Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Мне он открылся.

— Да. — Фрост посмотрел на Оливера. Ледяное лицо скрывала тень.

В этом единственном слове крылось столько значения, что Оливер наконец вспомнил слова зимнего человека, сказанные несколько минут назад, когда они вынырнули из воды. Фрост заявил, что обрек их обоих на гибель… Оливер вздрогнул. Ему не терпелось о многом спросить. Но мысль о возможных ответах вызвала ужас, который пополз по спине, как паук.

Он не был готов к этим ответам. Пока еще нет.

Его сердце разрывали противоречивые чувства. Конечно, прежде всего он испытывал страх. И в то же время — странную, будоражащую легкость. Все происшедшее было просто невероятным. Невозможным.

Утром у него свадьба. И Джулианна сейчас спит у себя дома — или, несмотря на поздний час, все еще хлопочет над своим платьем… Отец пригласил половину фирмы…

Этого не могло случиться в действительности.

И все же он действительно ощущал ледяные пальцы Фроста на своем горле, видел Сокольничего и чувствовал, как в крови вскипает адреналин. Он действительно упал с океанского утеса вместе с зимним человеком и летел вниз, навстречу волнам. Сейчас его окружала теплая вода, а ободранные о ледяное тело Фроста ладони неприятно щипало. Он чуял запах этого мира, чувствовал, как струйки воды стекают по лицу. Слизнул одну из них. Соленая. Как слезы.

— Боже мой, — прошептал Оливер.

Он внимательно посмотрел на Фроста. Зимний человек словно бы совсем не погружался в воду, а просто покачивался на поверхности в десятке футов от него. Он поднял руку и откинул свисающие на бледно-голубые глаза сосульки волос.

— Здесь много богов. Сам увидишь.

Оливеру показалось, что Фрост выглядит гораздо бодрее. Возвращение в свой мир, за Завесу, неведомым образом сразу поправило его здоровье. «Вот, я сам уже мыслю этими понятиями. Даже не верится. Впрочем, других понятий все равно нет. Да и как иначе думать об этом и не спятить?»

Постепенно стряхивая оцепенение, в которое поверг его страх, он поплыл к берегу. Одежда и ботинки замедляли движение, но озеро было спокойно, а земля недалеко. Не видя Фроста, он чувствовал себя одиноко и неуверенно. Зимний человек не окликал его, не пытался догнать. Только когда Оливер достиг мелководья, коснулся ногами дна, встал и побрел к берегу, Фрост последовал за ним.

Оливер вскарабкался на глинистый откос, поросший низким кустарником, и сразу сел — ноги подкашивались. Кем бы ни был этот зимний человек, чем бы ни являлось Приграничье, одного взгляда хватало, чтобы убедиться: выбраться отсюда непросто. В одной стороне — сплошная вода, в другой — голая земля. Ни транспорта, ни каких-либо признаков цивилизации. Он посмотрел наверх. Похоже, они свалились в озеро прямо с неба, каким-то образом преодолев Завесу — занавес, разделяющий миры… Нет шельфа, утеса над океаном, дома… Они с Фростом просто появились из воздуха.

— Но и Сокольничего нет. Это плюс.

Все было настолько нереально, что даже губы, казалось, онемели, когда Оливер произнес эти слова. Однако лицо его внезапно озарилось улыбкой — безумной усмешкой изумления и удивительного торжества. Не только потому, что они остались в живых, но и потому, что крохотная искорка надежды, которую он пестовал всю свою жизнь — надежды на капельку волшебства в океане обыденности, — оказалась не напрасной.

Зимний человек выбрался из озера. Вода с него совсем не капала, мигом примерзая к ледяной коже. Проследив взгляд Оливера, Фрост посмотрел вверх и лишь затем обратил бледно-голубые глаза на своего спасителя. Волосы-сосульки тихо позвякивали.

— Я же сказал: пока мы скрылись от него, — подтвердил зимний человек. — Но нам надо идти. Если за мной гнался один Охотник, будут и другие. До меня доходили слухи, что Приграничные в опасности, но я не придавал им значения. Раз такие злодейства и вправду начались, Двум Королевствам не миновать большой беды.

— Другие? Какие еще другие? И что за Два Королевства?

— Чтобы выжить здесь, тебе нужно кое-что узнать. Но сначала уйдем от озера. Неизвестно, что таится в его тихих водах.

Оливер встал и отряхнул джинсы, снова оглядываясь вокруг. При свете луны он заметил, как в озере что-то плеснуло, и вода пошла рябью. Что он знает об этом мире?.. Ничегошеньки.

Фрост сделал шаг и поморщился, шипя сквозь зубы. Он прижал свою иззубренную руку к ране в боку, а когда отнял ее, отверстие оказалось запечатано куском свежего ярко-голубого льда. Рана больше не сочилась водой… заменявшей зимнему человеку кровь. Он явно шел на поправку.

Оливер нахмурился и уставился в одну точку. Внутри будто что-то надломилось. В мозгу вертелись последние события (неужели прошло всего несколько минут?) — так ювелир крутит в пальцах бриллиант, разглядывая грани. Он осмыслил происшедшее, принял его. Или, по крайней мере, ему так казалось. Но очевидно, подсознание по-прежнему принимало все за некую причудливую фантазию, сон. Или бред сумасшедшего. Ведь у него же стресс, разве нет? На утро назначена свадьба с женщиной («Господи, утро! Джулианна!..»), женитьба на которой, как он понимал, вызвана самыми неблаговидными причинами. Оливер вдруг почувствовал острую боль, и стало очевидно: он вовсе не спит.

Да, он лгал себе, когда думал, что действительно смирился со случившимся.

До последнего момента.

Лишь заметив, как быстро рана в боку зимнего человека затягивается голубым льдом, очень похожим на розовую кожицу, которой зарастает ссадина, чтобы превратиться в шрам… именно в этот миг Оливер ясно понял: все по-настоящему.

Ощущение нереальности сразу испарилось.

— Шок. — Он засмеялся, слегка по-сумасшедшему.

Как зачарованный, он разглядывал Фроста, словно увидев его впервые. «Джек Фрост. Джек Фрост, мать твою! В его жилах течет вода, а сделан Джек из снега и льда. И он… как бы обидно ни звучало это для него и ему подобных… миф».

Оливер широко раскрыл глаза и вдруг почувствовал такую резкую боль в животе, будто проглотил клубок змей. Но это был просто смех, жуткий хохот безумца, жаждавший выплеснуться из горла.

— Кажется, у меня шок, — пробормотал он. — Наверное, я должен вернуться.

Зимний человек повернул голову и вопросительно посмотрел на него.

— Я имею в виду, что здесь… — Он развел руками, сглотнул. Горло сжалось от внезапно нахлынувших чувств. Пульс участился, сердце готово было выскочить из груди. — Просто фантастика… Но мне нельзя… нет, я рад, что ты в порядке и все такое, но у меня…

Он ненавидел звук собственного голоса, произнося слова, которых боялся всю жизнь:

— У меня есть обязательства…

На острых скулах Фроста играл лунный свет. Он снова качнул головой:

— Прости меня, Оливер. Я думал, ты понял…