Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

— Удивительные создания. Отцы, как называли их мы — первые тарховичи, — также шепотом, словно боясь, что их подслушают, ответил главный дхисадж, сейчас наполняя свой взор, направленный на принца, не просто любовью, а так-таки обожанием. Тем самым, который юный авгур все еще питал к сыну Павке и теперь чувствовал к ассаруа Аруну Гиридхари.

Камал Джаганатх после лечения, в Научном Ведомстве тарховичей, на Цересе еще пробыл около двадцати суток. Ковин Купав Кун только спустя этого срока без тревоги смог отпустить его и Аруна Гиридхари на Велесван. Хотя Девдас улетел на второй день, вслед за тем как состоялось в Великом Вече Рас заключение согласительного пакта между велесвановцами и людоящерами.

Наращенные левая голень и правая кисть и впрямь имели отличный от остальной кожи отлив болотных пятен на зеленовато-коричневом наружном покрове, и стали действовать только спустя сутки. Дотоль они оставались статичными, а потом внезапно, от однократного и очень болезненного дрыга, вернули себе чувствительность, впрочем, подвижность в них появлялась степенно. Сначала лишь в коже, мышечной части, медленно распространяясь сверху вниз от лучезапястного и коленного сустава вплоть до кончиков пальцев. Как пояснил главный дхисадж, диэнцефалон принца по истечению суток распознал конечности и подключил их жизнедеятельность.

Ковин Купав Кун в эти двадцать суток посещал Камала Джаганатха неизменно каждый день, не только проверяя его состояние, но и подолгу толкуя как с ним, так и с Аруном Гиридхари. Он был очень предупредителен, добр с обоими велесвановцами. Однако в отношении юного авгура почасту демонстрировал обожание, чувства неподдельной любви, нежности, словно к родному, единственному сыну, чье появление считал подарком судьбы. Главный дхисадж также по настоянию Аруна Гиридхари показал ему истинный диэнцефалон его ссасуа, ибо допрежь им заявленный при продаже ничего не имел общего с настоящим. И скорректировал обучение принца в связи с его способностью принимать мысли, так как теперь и общение с Ури стало носить неприятные ощущения. Ибо воспринимая мысли старшего халупника (когда последний за ним ухаживал), в оных плыл страх потерять статус, Камал Джаганатх почасту срываясь, требовал прекратить Ури думать.

Ковин Купав Кун (как и было уговорено) о том кто похитил принца рассказал амирнарху и канцлер-махари, однако, сумел защитить НгозиБоипело Векеса от их гнева. Он также сам встретился и потолковал с верховным правителем людоящеров. Позже в двух словах передав Камалу Джаганатху, лично для НгозиБоипело Векеса оказавшуюся волнительной беседу. Чувство вины им испытанные и наказание кое все-таки потребовал назначить амирнарх в виде определенной контрибуционной платы велесвановцам, лишения права передвижения по Сварге на срок до двух лето согласно летоисчисления системы Тарх и лишения права голоса в Великом Вече Рас на три лето.

И хотя Камал Джаганатх демонстративно расстроился столь суровому наказанию, и сам главный дхисадж, и Арун Гиридхари настаивали на том, что НгозиБоипело Векес отделался легко. Оно как за похищение юного авгура должен быть лишен жизни, как и наказаны жители самой Ладодеи.

За двадцать суток нахождения в Цересе в Атиши-ансамбле принц вновь вернул себе исходный вес, потому что у него после лечения появился аппетит. Вероятно, за счет того, что теперь продукты доставляли не только с кухни хана перундьаговцев: сыры, сметану, молоко, творог, топленое масло, яйца, сало, густые мясные студни, всевозможные каши, но и с кухни главного дхисаджа. Про кушанья от тарховичей понятиями солнечника следовало сказать, что «это был рай для желудка». Ибо такого количества пирогов, пирожков, расстегаев, кулебяк, пончиков, плетенок, пряников, кренделей с сыром, овощами, мясом, рыбой, кашами, ягодами Камал Джаганатх никогда не видел, лишь слышал или читал. Тарховичи оказались также почитателями жидкой пищи, чьей составляющей был бульон, с разнообразным добавлением в него мяса, рыбы, овощей и корнеплодов. Каковые опять же ежедневно поставлялись принцу с кухни Ковин Купав Куна. Посему сам Камал Джаганатх понял, что борщи, супы, уху, ботвинью, рассольники, солянку и окрошку солнечников научили готовить именно тарховичи. По указанию Ковин Купав Куна принцу ерьгловцы доставили разнообразные напитки, чьим производным оказался мед. Эти напитки не только нормализовали процесс питания, поправили иммунитет, но и благотворно влияли на рост самого диэнцефалона.

Возвращение на Велесван стало для Камала Джаганатха очень приятным и, одновременно, грустным моментом. Дабы за это время привыкший к неспешным и очень умным беседам с главным дхисаджем, к его трепетной заботе, сам принц не жаждал того расставания, так словно полюбил или только вспомнил о любви к этому созданию. Вспомнил, потому как порой ему казалось, в случае с Ковином, как и Врагочем (также не раз посетившем его за время пребывания на Цересе) он испытывал дежавю, ощущение того, что события связанные с ними происходили в его прошлом. Впрочем, Арун Гиридхари (когда ссасуа поделился о своих ощущениях с ним), предположил, что это связано с фантасмагорией в коей он еще на Земле познакомился с тарховичами. Негуснегести несмотря на просьбы принца так-таки не сказал ему какие информационные коды согласно разъяснений главного дхисаджа наполняют их. В данном случае сославшись на запрет, каковой получил от Ковин Купав Куна, туманно только молвив, что частью его информационные коды и геном Камала Джаганатха имеют общие компоненты, как в случае и с другими велесвановцами.

Прожитые после возвращения на Велесван семнадцать из тридцати четырех периодов (по двадцать суток каждый) или половина колохода стали для Камала Джаганатха волнительными и трудными. Ибо по приезду оказалось, что он постоянно начал принимать на себя мысли рабов, халупников и даже велесвановцев, кроме ассаруа. Посему Аруну Гиридхари пришлось изменить сам распорядок суток не только собственного ссасуа, но и прислуживающих ему. Вменив работы по чертогам халупникам в ночное время суток, когда Камал Джаганатх спал.

Занятия по бликам движения пришлось оставить и Арун Гиридхари, по настоянию Ковин Купав Куна, учил принца принятию боли и прикрытию диэнцефалона от мыслей халупников (обуянных попечением о хозяйстве и заботе о нубхаве), рабов (зачастую тяжело ворочаемых с двумя основными направлениями: защитить нубхаве и поесть), велесвановцев (более разнообразных, однако, неизменно наполненных жаждой оправдать ожидания негуснегести), каковые последний принимал сплошным фоном звуков.

Сейчас прикрытие диэнцефалона от сторонних мыслей оказалось особенно необходимым. Ибо обладая голосом в Великом Вече Рас, принц должен был присутствовать на заседании хотя бы удаленно. Впрочем, на первом таком заседании от потока мыслей созданий, что наполняли Великое Вече Рас и каковые он принял даже через зрительно-звуковой экран связи, ситрам, и, несмотря на одетые на их головы особые устройства, сакры (препятствующие чтению мыслей), Камал Джаганатх лишился восприятия на несколько часов.