Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Кто это?

— Каппа, — ответил Фрост.

Оливер нахмурился:

— Какие еще, к черту, ка…

И тут каппа их заметили. Они с треском повернули головы и уставились на них. Оливер не закончил фразу, не в силах оторвать от тварей взгляд.

Существа заверещали — так громко, что Оливер заткнул уши, чтобы не слышать их визга, — и помчались наперерез по чахлой траве. Одни бежали, воздев передние лапы к небу, другие же катились на всех четырех, вновь напомнив Оливеру шимпанзе. При этом все они как-то умудрялись держать голову ровно, и вода плескалась в странных чашах, не проливаясь на землю.

Оливер растерялся. Глянул по сторонам в поисках высокого крепкого дерева, на которое можно было бы забраться. Но вдруг эти маленькие чудовища умеют лазать по деревьям? Он побежал было к одному из деревьев, потом передумал и просто помчался на север со всех ног.

Ледяные пальцы схватили его за руку. Холод пронзил насквозь, несмотря на рубашку; ткань стала быстро замерзать.

— Обернись, быстро! — рявкнул Фрост.

Не раздумывая, Оливер подчинился… и оказался почти лицом к лицу с настигавшими их тварями. Его охватил ужас: только теперь он заметил, какие у них пасти. Широкие челюсти с рядами крохотных, но острых как бритва зубов. Как у акул.

— Оливер! — гаркнул зимний человек.

Оливер наконец понял, что Фрост обращается к нему. Каппа приближались. Он уже слышал, как они пробираются сквозь траву: скрежет когтей о стебли, жуткое шуршание.

— Поклонись! — крикнул Фрост.

Оливер нахмурился и покачал головой, словно не веря своим глазам. Он никак не мог отдышаться, сердце бешено колотилось.

— Кланяйся, ниже! — прорычал зимний человек.

Оливер увидел, что Фрост уже стоит, согнувшись в церемонном поклоне. На миг замешкавшись, Оливер последовал его примеру. Что ему еще оставалось?

Визг прекратился, как по команде. Всего в нескольких футах от себя Оливер услышал сначала плеск воды, а затем глухой удар. Зажмурившись и дрожа, Оливер ждал, что его начнут рвать когти и акульи зубы, но, снова услышав всплеск, открыл глаза.

Каппа больше не визжали, не пытались напасть. Один за другим они совершали поклоны. А трое, которые уже почти схватили Оливера, валялись на земле.

И тут он все понял.

В полном изумлении Оливер смотрел, как каппа по очереди совершают поклоны, проливая при этом воду из вогнутых черепов. А после один за другим валятся на колючую траву, корчась и дико вращая глазами, словно ищут что-то, но не могут найти.

Зимний человек издал короткий лающий смешок. Звук настолько не походил на все, что можно было услышать от Фроста до сих пор, что Оливер испуганно подскочил, и его сердце снова заметалось.

Фрост поклонился еще раз:

— Глупые демоны! Не стоило им убегать так далеко от берега.

Он широко улыбнулся, сверкнув острыми ледяными зубами, и повернулся к спутнику.

— Теперь бежим!

На этот раз Оливера не пришлось долго упрашивать. Даже не оглянувшись на каппа, он развернулся и помчался за Фростом. Зимний человек петлял меж деревьев, указывая дорогу. Оливер следовал за ним. Одежда отяжелела от влаги, но он не обращал на это внимания. Они бежали несколько минут. Грудь у Оливера горела. Иногда Фрост задевал ветки деревьев (они сразу покрывались инеем) и ворчал, если его спутник задерживался, отводя их в сторону. Оливер так запыхался, что готов был умолять своего товарища остановиться, но тут они выбежали из рощицы, оказавшись у самого подножия длинного, поросшего травой склона. Гора со снежной вершиной высилась теперь слева от них, совсем близко. Все это время они двигались на северо-восток.

Фрост остановился и обернулся. Он по-прежнему улыбался, поблескивая ледяными зубами. Потом рассмеялся и вскинул руки вверх. Внезапно вокруг него закружился вихрь, а с ясного неба повалил густой снег. Тепло ночи сменилось пронзительным холодом. Оливер задрожал в своей мокрой одежде.

— Перестань! — крикнул он.

Зимний человек поднял брови. До сих пор Оливер видел его лишь испуганным, отчаявшимся, сердитым. А это шутливое настроение одновременно обнадеживало и почему-то пугало.

Ледяные пальцы произвели в воздухе неуловимое движение, и ветер мгновенно стих, а снег растаял.

— Ты жив, Оливер! Почему же ты не радуешься?

Упрек достиг цели, но Оливер не мог так легко избавиться от страха.

— Эти существа… Кто они? Ты назвал их демонами…

— Точно. А еще я сказал, что здесь много богов. Но демонов куда больше.

Стараясь успокоить дыхание, Оливер оглянулся назад, туда, откуда они примчались. Деревья полностью скрывали озеро.

— Они не погонятся за нами?

Зимний человек покачал головой и, кажется, даже закатил глаза.

— Эти демоны родом из страны, которую вы называете Японией. Вернее, они жили там давным-давно, еще до того, как была создана Завеса. Они не могут не ответить на жест вежливости. Мы поклонились. Им пришлось поклониться в ответ. А без озерной воды они становятся слишком слабыми и не способны напасть. Каппа будут долго ползти к озеру, чтобы пополнить запасы. И даже потом они вряд ли осмелятся отойти далеко от воды, чтобы снова не попасть в затруднительное положение.

— Но ты не совсем уверен в этом, — уточнил Оливер.

Фрост пожал плечами. Волосы-сосульки свисали ему на глаза, но он не убирал их.

— Нам надо идти, — сказал ему Оливер.

Зимний человек улыбнулся.

— Я твержу тебе это с того самого мгновения, как ты сделал свой первый вдох в этом мире. Кажется, кое-что ты уже усвоил. Делай, что я говорю, — и мы, быть может, проживем чуть дольше.

Оливер сдвинул брови:

— О! Ты меня успокоил. Благодарю!

— Не стоит благодарности!

Проходил час за часом, а они все шли. Сперва на северо-восток, к подножию гор, а после — строго на восток, пока не попали в лес, который Фрост незатейливо назвал Старым Лесом. Место оказалось тихим и спокойным. Под ногами шуршали веточки и сосновые иглы, а деревья стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы лунный свет проникал сквозь шатер из ветвей и листьев. Хотя тропинок не обнаружилось, идти было довольно легко. Иногда до слуха доносились легкие шорохи. «Наверное, бродят лесные звери», — думал Оливер. Один раз он совершенно ясно увидел пару оленей на полянке. Но не успел он толком разглядеть животных, как они исчезли, причем ему показалось, что одно убегало на двух ногах.

Озеро лежало далеко позади, а где-то впереди ждала Дорога Перемирия. До рассвета оставалось немало часов, но вместо изнеможения, которое вроде бы давно уже должно было свалить его с ног, Оливер испытывал воодушевление. Несмотря на ужас, по-прежнему охватывавший его при мысли о Сокольничем; несмотря на необычность этого мира, а также осознание смертельной опасности, каждый шаг прочь от места, где он проник сквозь Завесу, казался шагом к свободе. Не имея возможности вернуться к отцу и невесте, чтобы оправдать их ожидания, Оливер Баскомб чувствовал себя свободным — впервые с тех пор, как повзрослел.