Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

Ссасуа также разком выдохнул через рот и увидел, как выпущенный воздух дрожащей зябкой волной стал расходиться по кругу, опоясывая в первую очередь его голову, и прикрывая диэнцефалон.

— Ты, знаешь Туви, был такой мудрец, солнечник, — проронил Камал Джаганатх, кажется, полностью зафиксировав собственную голову в колеблющихся подле волнах. — Персидский поэт, философ, математик, он писал рубаи, четверостишья, Омар Хайям, — дополнил он, переходя на перундьаговский, не очень-то надеясь, что халупник его поймет. Ибо Туви теперь говорил только по-велесвановски, как и мыслил, слышал.

Впрочем, халупник, точно приняв на себя мысли нубхаве, процитировал:

— Мы случайно пришли, и покинули свет.

Мир без нас простоит еще тысячу лет.

Нас и раньше тут не было, после не будет.

Ни вреда и ни пользы от этого нет.

Камал Джаганатх тягостно вздрогнул, так как не ожидал, что Туви не просто процитирует, но еще и то, что так волновало, задевало за живое когда-то в прошлой жизни, заставляло мучительно думать о собственном предназначении, как отдельной личности, и обобщенно человеческого общества.

— Ты, словно прочитал мои мысли, Туви, — негромко дополнил принц, слышимо вздыхая, и тем сейчас сопереживая участи халупника, волею судьбы, желанию дайме асгауцев или предпочтением отбиравших его таусенцев ставшим теперь прислужником.

— Нет, голубчик, — произнес, бесшумно подходя сзади Арун Гиридхари, и качнул головой, указывая халупнику уйти к оставшимся подле храма рабам, дабы не мешать разговору. — Он всего-навсего принял посланное тобой. Помнишь, главный дхисадж пояснял тебе, ни в коем случае не задевать указаниями колеблющиеся обок тебя волны. Понеже примитивный мозг находящегося рядом, мгновенно воспримет твои указания, або выполнить.

— Ассаруа, — встревожено протянул Камал Джаганатх, опираясь руками о причал и выуживая из воды ноги, чтобы подняться.

— Сиди голубчик, сиди. Не подымайся, — мягко протянул негуснегести и принц, моментально расслабившись, спустив в воду правую ногу, оглянулся.

Туви уже торопливо уходил в сторону стоящих сплошной стеной, и с тем прикрывающих доступ на причал, рабов. А на лице Аруна Гиридхари не только подходящего, но и восседающего на храме порой выступала улыбку. Негуснегести одетый в синюю утаку и медно-золотой паталун, чей подол прямо-таки касался поверхности пирса, показался принцу расстроенным, огорченным, видимо, все еще переживая давешний разговор с главным дхисаджем удаленно по ситраму. Или состоявшийся позднее с ссасуа, в котором достаточно удрученно упрекнул последнего за неправильность замыслов и действий, могших поставить велесвановцев в зависимость от асгауцев и людоящеров.

Арун Гиридхари, наконец, поравнялся с сидящим Камалом Джаганатхом (ощущающим собственную вину перед ассаруа), а потом, приподняв паталун, медленно опустился на край причала, как-то и вовсе сразу опустив обе ноги в воду.

— Прости меня, ассаруа. Прости, — чуть слышно дыхнул принц, оно как был не в силах выносить вину перед негуснегести.

Арун Гиридхари дотоль наблюдающий за птицами, расположившимися на противоположном берегу, неспешно перевел взгляд на ссасуа и теперь улыбнулся сильней, изогнув нижний край рта, проложив по верхнему краю вплоть до ноздрей тонкие морщинки, вскинув сами уголки. Живописуя своим видом не удрученность, а только восхищение и испытываемую им теплоту.

— Я согласен с главным дхисаджем, голубчик, — теперь он отозвался, вкладывая в тембр своего бархатисто-нежного голоса всю любовь, кою питал к собственному наследнику. — Мне надобно научиться доверять твоим просьбам. Уметь не только их подправить, но и исполнить. Поелику не будем более о том, абы я не считаю, что попросив помощи у пречистого гуру, ты меня предал. Сие твое умозаключение не верное. Так как главный дхисадж никогда не являлся моим врагом, вспять того будучи создателем. Хотел тебе сказать, — протянул он после небольшой паузы, — что я связался с верховным правителем людоящеров. Попросив его в ближайший срок прибыть на Велесван. Договоренность с перундьаговцами и ерьгловцами мною также достигнута.

— Ассаруа, — прошептал Камал Джаганатх, и, подавшись вперед, склонив голову, прислонился лбом к предплечью левой руки негуснегести. Таковым образом не только его поблагодарив, но и вновь выпрашивая прощения, примиряясь с тем, кого так любил, и от кого так мощно зависел.

— Мой поразительный абхиджату, — ласково отозвался Арун Гиридхари, и, склонив голову, коснулся макушки принца своей левой щекой, неизменно успокаивая, поддерживая. — Право молвить, со мной так-таки почитай сразу связался пречистый канцлер-махари уточняя действительно ли согласовано вхождение в систему Дюдола-тиара влиг-поте НгозиБоипело Векеса. А когда узнал, что именно я его и пригласил на Велесан предложил принять помощь от тарховичей в виде соглядатаев и крпан.

— Точно соглядатаев и крпан тарховичей тут нет в необходимом количестве, — усмехаясь, отозвался Камал Джаганатх отклонившись от руки негуснегести и заглядывая ему в лицо. — И, что же ты ответил, ассаруа? — дополнил он свою речь вопросом.

— Сказал, что прилет влиг-поте и встреча принца с верховным правителем людоящеров, была одобрена главным дхисаджем, — пояснил Арун Гиридхари, и, вздев руку, протянув ее в направление лица ссасуа, нежно огладил края его ноздрей. — И ежели пречистый канцлер-махари о том не знает, может сие вызнать у пречистого гуру Ковин Купав Куна. Видимо, все-таки ведает, абы, — досказал он, теперь сместив большой палец и проведя им по грани век принца. — Весьма мягко отметил, что желал токмо уточнить, не нужно ли, что нам, не более того. Очевидно, ты вельми дорог, голубчик, тарховичам. Поелику хан перундьаговцев в приватной беседе поделился, что в системе Дюдола-тиара, как только ты появился на Велесване, бессменно дежурил мальный виомагам тарховичей. Он пытался узнать у адмирал-схалас Госпав Гавр Гая в свой срок, зачем в нашей системе их судно, но тот ответил, что это его не касается. Обаче так как днесь мальных виомагама стало дежурить два, аз-Елень Велий Дьаг понял, что сие связано с тобой, мой поразительный голубчик, — протянул негуснегести, и мягко огладив обе щеки ссасуа большим пальцем и сложенными тремя, отвел от него руку, да развернувшись, воззрился на поверхность озерной глади.

— Ассаруа, все хотел узнать у тебя, — удовлетворенно выдыхая через рот, молвил Камал Джаганатх. — Ты, что-нибудь знаешь о первой расе Веж-Аруджан, величаемой строителями Галактик. Изначальной расы, которую называли сурьевичи?

Принц медленно развернулся в сторону озера, одновременно, спуская в воду левую ногу, чья голень, стопа и пальцы, как и кисть правой, все еще имели отличительные от всей остальной кожи темно-болотные расплывчатые пятна на зеленовато-коричневом наружном покрове.