Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

— Это так и должно быть, — пытаясь справиться с ужасом от увиденного, вопросил Камал Джаганатх. — Чтобы меня съели?

— Очистили от омертвевшего, ваше высочество, — отозвался незамедлительно Ковин Купав Кун, и, переведя взгляд на принца ободряюще ему улыбнулся, вновь явив свои прозрачные зубы. — Лишь после сего можно нарастить наново конечности. Днесь алпачерви произведут очистку, а потом алпабжелы построят новую структуру.

Алпачерви ели конечности принца достаточно не торопливо и в перемещение белого сияния, порой проступали то части уже убранной кожи, то остатки висящих и будто плывущих сосудов, жил, или убираемых костей. Боль коя ощущалась на начальном этапе степенно отступила, вероятно, ленивый диэнцефалон Камала Джаганатха настроился на ее уменьшение. И как только боль сменилась на ощутимое (хоть и неприятное) покалывание, лицо главного дхисаджа покинула озадаченность, и он снова улыбнулся, да вздев руку, нежно пожал предплечье стоящего рядом воспитанника.

— Хотел у вас спросить, Ковин? — обратился ссасуа к тарховичу, намереваясь выяснить не менее для него волнительный вопрос, касающийся прошлого. — Зачем вы уничтожили людей, землян, солнечников которые участвовали в вашем эксперименте по созданию меня. Всех. Не только подопытных, кого таусенцы исследовали на гвотаки, но и их близких, от стариков вплоть до младенцев. Зачем вы убили моих родных, осиротили моего сына?

Камал Джаганатх враз прервался и тотчас мощный озноб окатил его тело, слегка иссушив слизь на щеках и краях ноздрей. И также мгновенно перевел взгляд с экрана на лицо принца Ковин Купав Кун, а в уголках его глаз (сразу трех) блеснули огоньки, схожие с круглыми каплями слез.

— Милый, — мягко протянул он, вновь пожав предплечье стоящего рядом сахауаку. — Мне нужно поговорить с его высочеством. Я позову тебя, когда понадобится.

Мирчёт Мирян Моя тот же миг кивнул, сначала главному дхисаджу, потом лежащему принцу и торопливо покинул комнату. Оставив после себя аромат жареного пирога с капустной начинкой, прямо-таки подведшего желудок Камала Джаганатха от долгого срока голодания. Лишь за сахауаку сомкнулась створка, Ковин Купав Кун сошел с места, и, принявшись прохаживаться вдоль кушетки, достаточно низко пояснил:

— Произошедшее с вашими близкими случайность, коя не должна была состояться. Абы я указал Вейвейо Гимингу сохранить им жизнь, но власти Земли распорядились по-другому. И то благо, что я во время узнал о произошедшем, и успел спасти мальчика, рожденного от вашего прошлого тела. Условно, всех остальных, как вы выразились подопытных. Их уничтожение являлось необходимым условием, понеже в них в разных формах сохранялось производное экспериментов. Того, что не должно было выйти наружу или достаться в руки таких, как НгозиБоипело Векес. Думаю так-таки он вас просветил о произошедшем.

— Он и фантасмагория, — отозвался Камал Джаганатх, с трудом, ибо воронка крепко удерживала голову в не подвижности, наблюдая за прохаживающимся туда-сюда главным дхисаджем, за которым шлейфом, колыхаясь, плыли по воздуху перья, распространяя кругом ореол бело-розового сияния.

— Мы проводили эксперименты в Солнечной системе по причине того, — даже не глянув на ответившего принца, продолжил рассказывать Ковин Купав Кун, — что когда-то жизнь в Веж-Аруджане впервые зародилась именно на данном участке Галактики. Когда Вышень там еще не имел рукавов, и находился в зачаточном состоянии развития. Эксперименты длились, значительный промежуток времени. И такой же промежуток у нас ничего не получалось. С вашим диэнцефалоном, ваше высочество, сие была уже сто восьмая попытка, поелику сами опыты проводились с начала заселения в Солнечной системе человеческого вида. В этот раз более тысячи младенцам были пересажены искусственно выращенные органы центральной нервной системы.

Ковин Купав Кун остановился на месте, спиной к лежащему ссасуа, видимо для последнего волнуясь, словно говорил о тягостно пережитом или о том, что до сих пор тревожило, лишая покоя. Его округлой формы плечи неожиданно вздрогнули, и, не мешкая, завибрировал на темно-голубой коже светящийся белый ореол, он еще миг помедлил, да понизив голос до проникновенного шепота, продолжил говорить:

— Человечество достигло такого уровня, когда при помощи властей Земли мы могли контролировать проведение эксперимента. Посему и удалось задействовать такое количество подопытных. Понеже за развитием детей через лекарей солнечников присматривала узловая часть таусенцев под наблюдением Вейвейо Гимингом. Обаче произошло непредвиденное, в части Земли, где особенно густо были расселены подопытные случились какие-то политические события или военный конфликт. Вследствие которого был утерян догляд за девяносто семи подопытными, в том числе и за вами.

Главный дхисадж медленно развернулся в сторону принца и в упор глянул на него. И Камал Джаганатх внезапно ощутил боль которую испытывал сейчас Ковин Купав Кун. Это была не только нравственная, но и физическая боль, которая наполнила его кожу и вроде как перебралась на сияние, принявшись выдавать на его ореоле легкую зябь, тем самым вызывая в тарховиче мощную дрожь. Вероятно, понимание того, что диэнцефалон принца из-за произошедших событий мог быть утерянным навсегда, и, вызвало данные переживания.

— Произошел развал Советского Союза, и мы уехали из Казахстана, — негромко пояснил Камал Джаганатх, с трудом осмысляя родственность главного дхисаджа на уровне своего диэнцефалона. — А после поменяли несколько городков, прежде чем обосновались на юге.

— Вас, как и других разыскивали власти Земли, но, судя по всему, без особого желания, — проронил, совсем чуть-чуть качнув головой и вновь расправляя перья на голове Ковин Купав Кун. — Одначе вы внезапно сами заявили о себе. Вейвейо Гиминг переслал мне удивительные описания созданий, существ из сочиненных вами повествований, в том числе и тарховичей. И я был потрясен точности переданного в тех повествованиях, поелику указал немедля вас изъять, провести начальную диагностику и сообщить о показателях мне.

— Это была фантасмагория, так сказал Арун Гиридхари, — вставил в прервавшуюся речь принц, теперь только понимая каким образом его нашли, и почему тогда в первую очередь интересовались написанными произведениями.

— Фантасмагория? — повторил вслед за ссасуа Ковин Купав Кун, легохонько качнув головой, и шагнул в сторону кушетки, пройдясь взглядом по почти съеденной алпачервями правой кисти, и едва торчащей до середины голени кости левой ноги ссасуа, укутанных в прозрачную материю кхуратрам и вакам установок. — Пусть так. Впрочем, сие была не фантасмагория, особенно касаемо тарховичей, а нечто иное. То самое, что указывало на особые способности вашего диэнцефалона, что мы так долго старались воссоздать, возродить в человеческих телах путем экспериментов.