Барбара Хэмбли - Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель

Дженни попятилась, почувствовав внезапную слабость, как и любой человек, увидевший воочию дела дракона. Ей случалось убивать и раньше ради спасения своей жизни или жизни тех, кого любила. Но никогда не было ей так страшно смотреть на дело своих рук.

«И дракон в тебе отозвался…» — сказал Моркелеб и, как всегда, оказался прав.

Дженни пошатнулась, и кто-то подхватил ее. Это были Джон и Гарет, оба — словно парочка не слишком удачливых разбойников: избитые, грязные и оба, что забавно, в очках. Трэй (в потрепанном плаще Гарета, накинутом на грязный драный шелк бального платья, и с пурпурно-седыми прядями, падающими на меловое лицо) молча достала из расшитого жемчугами мешочка складной жестяной стакан и, наполнив его из бутылки, притороченной к седлу Слонихи, протянула Дженни.

— Надолго их это не остановит, — сказал Джон. Лицо его было покрыто испариной, ноздри вздрагивали от едва переносимой боли. — Смотри, Бонд уже снова их собирает. Вот щенок… — Он покосился на Трэй и добавил: — Извини.

Но та только потрясла головой.

Дженни высвободилась и нетвердым шагом подошла к призрачным воротам. Ее собственный голос показался ей таким же тусклым и исчезающе слабым:

— Он тоже свое получит…

На площади суетился Бонд: метался, спотыкаясь об обугленные, корчащиеся тела, жестикулировал, указывал на запертые Врата. Дворцовая стража особого рвения не выказывала, но беднота из портовых кварталов уже собиралась вокруг предводителя, прислушиваясь к его речам и передавая друг другу мехи с вином. Кто-то погрозил Бездне кулаком, и Дженни тихо сказала:

— Они тоже хлебнули горя, как и гномы…

— Да, но почему они обвиняют в этом нас? — возмущенно возразил Гарет. — И в чем перед ними провинились гномы? Гномам пришлось еще хуже, чем им…

— Как бы там ни было, — сказал Джон, прислоняясь к каменному порталу, — они убеждены, что сокровища Бездны принадлежат им по праву. Это им сказала сама Зиерн, и ясно, что ради этого они теперь ни перед чем не остановятся.

— Как глупо!

— Ну, не более глупо, чем влюбиться в ведьму, а мы с тобой, Гар, кажется, оба в этом грешны, — довольно бодро заметил Джон, и Дженни нашла в себе силы усмехнуться. — Как долго ты сможешь их удерживать, милая?

Что-то в его голосе заставило ее оглянуться. Хоть он и спешился, чтобы помочь ей при случае, но стоять без поддержки явно не мог. Лицо его было пепельно-серым. Вопль, донесшийся снизу, отвлек на секунду внимание Дженни. Сквозь дым, еще поднимающийся со ступеней, она видела, как мужчины выстраиваются в неровную линию. В глазах — безумие и ненависть.

— Я не знаю, — негромко ответила она. — За всякую магию приходится расплачиваться. Эта иллюзия меня вымотала. Но какое-то время нам это даст; они ведь думают, что им еще придется взламывать Врата.

— Сомневаюсь, чтобы они сейчас об этом думали. — Тяжело опираясь на гранитный портал, Джон всматривался в освещенную косыми лучами солнца площадь. — Опять пошли…

— Отойди куда-нибудь, — попросила Дженни. Кости ныли уже от одной только мысли, что снова придется набирать силу из камня и из самой себя. — Эти заклинания не имеют Ограничений. Бог знает, что может случиться.

— Я бы рад, милая. Но если я отпущу стену, то просто упаду.

Сквозь полупрозрачные ворота Дженни видела, как толпа снова двинулась через площадь к ступеням. Магия возвращалась медленно и мучительно, выпивая остатки сил из каждой клеточки. Разноголосица внизу нарастала сумасшедшим крещендо; вопли «золото» и «смерть» взметнулись, как щепки, крутящиеся на яростном гребне волны. Дженни заметила Бонда Клерлока, или то, что оставалось от Бонда Клерлока. Он держался в середине толпы; придворный, розовый, словно раковина, костюм ясно выделялся среди кровавых и лютиковых тонов форменной одежды дворцовой стражи. Затем к Дженни вернулось драконье зрение: предметы и люди стали ясными и бесконечно удаленными, словно образы в магическом кристалле. И, призвав ослепительную драконью ярость, она хлестнула пламенем по ступеням — на этот раз по ногам атакующих.

Когда голый камень плеснул огнем, Дженни показалось, что вены ее рвутся, не выдерживая нагрузки. Крики и визг ударили с такой силой, словно кто-то хлопнул ее двумя руками по ушам. Дженни окатило жаром и тут же — ознобом.

Люди бежали, спотыкаясь и отрывая горящую одежду от обугливающейся плоти. Лицо Дженни было мокро от слез; мысль о том, что толпа растерзала бы их, не призови она огонь, казалась подлой и ханжеской. Иллюзия выдыхалась, истаивала, как мыльный пузырь — Врата дрожали и, возможно, просвечивали теперь и с той стороны. Споткнувшись, к ней шагнул Джон и заставил прислониться спиной к порталу, возле которого стоял сам. Какое-то время они поддерживали друг друга, боясь упасть.

В глазах немного прояснилось. Дженни видела убегающих в панике через площадь и преследующего их Бонда. Не замечая, что рукав его горит, он в ярости кричал что-то вслед беглецам.

— Что будем дальше делать, милая?

Дженни мотнула головой.

— Не знаю, — прошептала она. — Кажется, сейчас упаду в обморок…

Рука Джона торопливо обхватила ее за талию.

— Ну так падай, за чем дело стало! — бодро предложил он. — Всегда мечтал вынести тебя на руках из какой-нибудь неприятности.

Смех принес ей облегчение, да, собственно, Джон на это и рассчитывал. Дженни отвела его руку и выпрямилась, видя, что Гарет и Трэй поднимаются с пола. Молодые люди были испуганы и выглядели неважно.

— Может, все-таки попробовать через Бездну? — спросил Гарет и выудил из внутреннего кармана карты, уронив при этом две из них. — Я имею в виду — пробраться к Цитадели…

— Нет, — сказала Дженни. — Я уже говорила Джону: если мы покинем Врата, нас быстро догонят и окружат. Нам ведь придется нести его.

— Я могу остаться здесь, милая, — тихо сказал Джон. — Это бы отняло у них какое-то время…

— Время, чтобы подняться по ступеням и споткнуться о твое тело, — сквозь зубы ответила она.

— А если попробует кто-нибудь один? — робко предложила Трэй. — Поликарп и гномы в Цитадели должны знать дорогу с той стороны. Они могли бы прийти за остальными. У меня есть свечи в сумке и немного мела. Здесь от меня все равно мало помощи…

— Нет, — возразил Гарет, мужественно преодолевая страх перед Бездной. — Пойду я.

— Вы просто заблудитесь, — сказала Дженни. — Я была в Бездне, Гарет, и поверь мне, что с мелом и со свечами там делать нечего. Вот и Джон говорит: дверь в конце пути если не взорвана, то надежно закрыта.

Снизу, с площади, слабо доносился голос Бонда, вопящий, что никаких ворот нет, что все это фокусы ведьмы, что золото ждет законных владельцев.

— Смерть ворам! — взвыла толпа. — Смерть пособникам гномов!