Макс Фрай - Я иду искать

Сэр Мелифаро расположился на крыльце рядом со старой леди и так задушевно о чём-то с ней беседовал, что я не стал его отрывать. Вместо этого попробовал послать зов Кофе — предсказуемо безуспешно — и пошёл в сторону заросшего колючим кустарником пустыря, повторяя попытки. Пока всё равно не знаю, что делать, хотя бы внесу свой скромный вклад в определение границ.

Мелифаро догнал меня уже на пустыре.

— Вон там уже всё нормально, — сказал он, показывая на растущее неподалёку высокое дерево шотт. — По крайней мере, Безмолвная речь работает. Я оттуда тебе зов посылал. Предлагаю пока посидеть там, чтобы оставаться на связи.

— Какая на этот раз площадь участка — больше, чем на улице Мрачных Дверей? Меньше? — спросил я, кое-как разместившись среди древесных корней.

— Ребята ещё не закончили обход, но уже ясно, что размеры примерно такие же.

— Ладно. По крайней мере, оно не расползается. А только скачет с места на место, как некий безумный мяч.

— Да, чем не мяч. Идеально круглый. Центр круга, по моим прикидкам, в самом крайнем из домов; может быть, в соседнем. И делай что хочешь, а я собираюсь его обыскать. Только больше не спрашивай, что я собираюсь найти. Понятия не имею. И Нумминориха на помощь позвать не могу, Абилат строго-настрого запретил. Сказал, если сам вызовется, лучше связать по рукам и ногам и запереть в камере предварительного заключения, целее будет. Ладно, ничего… Сбил ты меня, конечно, с толку!

— Именно я? А не всё остальное?

— Именно ты, — подтвердил он. — Когда сказал, будто никаких амулетов, отменяющих магию, не существует. Потому что если бы они всё-таки были…

— Дело выглядело бы так, словно кто-то перенёс этот грешный амулет с одной улицы на другую? И перепрятал в заброшенном доме?

— Вот именно. Но ты сказал, доказано, будто такое невозможно. И это нелепое противоречие сводит меня с ума.

— Ну знаешь, — вздохнул я. — Всё-таки кто угодно может ошибаться. И лучше учёные конца Эпохи Орденов тоже, почему нет. Слушай, а может быть они нарочно привели исследования к такому результату, чтобы Магистр Нуфлин получил шиш с маслом? Всеобщей любовью он, как я понимаю, никогда не пользовался. Да и частные случаи наверняка по пальцам одной руки можно пересчитать. За всю его долгую жизнь.

Мелифаро посмотрел на меня с некоторым интересом.

— То есть, ты думаешь?..

Я пожал плечами.

— Что бы я ни думал, я тоже могу ошибаться. И ты. И вообще кто угодно. Но разве это повод отказаться от удовольствия устроить обыск и перевернуть всё вверх дном? Говорят, физический труд успокаивает нервы. Поэтому я пожалуй напрошусь помогать.

— Ещё имеет смысл опросить патрульных, не бродил ли вокруг особняка Кауни Мары кто-нибудь кроме вас, — оживился Мелифаро. — Здесь-то голый номер, некому было видеть, одна леди Йоша, да и та в самый интересный момент на рынок укатила. А там — есть небольшой шанс… Меламори сейчас очень не хватает, правда?

— Да не то чтобы только сейчас, — усмехнулся я. — Но ты прав. Остаться одновременно и без Мастера Преследования, и без нюхача, и даже без шефа, который, если очень надо, тут же вспоминает, что сам отлично может встать на любой след — это красиво. Не Тайный Сыск, а предпоследний куплет сиротской песни, повествующий о том, что троюродная сестра прадедушки, у которой можно было переночевать в прихожей на коврике, тоже умерла. Но ничего, на худой конец, у нас есть я.

— Когда ты встаёшь на след, у его обладателя не так уж много шансов выжить, — напомнил мне Мелифаро.

— Совершенно верно. Потому я и говорю: «на худой конец». Именно так я его себе и представляю.

Я хотел добавить, что в некоторых случаях один покойник — не самая высокая плата за возможность покончить с настолько паршивым делом. И пусть смотрит на меня как на чудовище, сколько заблагорассудится, мне не привыкать. Но не успел. Потому что в моей голове зазвучал голос, услышать который я в ближайшее время совершенно не ожидал. Не каждый же день у них концерты!

«Извините, — сказала Танита. — Ужасно не хочется использовать вас как полезное знакомство, но всё-таки придётся».

«Не говори ерунду. Что значит — «как»? Я и есть полезное знакомство — в некоторых особо неприятных случаях. И почему бы не использовать меня по прямому назначению, если уж всё так удачно сложилось. Что у тебя стряслось?»

Ответа довольно долго не было. Наконец Танита спросила:

«Слушайте, это уже конечно совсем наглость, но вдруг вы можете со мной встретиться? Ужасно трудно объяснять некоторые вещи, когда не видишь лицо собеседника. А заодно я бы вам кое-что показала. Лучше всего…»

Я, когда-то люто ненавидевший телефоны, а теперь мгновенно устающий от Безмолвных переговоров, понимал её, как никто. Но оставлять Мелифаро разбираться здесь в одиночку мне совсем не хотелось. Нумминорих, конечно, пал жертвой своего острого обоняния, а мы с Кекки ничего так и не почувствовали, но кто знает, что может случиться теперь.

Поэтому я собирался предложить Таните: или быстро выкладывай прямо сейчас, или жди, пока я освобожусь, но учти, это может случиться только ночью. Причём какой-нибудь далёкой летней ночью, бывает и так. Но тут Танита сказала:

«…лучше всего встретиться прямо на улице Мрачных Дверей…»

«Где?! — переспросил я. — И, не дожидаясь ответа, пообещал: «Ладно, сейчас».

— Что-то случилось? — спросил Мелифаро, всё это время с интересом наблюдавший за сменой выражений на моём лице.

— Что-то случилось, — кивнул я. — Скорее всего, какая-нибудь ерунда. Зато не где-нибудь, а на улице Мрачных Дверей. Считаю, это надо отметить, прямо на месте происшествия.

— Да уж, — согласился он. — Сходи, отметь. Надеюсь, улица уцелеет.

Только оказавшись на улице Мрачных Дверей, я решился ему сказать: «Пожалуйста, очень тебя прошу, не суйся в этот грешный крайний дом без меня». Видимо, втайне опасался получить в глаз за столь внезапное проявление отеческой заботы. А быть посланным во все задницы этого Мира сразу, с подробным описанием истории моего пребывания в каждой из них — дело житейское. Переживу.

Однако, вопреки моим ожиданиям, Мелифаро ответил: «Ладно, не буду».

Даже для виду не стал задираться. Совсем плохо дело.

— Ух ты, а это вы Тёмным Путём пришли? Со стороны так удивительно выглядит! Только что никого на улице не было, и вдруг — оп! — уже есть.

Вечерние сумерки ещё не сгустились, но уличные фонари уже зажглись. В их ярком свете Танита оказалась похожа даже не на студентку, а на школьницу. Маленькая, растрёпанная, в сером зимнем лоохи, которое выглядело, пожалуй, похуже моего. А это надо очень постараться.

И озабоченно нахмуренные брови, как будто двойку получила. И сияющие глаза, потому что безответственно бьющую через край радость бытия никакими двойками не отменишь.