорбную песнь, скажи мне человеческим голосом: когда ты вернёшься? Это тайное знание скрасит моё унылое существование.

— Ну так в том и штука, что я пока понятия не имею. Может, нынче вечером, а может, только к лету.

Сделав это душераздирающее признание, Джуффин улыбнулся столь ослепительно, словно ничего лучше, чем перспектива сгинуть аж до лета с ним ещё никогда в жизни не случалось.

Впрочем, не удивлюсь, если так и есть.

Я даже не нашёлся, что на это сказать. Не напоминать же человеку, что он сам изобрёл несколько прекрасных надёжных способов своевременного возвращения с Тёмной Стороны. Если Джуффин предпочитает о них не вспоминать, значит так ему сейчас удобней. В конце концов, он и правда живой человек. А любой живой человек может внезапно захотеть развеяться, мне ли этого не знать.

Но шеф и сам понял, о чём я так выразительно молчу.

— Мои приёмы хороши, когда гуляешь по Тёмной Стороне в одиночку, — сказал он. — Ну или со спутниками, которым гарантированно можешь навязать свой ход времени.

— Навязать ход времени?!

— Именно. Ты и сам должен бы понимать, что ход времени на Тёмной Стороне для каждого индивидуален — как, впрочем, и её облик, и ощущения, которые мы там испытываем. И вообще всё. Тёмная Сторона — это очень личное переживание, даже когда мы идём туда вместе с другими людьми. Кстати, именно поэтому традиция рекомендует ставить на границе Стража, который берет на себя контроль за общим путешествием и помогает всем участникам оставаться сплочённой группой и вернуться, соответственно, одновременно, а не как получится. Со Стражами, сам знаешь, тоже порой случаются неприятные задержки, когда, погуляв по Тёмной Стороне какие-нибудь несчастные пару часов, возвращаешься домой с опозданием на несколько суток, зато можно быть уверенным, что никто из путешественников не сойдёт с ума, запутавшись в нескольких чужих потоках восприятия времени и вернувшись в какое-нибудь дурацкое позавчера, где ему уже давно не место. Или даже в несколько разных моментов времени сразу, как печально известный колдун эпохи правления Клакков Грогги Хлейс по прозвищу Пятеро Грогги. Бедняга имел неосторожность принять участие в большом пикнике на Тёмной Стороне при участии нескольких любопытствующих древних Магистров. Итак стремился вернуться домой к назначенному времени, что от избытка усердия угодил в пять разных дней одновременно. То есть, сперва думали, что всего в четыре, но примерно год спустя появилась его пятая копия; кстати, примерно тогда же вернулись все остальные участники пикника, которым хватило благоразумия не торопиться.

— И такое бывает? — ужаснулся я.

— Да вообще всё бывает. Но не обязательно именно с нами, и это в данном случае хорошая новость.

— Да, неплохая. И как он потом жил — впятером?

— Судя по дошедшим до наших дней сведениям, довольно непросто. Оно и понятно: для человека с тяжёлым характером и совсем небольшой квартирой заполучить столько близнецов сразу — сомнительное благо. Особенно когда каждая из копий искренне считает себя оригиналом и периодически велит остальным выметаться вон.

— Ладно, у меня, если что, хотя бы дом большой, — вздохнул я. — Пару дюжин неприхотливых допельгангеров вполне можно разместить. Но какая лютая будет битва за право в одиночку сидеть на крыше! Заранее содрогаюсь.

— Не бери в голову, сэр Макс. Ты-то лучше всех устроился: можешь просто попросить Тёмную Сторону никогда, ни при каких обстоятельствах не подсовывать тебе двойников. И она, как обычно, исполнит этот твой маленький каприз — чем он хуже прочих?

— Точно! — обрадовался я. — Надо будет при случае заключить с ней такой договор. Хорошего понемножку, особенно если это хорошее — я.

— На самом деле, подобные недоразумения случаются очень редко, — утешил меня Джуффин. — Обычно в любой группе путешественников кто-то оказывается ощутимо сильнее прочих, так что все остальные постепенно включаются в его персональный поток восприятия и, таким образом, существуют на Тёмной Стороне более-менее одновременно. Понятно, о чём я?

— Естественно, нет.

— Неважно, — отмахнулся он. — Это не к спеху, когда-нибудь разберёшься. А пока просто поверь на слово: я могу задержаться, потому что буду на Тёмной Стороне не один. И совсем не факт, что мы непременно окажемся в моём потоке восприятия. Это, конечно, было бы гораздо разумней, но далеко не так интересно, как пустить процесс на самотёк. Однако в отставку я, увы, пока не подавал. Поэтому если моё отсутствие чересчур затянется, ты знаешь, где меня искать. Я, конечно, не особо обрадуюсь, но когда это тебя останавливало.

— «Чересчур» — это сколько? — спросил я. — Ты меня знаешь, я и через час могу примчаться с воплями: «Куда ты запропастился?»

— Буду чрезвычайно тебе признателен, если ты всё-таки сдержишь этот порыв.

— Сдержу. Но только если у меня будет чёткая инструкция, когда можно начинать. Обожаю паниковать по расписанию.

— Ладно, — вздохнул Джуффин. — Будем рассуждать, опираясь на мой житейский опыт. До завтра вы без меня точно не пропадёте. И за два дня моего отсутствия ничего вам, пожалуй, не сделается. А вот насчёт трёх я уже не так уверен. К этому времени всем настолько надоест дежурить в моём кабинете, что сэр Мелифаро добровольно вызовется помогать Городской Полиции, Кофа величественно удалится в ночь, не удосужившись дать сколь-нибудь разумные объяснения этому поступку, леди Кекки сочинит себе какое-нибудь срочное секретное дело при Королевском дворе, Нумминорих безмятежно предастся духоподъёмному искусству сновидений прямо на моём рабочем столе, а у тебя сдадут нервы, и ты добровольно вызовешься подменить всех сразу. И, чего доброго, надорвёшься с непривычки, потому что в последнее время обленился до безобразия.

— При твоём попустительстве, плавно переходящем в подстрекательство, — заметил я.

— Не спорю, но это ничего не меняет: ты сгоришь на работе буквально за сутки. И вот тогда по возвращении на меня обрушатся настоящие проблемы — как минимум, с Орденом Семилистника. Возможно, к моим гонителям захотят присоединиться говорящие животные, модные архитекторы, Его Величество Гуриг Восьмой и пара дюжин столичных трактирщиков, но их активное участие в травле пока под вопросом, поскольку зависит от целого ряда сопутствующих обстоятельств.