Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Оливер…

Зимний человек смотрел на него с любопытством, по-птичьи склонив голову набок. Сосульки волос тихо раскачивались на ветру. Фрост явно не понимал, что случилось.

Оливер жестом попросил Фроста продолжить рассказ.

— Наверное, хватит пока истории. Расскажи мне только о Сокольничем. Я понял, что ты — один из Приграничных. Сколько вас? А сколько таких Охотников гонится за вами — вернее, за нами, — ты знаешь? Кто их послал? Если меня собираются убить, я должен знать, кто именно.

Фрост снова нахмурился, напряженно вглядываясь через плечо в глубь леса. Когда он обернулся к Оливеру, тот увидел, что из глаз Фроста снова льется ледяной туман. Ночь потеплела, стала сырой, и, когда зимний человек говорил, во влажном воздухе появлялись и медленно падали на землю маленькие кристаллики льда. Лицо его помрачнело.

— Сокольничий — Охотник. Неважно, кем он был раньше, в своей сказке. Когда Два Королевства начали войну между собой, они наняли Охотников. Эти убийцы-фанатики терпеть не могли мирную жизнь, и было совсем несложно уговорить их вернуться к своему излюбленному занятию.

Я слышал, что несколько Приграничных убито. Известие о гибели Юлениссе [4] Юлениссе — норвежский Дед Мороз. дошло до меня незадолго до моего последнего путешествия в ваш мир.

Мерроу и сэлки [5] Мерроу — в ирландском фольклоре водяные волшебные существа, родственные русалкам. Женщины-мерроу — настоящие красавицы, но с рыбьими хвостами вместо ног и перепонками между пальцев рук. Мерроу боятся, поскольку их появление предвещает шторм, однако они благосклонно относятся к людям и часто влюбляются в них. Иногда они выходят на берег в облике маленьких лошадок, а под водой им позволяют жить красные шапочки с перьями. Если украсть такую шапочку, мерроу не сможет вернуться в море. В более северных водах мерроу путешествуют по морям, завернувшись в одежды из тюленьих шкур, и принимают облик и повадки тюленей. Чтобы выйти на берег, мерроу снимает шапочку или плащ, и тогда любой смертный властен над ней. Мужчины-мерроу — настоящие уроды, у них зеленая кожа, красные орлиные носы и свинячьи глазки. Сэлки — в шотландских и ирландских легендах морской народ, люди-тюлени, родственники русалок; они встречаются обычно в ипостаси тюленей, однако могут сбрасывать тюленью шкуру и, приняв обличье человека (женщины либо мужчины), петь и плясать на пляже. Если юноше либо девушке (что гораздо реже) удастся украсть тюленью шкуру, то он (она) может принудить сэлку (либо сэлка) к супружеству. тоже мертвы — впрочем, их могли убить из-за шкурок, как это ни ужасно.

Большинство Заблудившихся и Легендарных ненавидят нас, потому что никто, кроме Приграничных, не может путешествовать сквозь Завесу без Двери. Заблудившиеся, то есть люди, никогда не пересекают границу — я тебе уже говорил об этом. Стоит магии Завесы коснуться их, и они уже не могут вернуться назад, даже сквозь Дверь. Что до Легендарных, то они могут путешествовать, но только через особые Двери. Такие Двери обычно хорошо охраняются — чтобы пройти сквозь них, нужно обладать особым разрешением.

Оливер нахмурился.

— Значит, те, кто послал Охотников уничтожать Приграничных, либо дьявольски умны, либо наделены серьезными полномочиями.

Фрост хмуро кивнул:

— Вот именно.

— Но я так и не понял — каким образом Приграничным удается проходить сквозь Завесу?

— Это умение восходит к временам создания Завесы, — сказал Фрост. — Тогда велись горячие споры о том, должен ли кто-то из нас получить такую привилегию. Наконец было решено, что те, кто пожелает, могут сохранить свободу перемещения… но только если в вашем мире осталось достаточно людей, которые еще говорят о нас и в глубине сердца по-прежнему верят в наше существование. Приграничных сотни, но новых больше не будет. Останутся лишь те, кто был объявлен таковым при создании Завесы.

А теперь, похоже, кто-то принялся нас истреблять. И большинству обитателей Двух Королевств нет до этого никакого дела. Некоторые, может, даже обрадуются. Охотников наверняка наняли тайно, но даже если весть об их злодеяниях распространится, никто особенно не возмутится. В конце концов, мы всего-навсего мифы, — сказал зимний человек, презрительной интонацией выделив последнее слово.

Ночная птица крикнула с ветки. Подняв голову, Оливер увидел в дупле ближайшего дерева круглые совиные глаза.

— Что касается того, кто пустил этих гончих по моему следу — по нашему следу, — боюсь, я не имею о нем ни малейшего представления. Нам надо найти спокойную гавань, где можно было бы передохнуть и прикинуть, что бы еще разузнать о…

Хлестнул порыв ледяного ветра зимний человек резко развернулся, присел. Пальцы быстро удлинялись, превращаясь в страшные когти. В тени деревьев, там, куда не пробирался лунный свет, что-то зашуршало и стихло. Оливер затаил дыхание. Хотел спросить, что так встревожило Фроста, но не сумел выдавить ни слова.

Он шагнул вперед. Фрост резко глянул на него, махнул рукой, приказывая бежать вдоль кургана, и дернул головой, подчеркивая опасность положения. Оливер побежал. Он не сделал и трех шагов, как зимний человек догнал его, и они вдвоем помчались на восток. Справа пролегала та самая «гряда», а слева что-то неслось по лесу, проламывая кусты и раскачивая подлесок.

Он еле успевал на бегу отталкивать низко свисавшие ветви. Желудок урчал, напоминая, что Оливер уже много часов ничего не ел. В горле пересохло, грудь сжималась, ноги двигались словно отдельно от тела. В самый последний момент он успел перепрыгнуть поваленное дерево, и, оглянувшись, увидел, как зимний человек перемахнул через ствол, тут же заблестевший от инея. Ветка хлестнула по лбу; Оливер заскрежетал зубами от боли, но бега не замедлил. Он то и дело оглядывался через левое плечо, пытаясь рассмотреть, что же гонится за ними сквозь чащу. Несколько долгих секунд спустя звуки в лесу утихли, и Оливер подумал, что погоня прекратилась.

— Что это? — задыхаясь, спросил он Фроста, который ткнул его руку ледяным пальцем, призывая не останавливаться.

— Понятия не имею, — ответил зимний человек голосом, похожим на свист ветра. — Волшебное существо, не желающее быть увиденным.

Этого было достаточно для Оливера. Раз Фрост считает, что нужно бежать дальше, спорить не о чем. И они побежали рядом, бок о бок, но мифическое создание двигалось безо всяких усилий, а у Оливера уже закололо в левом боку. Но он держался из последних сил, тяжело бухая подошвами по земле. Надо было оторваться от преследователя — или хотя бы найти открытую поляну, где он не сможет приблизиться незамеченным. В его сознании все эти мысли смешивались со страхом и с мыслями о доме, о людях, которых он уже почти не надеялся увидеть снова. Лишь по инерции, на остатке физических и эмоциональных сил, он продолжал двигаться вперед. Другого пути у него не оставалось.